Что ж, в любом случае, Сарана как нельзя лучше вписывалась в общую картину. Двадцать лет назад магия считалась злом, практически во всех королевствах. Не везде с ней боролись так люто, как в Алаиде, но боялись, безусловно. Маги терпели гонения и вынуждены были скрывать свои способности. Везде. Кроме Сараны.
На тот момент властвующий король Сараны сам обладал магическими способностями и потому приветствовал ведьм и волшебников в своем королевстве. Если Ричард Кэродайн унаследовал от матери способности к магии, вполне логично было бы предположить, что Энн повезла его в Сарану. С другой стороны, будучи крестьянкой, ни разу не покидавшей Алаиду, могла ли Энн Олсни знать подробности об устройстве других государств?
Гэбриэл откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и закусив губу. Чем же его все-таки так привлекла история Эдвина Кэродайна? Своей запутанностью и безнадежностью или же дело было не в самих событиях двадцатилетней давности?
Гэбриэл привык врать многим людям, но только не себе, а потому был вынужден признать, что на самом деле подвигло его согласиться на дело короля Эдвина. Его взгляд, вот что. Искреннее желание вернуть сына в его глазах было настолько беспомощным и очевидным, что Гэбриэлу безумно захотелось притащить потерянного сына за шкирку и преподнести королю, перевязанного ленточкой. Потому что у каждого должна быть семья...
Он не помнил свою семью и давно оставил попытки отыскать хоть что-нибудь, что бы пролило свет на его происхождение. Его единственной семьей и другом стала Лигас, которая приняла его с распростертыми объятиями, когда он после нескольких лет скитаний вдруг оказался на ее пороге. Единственным другом, потому что других не осталось...
Солнце слепило глаза, теплый ветерок шевелил волосы, одна непослушная прядь то и дело падала на глаза, но Гэбриэлу не хотелось шевелиться, чтобы убрать ее. Скоро Сентас Рей обратит внимание и отправит его к парикмахеру, прочтя длиннющую лекцию на тему: "Член Братства должен быть безупречен всегда и во всем".
От этой постоянной "безупречности" кружилась голова. Как и любому мальчишке его возраста Гэбриэлу иногда до боли хотелось сделать что-нибудь не по правилам, да хотя бы просто извозиться в грязи, а не надевать каждое утро белоснежную отглаженную рубашку. Но Сентас Рей следил даже за мелочами и наказывал со всей строгостью любого ученика, и то, что Гэбриэл считался его лучшим и самым успешным воспитанником, его не спасло бы.
- Через несколько минут вернется учитель, и нам влетит за ничегонеделание, - мрачно заметил Дерик, растянувшийся рядом на теплой от солнца траве.
Друг был прав, влетит, но почему-то это больше не пугало, как раньше.
Разговор с Лигас уже несколько месяцев не выходил из головы, но он так и не решился о нем с кем-нибудь поговорить.
- Он стал еще жестче, - сказал Гэбриэл.
Дерик пожал плечами:
- По-моему, он всегда был таким. Но он нас любит, по-своему, конечно, но он заботится о нас.
Гэбриэл перекатился на живот, подпер рукой подбородок и внимательно посмотрел на друга.
- Как думаешь, почему умер Леви? - раньше он бы никогда не решился задать подобный вопрос вслух. Гэбриэл, Дерик и Левиас дружили с самого детства.
Дерик побледнел, отвел глаза.
- Несчастный случай... Не справился с испытанием...
Официальная версия - несчастный случай. Красиво звучит. Вот только Сентас Рей знал слабые и сильные стороны каждого своего ученика, знал, что Левиас хорош во всем, прекрасный боец, но до ужаса боящийся высоты с самого детства.
- Он знал, что Леви упадет в эту пропасть, доска была слишком узкой.
Дерик облизнул пересохшие губы.
- Бри, если Сентас узнает, что мы это обсуждали...
Гэбриэл хмыкнул.
- Заставит и нас танцевать над пропастью?
- Или еще хуже.
С этим он не мог не согласиться. Вот только если раньше Гэбриэл верил, что смерти его друзей несчастные случаи, виной которых плохая подготовка и лень, как утверждал Сентас Рей, с годами эта версия его больше не удовлетворяла.
- А Лоран полгода назад?
- Ты же знаешь, он ушел на задание в деревню, и его убили местные.
Гэбриэл прикрыл глаза, перед которыми предстало сплошь залитое кровью тело его товарища.
- Местные, убивающие точным ударом в горло?
- Бри... - голос друга звучал умоляюще и был полон страха.
Гэбриэл сел одним резким движением.
- Лоран умер, потому что ему сломали нос на тренировке. И мы все это знаем. Сентас достаточно долго и доходчиво распылялся на тему, что члены Братства должны обладать идеальной внешностью.
- Совпадение?- это прозвучало жалко.
Гэбриэл замолчал и отвернулся. Дерик пытался оправдать Сентаса Рея, сделать вид, что все нормально. Раньше у них было больше общего, теперь же с каждым днем Гэбриэл чувствовал, что его друг слабеет, прогибается под учителя, теряя собственное "я".
Обучение должно закончиться к его семнадцати годам, Гэбриэлу недавно исполнилось пятнадцать. Что ж, у Сентаса Рея еще около двух лет, чтобы сломать и его. Дерик держался долго, намного дольше остальных, Сирус, Вернан и Алехандер уже давно стали марионетками Сентаса Рея без собственного мнения. Если бы Гэбриэлу вздумалось поговорить с кем-то из этих троих на подобные темы, они тут же бы доложили об этом учителю.
- Любой из нас может быть следующим, - мрачно подвел итог Гэбриэл.
Друг впервые улыбнулся за время разговора:
- Брось, только не ты. Сентас души в тебе не чает, ты выдерживаешь то, с чем он сам бы не справился, ты его гордость.
- Он будет гордиться мной только тогда, когда я начну убивать по его приказу, не задавая вопросов и ничего не чувствуя, - ответил Гэбриэл и отвернулся.
Он хотел рассказать другу о том, что знал от Лигас, теперь окончательно передумал...
Интересно, они с Дериком были бы все еще друзьями, если бы не произошло того, что в конечном итоге все-таки произошло?
Гэбриэл встряхнул головой, отбрасывая от себя нелепые мысли. Прядь упала на глаза, совсем как тем утром.
Он усмехнулся и вышел из комнаты.
***
Лигас уже встала и обнаружилась внизу за барной стойкой. Перед ней дымилась чашка ароматного кофе.
- Привет, - улыбнулась она.
Вот уж по кому никогда не было видно и следа похмелья, какой бы бурной не была предшествующая ночь: безупречная прическа, такой же безупречный макияж, умело скрывающий следы недосыпа, очередное новое платье.
- Привет, - он махнул рукой в сторону ее кружки. - Угостишь?
