Трамвай возник на монорельсе. Он катился медленно, будто Танчо опасалась, что на скорости ЭРик может промахнуться и не дотянуть до подножки. ЭРик поблагодарил ее улыбкой, уверенный, что она если не видит, то чувствует, — и шагнул в пустоту.
Путешествие назад оказалось не столь простым, как предполагал ЭРик. Поскольку на обратном пути он выпрыгнул в мире Танчо, то теперь трамвай мчался не назад к реальности, а вглубь по кольцу — все дальше и дальше в миры воображения. Безопаснее всего было бы выскочить в своем мире и уже оттуда спокойно пуститься в обратный путь, но из любопытства ЭРик сиганул в первую попавшуюся дверь, которая оказалась открытой.
Прыжок свой он по бесшабашности не рассчитал. ЭРика отнесло в сторону, мелькнул внизу Невский проспект, по которому катились крошечные, будто игрушечные вагончики и конные пролетки. Оклеенные лоскутами афиш тумбы, полотняные белые или полосатые тенты. И Марсово поле без гранитных монументов и зелени газонов, а просто вытоптанная копытами земляная площадь.
ЭРик приземлился в Летнем саду — хорошо, не на деревья или кустарник, а на песчаную дорожку. Кокетливая мраморная девица в статусе богиня завернулась в белую каменную тряпку и изящно отставила ножку, предлагая гуляющим полюбоваться совершенством ее форм. Дородная дама, похожая на живую, в шуршащем шелковом платье, в шляпке и под зонтиком, с изумлением смотрела на оборванца, явившегося невесть откуда перед нею.
— А, наконец-то! Я знала, что ты придешь! — Этот оклик заставил его обернуться.
Анастасия в знакомой черной пелерине размашисто шагала ему навстречу. Теперь ее буйные рыжие волосы прикрывала крошечная черная шляпка, украшенная белым страусовым пером, длиннющая вуаль развевалась за спиной. Подойдя, Анастасия взяла ЭРика под руку.
— Учти, простолюдинов-оборванцев в сад не пускают. В таком виде могут и выставить.
— Твой наряд более респектабельный? — усмехнулся ЭРик.
— Я соответствую, — отвечала Анастасия.
ЭРик огляделся. Упитанные детки — мальчики и девочки, все непременно с золотыми локонами, в платьицах, — играли под присмотром нянек. Сколько детей! ЭРик попытался счесть, но не мог: белокурые, русые, темноволосые головки мелькали повсюду.
— Вот уж не думал, что так выглядит твой мир.
— Где талисман? — спросила Анастасия.
— Неважно. Тебе он зачем?
— Я наконец смогу исполнить то, о чем мечтала. — Она сжала его локоть. — С помощью талисмана изменю реальный мир. История изменится! — Ее дыхание обожгло кожу. — Не будет бунта, Гражданской, крови, голода, отупения, уничтожения миллионов. Мир будет другим. Мой мир, воссозданный по крупицам, послужит точкой отсчета. Все перевернется. Думаешь, почему я тебе помогала? Да потому, что сразу поняла: ты сделаешь то, что не удалось никому. Ты создал мост между мирами, ты нашел талисман…
— Талисман нашла Танчо, — поправил ее ЭРик.
— Неважно. Я столько лет жила этой надеждой. И вот, дождалась!
ЭРик высвободил руку и отступил, едва не сшибив с ног какого-то господина в клетчатом костюме.
— Значит, ты обо всем знала с самого начала? Ты постоянно подставляла меня под удар, а я, как паровоз, вез тебя к цели?
— У меня не было выхода. А потом, разумеется, все не так однозначно… — Она на мгновение смутилась. — В конце концов, ты должен быть мне благодарен! — Она вновь обрела уверенность. — Теперь нам осталось закончить начатое.
ЭРик отрицательно покачал головой:
— Ничего не выйдет: ты не сможешь перевезти в трамвае целый мир — лишь крошечные осколки, дающие начало очередному мифу.
— Мифы уже созданы! — Анастасия так тряхнула головой, что шляпка едва не слетела. — Что толку!
— Значит, эти легенды о спасшихся царевнах и наследниках… — ЭРик понимающе улыбнулся.
— Не я одна их создаю. Мало ли призраков бродит по реальному миру лишь потому, что кто-то не в силах поверить в смерть своего кумира. Но сейчас речь не о них! Я заключу свой мир в талисман, перевезу его на трамвае и совмещу с реальностью.
— Но твой мир не реальность! Это всего лишь построенная по сохранившимся открыткам картинка. Плоская картинка.
— Да ты оглянись! Нет, ты оглянись и погляди! — разозлилась Анастасия.
ЭРик огляделся, как велели. Солнце просвечивало сквозь кроны деревьев и золотыми бликами ложилось на песок аллеи. Мраморные боги и богини милостиво улыбались гуляющей публике. Под тентами кофейного домика сидело несколько пар. Играл духовой оркестр. Ощущение праздника царило в парке.
— Я все помню, — сказала Анастасия. — Я жила еще тогда.
— Это ничего не меняет, память может сыграть с тобой злую шутку. Разве ты не слышала о ложных воспоминаниях?
— Ты ищешь причину, чтобы мне отказать… — В голосе Анастасии дрожали слезы.
— Да, я спрятал талисман и забрать назад не могу.
— Неужели есть что-то, ради чего можно пожертвовать тем, что я тебе предлагаю?! Скажи — что… Что? — Она молитвенно сложила руки. — Что… уже не кричала — шептала она.
— Я убил Фарна.
Ей было все равно:
— Мне нужен талисман. В последний раз спрашиваю — да или нет?
— Нет.
— Я найду, где ты его спрятал и добуду!
— Тебе это не удастся, — отрезал ЭРик.
Он направился к выходу. Она кинулась за ним, вновь ухватила под руку.
— Скажи, Анастасия, титулярный советник Круглов в твоем мире бьет жену и детей?
— Н-не знаю…
— Вот видишь! А еще говоришь, что твой мир — реальность.
Они вышли на набережную. Городовой у входа подозрительно покосился на странную пару. Проехал мимо извозчик. Торцовая мостовая гасила стук копыт та мостовая, остатки которой сгорели в буржуйках блокадного города. Следом прокатил длиннющий открытый автомобиль, подпрыгнул на горбушке Прачечного мостика и скрылся. Над Невой покачивалась в небе туша дирижабля. Праздник продолжался. Праздник, который будет теперь ЭРику вечным укором. Может быть, он не имел права отказаться? Пусть это не реальность, пусть, но, может быть, именно этой химеры и не хватает потерявшему себя миру? И только это и надобно? И ничего больше? Ноги в болоте, голова в облаках…
ЭРик кивнул в сторону часовни, поставленной на том месте, где Каракозов стрелял в императора.
— А это ты тоже возьмешь с собой?
— Конечно, — кивнула Анастасия.
— А как же все эти киллеры-народовольцы? Любители пострелять, повзрывать, что ты с ними станешь делать? Потащишь с собою?
Анастасия смутилась.
— Их здесь нет.
— Извини, дорогая, есть! — ЭРик по-плебейски ткнул пальцем в сторону часовни.
