К тому же, мне кажется, мои ночные визиты к Фриде начинают нарушать ее облик благородной леди. Она снова превращается в служанку, которая счастлива забраться в мою постель, сдержанные манеры улетучиваются, скоро заметят и рыцари…
На другой день я наелся жареного мяса со жгучими пряностями, и, конечно, Санегерийя возникла почти сразу, как провалился в сон.
- Снова ты мой, - проворковала она томно, - как хорошо…
- Замечательно, - ответил я, изо всех сил сдерживая свое животное «я». - Саня, ты хорошо знаешь мир демонов?…
Она произнесла жарко:
- Зачем тебе другие?… Здесь я…
- Ты лучше всех, - заверил я. - Вообще ты - единственная. Скажи, здесь свои демоны?… А за океаном - другие?
Она ответила томно, ее руки уже прижали меня к своей горячей и мягкой плоти:
- Никто из нас не знает, что за Большой Водой… Все считают, что Большая Вода - конец мира…
- Нет, - ответил я, - там… ох, что ты делаешь… что делаю я… Ох, Саня…
Дни тянутся холодные, ночами даже подмораживает, но с утра яркое солнце, скворцы уже прилетели и щебечут звонко и неумолчно. Земля быстро подсыхает, лысые верхушки холмов из серых превратились в зеленые, но в долинах пока что грязь.
Первым с большим отрядом прибыл маркиз Ангелхейм, как всегда невозмутимый, нарядный, изысканный, томный, словно уже и не рыцарь, а нечто перетекающее в следующую формацию, когда подвиги перестанут маячить во главе угла, а интересы сместятся к, мать его, флирту.
Он обнял меня, словно это он гроссграф, а я простой безщитовой, покровительственно похлопал по спине.
- По параллельной дороге идет барон Варанг, - сообщил он. - Он предлагал соединить войска, но мне очень уж хотелось поскорее повидаться с вами, сэр Ричард. И услышать, как это вы ухитрились захватить неприступный Орлиный замок…
Я отмахнулся:
- Да ерунда это все.
Он расхохотался:
- А что тогда не ерунда?
Я переспросил:
- Ваша владения, если не ошибаюсь, почти примыкают к Орочьему лесу?
Он кивнул, лицо сразу посерьезнело.
- Да. Мы с бароном еще и потому дружим, что приходится объединять силы для борьбы с этими исчадиями ада. Как только наступает весна, они выходят из леса и разоряют окрестные деревни.
Я сказал довольно:
- Как видите, ваш сюзерен заботится о своих вассалах. Я за зиму и эту проблему решил.
Он насторожился, брови поползли вверх:
- Как?
- Пока не скажу, - ответил я таинственно. - Но теперь дорога в королевство Шателлен свободна. Можете как лично торговать с Дартмундом, так и подключаться к общей торговле Армландии с Шателленом. У нас с королем Роджером Найтингейлом заключен обоюдовыгодный… гм… торговый договор. Мне даже уступили пару очень хороших рудников в их королевстве!
Он изумленно помотал головой.
- Не представляю… Я знал, что вы хитрая бестия, но чтоб выторговать такое?
- То ли еще будет, - ответил я таинственно. - А сейчас, маркиз, позвольте представить вам сэра Растера. Он явно хочет вам что-то сказать…
Я велел сразу же сообщить, как только подойдут отряды барона Варанга, и когда примчался запыхавшийся посыльный, сам вышел из донжона и ждал на ступеньках. Из-под решетки во двор въезжали на укрытых яркими цветными попонами такие же разноцветные и по-весеннему праздничные всадники, любопытствующая челядь высыпала отовсюду посмотреть на гостей.
Первыми появились на заляпанных грязью по брюхо конях сэр Варанг и встречавший его далеко за пределами замка Макс. Сапоги у обоих не просто в грязи, их почти не видно под толстым слоем раскисшей земли, одежда в темных пятнах, словно слезали с коней и на себе вытаскивали их из колдобин.
Сэр Варанг соскочил достаточно лихо, но поскользнулся и упал бы, не ухватись за седло. Макс слез спокойнее, стараясь держаться солидно, как и подобает военачальнику, сразу же начал отдирать грязь с подошв. Выглядел он бодрым, немедленно доложил:
- Сэр Ричард, еще недельку такого солнышка - и все дороги станут проходимыми!
- Для конницы, - уточнил Варанг.
- Да-да, - согласился Макс. - Телеги пока, увы, подождут малость.
Варанг шагнул ко мне, щурясь от яркого солнца, что прорвало тучи и брызнуло ему прямо в лицо. Я чувствовал прилив нежности, глядя на спокойного и мудрого воителя, это же Варанг так настойчиво продвигал мое гроссграфство и первым говорил о необходимости поставить Армландию под власть одного человека.
Сейчас он в добротных доспехах, что укрывают каждый миллиметр его тела. Настоящие, не парадные, такие копьем не пробьешь, не всяким двуручником или топором расколешь, словом, барон отнесся к предстоящему делу очень серьезно и свой отряд в бой поведет лично.
Я бросил взгляд на баннеры за его спиной, рыцари все-таки пришли: то ли приняли мое приглашение еще тогда, кода я выбил меч из рук их сюзерена, то ли сам Варанг сумел их уговорить присоединиться к рискованной, но многообещающей кампании.
Сам он тогда принес мне вассальную присягу на основании условий хитро проигранного поединка. Он при всех громогласно обязался приходить ко мне по первому зову, защищать мое имя и мои интересы, но уточнил сразу, что его клятва верности не распространяется на верных ему рыцарей.
Сейчас его рыцари почтительно приветствуют меня, давая понять, что я для них не просто удачливый рыцарь, а сюзерен их сюзерена. Я видел, как в них всматриваются как барон Альбрехт, так и сэр Растер, но прибывшие смотрят на меня серьезно уже как на гроссграфа, так что и с этим в порядке.
Варанг дружески похлопал коня по укрытой ярко-оранжевой попоной шее, огромного боевого, тяжелого, как катапульта с запасом камней, а мне раздвинул руки для объятия.
- Сэр Варанг, - сказал я торжественно, - барон Аргентейля, Альтха, Денрига и Фоггса!… Как я рад вас видеть!
- А как рад я, - ответил Варанг, он пытливо всматривался в мое лицо. - Где-то это вы так нахватались жаркого солнца?
Я с досадой отмахнулся:
- Где еще, как не в аду?
Он не удивился, только чуть дрогнули брови.
- В самом деле? И как там?
- Жарко, - сообщил я. - Знакомые морды видел. А так ничего особенного. Знал бы, не стал бы и спускаться… Но уж зашел, раз по дороге оказалось.
Не знаю, поверил или понял шутку, лицо остается таким же доброжелательным и спокойным, сказал негромко:
- После того как вы захватили Орлиный замок, уже ни у кого не осталось сомнений, что распространите свои полномочия гроссграфа на всю Армландию.
- А чего же тогда не все признали мою власть?
Он пожал плечами:
- Причины разные. Кто-то надеется, что о нем забудут, кто-то рассчитывает, что у вас здесь своих дел хватит, а он отсидится в своем замке, а кому-то обязательно надо, чтобы к стенам подступили войска.
