Ярослав, поспешил в крепость за прочные и надёжные створки ворот. Миновав утыканное столбами пространство лесов, поднялся на недостроенную воротную башню, откуда открывался прекрасный вид на город, залив и стоящий посреди него корабль. Множество крупных лодок, приведенных на буксире, говорило, что воины на корабле основательно приготовились к десанту. Из‑за фальшборта торчали, сверкая на солнце, типичные бронзовые шлемы аборигенов, люди разбирали копья, подтягивали к борту лодки, собираясь в них садиться.
Впрочем, пришельцы не торопились, спокойно и основательно вооружились и расселись на веслах. Через пару минут тяжело груженая шлюпка рассекала волны залива, а люди на стенах умирали от неизвестности, кого на этот раз принесла под их стены нелегкая судьба. Когда маленькое судно преодолело половину расстояния до берега, Ярослав четко заметил, что вооружение воинов типично бурутийское, однако, с некоторыми исключениям. Рослый худощавый воин на носу лодки в белом льняном хитоне и коротком чешуйчатом панцире поверх него, в синих бурутийских шароварах, встав во весь рост, приветственно вскинул руки и замахал, обращаясь в сторону угрюмых стен с защитниками, готовыми к встрече любого, самого грозного врага. Лодка быстро сокращала расстояние, и на стенах сначала несмело, а затем всё громче и громче раздались радостные крики.
— Агеронцы! Это наши агеронцы!
Лодка прошла под стенами до самых ворот под рукоплескания и вопли обезумевших защитников. Никто не ожидал подобного поворота, никто даже не мог помыслить, что так неожиданно придёт помощь с родины от братьев из долины реки Мары. А к воротам уже бежали ликующие толпы, взоры людей устремлялись к Ярославу, ища поддержки у командира. Но тот не спешил. Полтора десятка людей вполне могут захватить и удерживать башню. Он дождался, когда вновь прибывшие подойдут к воротам, и его люди из числа Агеронцев найдут знакомых. Ответ пришёл быстро! Высокий молодой воин оказался родным братом Ибирина, и тот с соседнего прясла стены кричал во всё горло, что это свои, и среди высадившихся его брат и много рыбаков с побережья.
Наконец, удостоверившись, что подвоха нет, Ярослав скомандовал:
— Открыть ворота!
Толпа рванула, высыпала на пандус, окружая соплеменников. Ярослав поспешил спуститься вниз. Его встретили ликующие люди, и во главе всех Ибирин в обнимку с молодым парнем.
— Это мой младший брат Зенон! — громогласно орал старый моряк, стараясь перекричать толпу.
— Оуна наватаро Дхоу! — почтительно поклонился парень.
— Оуна наватаро! — небрежно кивнул в ответ Ярослав. — Неужели сработало наше с тобой письмо, Ибирин! Неужели Дрегон не подвел и передал Апию?
— Сработало, Дхоу! — гаркнул Ибирин, ударяя брата по плечу и обнимая. Лицо старого разбойника светилось радостью.
Зенон, смущенный радушной встречей, отвечал:
— Совершенно верно, Дхоу. Письмо Апию тайно привез некий бурутиец, о котором никто ничего толком не знает…
— И вы решились?! А если ловушка?!
— Тяжелый голос моего брата слышался в письме, никто не усомнился, что написано с его слов. Колебания, конечно, были, поэтому решили послать пятьдесят человек с проверкой, а семьи остались в Агероне. Если здесь всё в порядке, капитан передаст, и они прибудут после окончания сезона дождей, это примерно двести пятьдесят человек на шести кораблях.
— Рад слышать! Вы для нас просто герои–спасители и прибыли как нельзя вовремя, мы просто задыхаемся от нехватки людей, город в осаде от Энолов Намгейла, впрочем, и с местными войо не дружим. Можно сказать, находимся промеж двух огней. Поэтому ваши копья и мечи очень кстати.
— Тогда может быть высадиться, и сразу в бой?! — с энтузиазмом воскликнул Зенон, быстро уяснив, что люди с прибытием подкрепления становятся сильнее. Ибирин также с надеждой взглянул на командира. Окружившие их воины, прибывшие с кораблем, и местные колонисты, внимательно слушавшие диалог, насторожились, всем очень хотелось кому‑нибудь накостылять.
Ярослав, понимая желание людей, тем не менее, постарался остудить энтузиазм:
— Я не допущу бессмысленных потерь, Энолы — прекрасные воины, возможно, нам удастся их прогнать в море, но убитые того не стоят!
Народ с сожалением внимал советы командира, прибытие агеронцев моментально подняло боевой дух. Видя приподнятое настроение и радость встречи с соплеменниками, Ярослав постарался уточнить некоторые детали:
— Вы привезли с собой продовольствие? У нас острая нехватка, и зимние месяцы обещают стать голодными, потому с вашими семьями следует доставать максимальное количество запасов.
— Мы думали об этом, Дхоу, — уверенно отвечал Зенон, — корабль загружен до отказа, но основные запасы прибудут позже, сейчас на борту много людей, груз — только по возможности.
— Хорошо, — похвалил Ярослав, — сейчас отведите корабль с середины залива к стенам. У Энолов есть корабль, вполне возможно нападение.
Зенон сделал попытку послушно исполнить приказ, но в следующий момент опомнился:
— Вам, Дхоу, я привез несколько посланий от знакомых агеронцев!
— Замечательно, — воскликнул Ярослав, — тащи сюда!
Отдав необходимые распоряжения, он удалился к себе, куда спустя некоторое время Зенон принес письма и, что неожиданно, посылку. Письма представляли собой небольшие деревянные шкатулки, запечатанные восковыми печатями. Однако их количество — четыре — вначале сильно удивило. Откуда у Ярослава взялось столько знакомых? Но парень успокоился, большое количество было лишь мерой предосторожности, и, вероятно, не в каждом есть послание, но одну из шкатулок Зенон выделил особо:
— Апий говорил, она самая тайная!
* * *После его ухода Ярослав вскрыл печати.
«С уважением Апий своему господину. Приказание исполнено. Лифидец, что обвинил вашего человека в воровстве, зовется Наврусом. Он вновь объявился в Агероне, встал на постой подле храма у трактира, где хозяин Бах–таресец. По наблюдению, очень нелюдим, но ведет себя иногда странно. По словам трактирщика, не ест острую нурату, что за лифидцами водится. Бах говорит, он не лифидиец, что ему виднее, а я не знаю. Покинул город, и с начала осени в Бурути, где вновь поселился при храме. Был принят при дворе деспота, где, по рассказам, имел успех в спорах.
Деспот, поговаривают, благоволит ему, а что ещё денег храм по приезде Навруса дал деспоту. Но правда ли, не знаю! Без приказа не посмели тронуть, но если последует, в Бурути найден человек, всё исполнит мастерски. Его сын ушёл из дома в храм, бросив семью и детей, отчего был зол без меры.
