Последнюю из них он прогнал неделю назад — Азарда слишком уж много о себе возомнила, позволяла такие высказывания, что и за половину подобных речей следовало отрубить голову.
Даже если он не был бы Императором — какого демона нужно распространяться направо и налево о некоторых интимных слабостях своего партнера? В конце концов — это касается только его, и партнерши! Пусть скажет спасибо, что только высекли и отправили в изгнание на север материка, все могло кончиться для нее гораздо хуже. Девица была хороша в постели, жалко лишать тело головы, пусть и такой глупой, как у нее. Ох, ее тело…до сих пор кровь приливает при воспоминании о нем!
Император подозвал слугу, и через несколько секунд тот уже спешил к избраннице Великого с недвусмысленным приказом.
* * *
Звереныш шел по ступеням, и его трясло от возбуждения, ненависти, страха — так близко! Он был так близко от того, кого должен убить! Один рывок!. Один захват! И шея мерзкого человека треснула бы, как сухой хворост!
Только не факт, что успел бы. Двое Псов сзади, двое по бокам от Императора. Сомнут вмиг. Можно было бы конечно, рискнуть, но…зачем? Как быть тогда с владельцем рабовладельческого корабля? И с тем воином, что убил его мать? А ведь есть еще и надсмотрщики, которые избивали рабов! Их тоже нужно убить! Если он умрет сейчас — кто тогда убьет всех этих тварей? Рано, пока рано. Императора следует оставить "на сладкое", когда будет сделано все, что задумал.
Все впереди, все впереди…всему свое время.
— Настоятель! Проходи, проходи…комната тебя ждет! Тебя ждут! — полная женщина в цветастом платке, накинутом на плечи, состроила радостную улыбку, и Атрап внутренне поморщился. Когда он смотрел на эту бабу, ему казалось, что она не совсем живая — плод рук безумного пекаря, скатавшего подобие человека из сдобного теста. Вот только пахла она не сдобой, а чем‑то кислым, и запах кислятины не перебивали даже южные благовония, отличавшиеся особо сладко — удушливым запахом. Получалось даже хуже — смесь сладкого запаха притираний, пота и кислятины давали такой аромат, что в это жаркое, полуденное время неподготовленного человека он мог сшибить с ног не хуже, чем дубинка охранника борделя, угрюмой глыбой замершего у стены, за спиной хозяйки.
Атрап недовольно кивнул, стараясь дышать нечасто и неглубоко, потащился по лестнице наверх, топая по ступеням, покрытым вытертым ковром. Этот ковер видал свои лучшие дни, его молодость давно прошла, но он все еще держался, прижатый к степеням медными креплениями. Вид ковра всегда приводил Атрапа в уныние — он напоминал настоятелю о том, что и он, Атрап, уже совсем не молод, и так же истоптан судьбой, как это произведение рук южных ремесленников.
Сегодня мысли настоятеля были заняты совсем иным, и ему было не до ковра. Поднявшись по лестнице, Атрап прошел мимо комнат, пустых, по причине дневного времени, и уткнулся в дверь, возле которой скучал неприметный человек в одежде слуги — серой, украшенной маленьким гербом в знак принадлежности к одному из самых могущественных домов Империи. Человек внимательно осмотрел настоятеля с ног до головы, будто убеждаясь, что это на самом деле он, а не кто‑то под его личиной, кивнул головой и не стуча в дверь, открыл ее, пригласив гостя коротким, недвусмысленным жестом.
Атрап проскользнул мимо слуги, который был совсем не слугой, а главой охраны вельможи, очень опасным и неприятным человеком (как и его хозяин), шагнул за порог, чтобы оказаться в комнате, богато отделанной розовой и бежевой тканью, украшенной резной лепниной с изображениями различных поз и и моментов совокупления мужчин и женщин. Впрочем — не только мужчин и женщин.
Здесь была и огромная кровать, и медная ванна, начищенная до золотого блеска, и стол светлого дерева, за которым можно было уместить отряд шлюх и столько же клиентов, таких, как тот, что сидел сейчас в кресле и задумчиво пил вино из драгоценного хрустального бокала, поглядывая на белые вершины гор, сияющие на горизонте, похожие на сахарные головы из купеческой лавки.
Человек за столом повернулся на шаги Атрапа, слегка поднял брови, что должно было выражать неизмеримое удивление. Затем, недоверчиво покачав головой, осведомился резким, даже слегка скрипучим голосом:
— Наконец‑то! Я уж думал, ты никогда не появишься! Что заставило тебя назначить встречу в неурочный час, вызвать меня, оторвать от важных дел? Это должно быть что‑то особенное, если ты осмелился отнять у меня столько времени! Присядь к столу, налей вина… Но вначале все‑таки расскажи, что же тебя заставило нарушить все наши правила?
— Господин Ланград, это очень важно! — Атрап сел в кресло наискосок от вельможу и замер, собираясь с мыслями.
— Знаю, знаю, что важно! — раздраженно бросил собеседник — Ты не такой дурак, чтобы вытаскивать меня из дома ради ничтожной цели! Я некогда нажал на все рычаги, чтобы уберечь тебя от казни, пристроить тебя в Школу на теплое местечко. Все эти годы ты помогал мне, координировал работу, но еще ни разу не было, чтобы ты сам требовал личной встречи! Так давай, докладывай, не тяни время! Есть что‑то от наших союзников? Что‑то такое, что помешает нам в наших планах?
— Нет, господин. Все идет по плану, но…план нужно менять — решился Атрап — Я предлагаю отложить восстание самое меньшее на два года.
— Да ты спятил?! — искренне удивился вельможа, тряхнув седой головой, белой, как снег вершин — У нас все почти готово! Осталось три месяца, и мы будем готовы полностью! И ты мне говоришь о том, что нужно отложить на два года?! Сумасшедший!
— Господин, у нас появился шанс подобраться к Императору — твердо заявил Атрап, глядя в расширившиеся от изумления глаза Ландграна — Есть шанс уничтожить этого человека, но сделать такое можно будет только через два года, не раньше.
— Не может быть! Каким образом? Мы перепробовали все, что могли! Все его слуги, вся охрана под заклятием верности, ты же знаешь! Знаешь это лучше меня — работая в Школе! Как?! Говори!
— Один из учеников Школы пылает ненавистью к императору и хочет его убить. И самое главное — может убить. Но произойдет это только после обучения. Возможно — не два года, может и раньше, но все равно — нужно время. Я контролирую парня. Он обошел заклятие верности! Ритуал!
— Кто он? Имя! — выдохнул вельможа, но Атрап сощурил глаза и покачал головой:
— Нет. И у стен есть уши. Зачем тебе это, господин? В назначенный час он уничтожит императора и его дочь, останется лишь короновать нового, и не надо никаких восстаний, никакой войны — просто занять его место, и все. Псы будут подчиняться новому Императору. Как и гвардия. Как и все в Империи.
