Жаворонок быстро шла на поправку. Первые пару дней она плакала и переживала за своё лицо, но по мере того как спадала опухоль, постепенно успокаивалась. Тем более что хозяйка, убедившись в том, что шрам не бросается в глаза, если его чуть прикрыть волосами, пообещала рабыне оставить её у себя. Девушка неустанно благодарила Герноса и Алекса за своё чудесное избавление от участи портовой шлюхи.
Во время пятого визита их встретила сама госпожа Далная, закутанная в халат и мало походившая на содержательницу борделя. Несмотря на явно бальзаковский возраст, она сумела сохранить стройность фигуры и даже некоторую привлекательность. Хмуря помятое после сна лицо со следами косметики, она равнодушно выслушала Герноса, с любопытством разглядывая Алекса.
Тот, наконец, сумел одеться по своему вкусу. Полотняные штаны табачного цвета, перехваченные завязками чуть ниже колен, просторная куртка из двойного полотна с широкими рукавами и множеством карманов поверх белой льняной рубашки. Замечая, что меч слишком привлекает внимание, юноша перестал его брать, обходясь метательными ножами и кинжалом, заткнутым за широкий кожаный пояс. И хотя его внешний вид резко отличался от окружающих, сам себе Александр очень нравился.
Отвернувшись от него, хозяйка пригласила их выпить по стаканчику. Во внутреннем дворике стояли несколько столиков в окружении высоких лежанок с гнутыми спинками. Женщина уселась на невысокую скамеечку у стены и радушным жестом пригласила их расположиться рядом. Синица принесла поднос с тремя затейливо расписанными глиняными чашами. Ожидавший получить заказ на изготовление бюстгальтеров Алекс оказался сильно разочарован.
— Вы слышали о золотой настойке Исид? — спросила Далная, едва гости сделали по глотку.
— Средство против нежелательной беременности, — ответил Гернос.
— Мне его поставляет один человек, — сказала хозяйка. — Говорит, что прямо из мастерских храма Баст и поэтому очень дорогое.
Она чуть сморщила носик, на миг став похожей на Николь Кидман.
— Не могли бы вы изготовить эту настойку?
— Мне никогда не приходилось её делать, — покачал головой евнух.
— Жаль, — разочарованно вздохнула Далная. — Придётся переходить на более дешёвые средства.
— Неважно пошли дела? — поинтересовался Алекс.
— Как обычно, — равнодушно пожала плечами хозяйка. — Просто поставщик неожиданно поднял цену.
— У меня с собой есть кое-какие записи, — проговорил лекарь. — Возможно, там есть нужный рецепт.
Женщина встрепенулась.
— Поищите, буду признательна.
— Но понадобятся кое-какие редкие травы, — предупредил её Гернос.
— Неплохо бы найти независимого поставщика, — встрял в разговор юноша. — Лучше всего кого-нибудь из келлуанских капитанов с юга страны.
— Контрабанда, — понимающе кивнула хозяйка.
По законам Келлуана только государство могло торговать с Нидосом. Но Келл-номарха и его царедворцев интересовали лишь крупные сделки. Это приносило много неудобств и приводило к широкому распространению контрабанды, с которой вяло и бессистемно боролась портовая стража.
— Трава всё же не золото, не серебро и даже не ткани, — продолжил Александр. — Вряд ли она сильно заинтересует писцов Келл-номарха? А для нас это стало бы большим подспорьем.
— Я поговорю с нужными людьми, — пообещала женщина. — Может быть, и отыщется такой человек.
— Будем ждать, — Алекс улыбнулся как порядочный бизнесмен новому торговому партнёру, хотя это оказалось совсем не то, на что он рассчитывал.
Вернувшись в лавку, они сели завтракать. После неприятного разговора с Айри юноша перестал ходить в «Весёлый омар».
Странная неприязнь девушки удивила и обидела. Теперь он мог целыми днями не вспоминать о её существовании, прячась за грудой дел и забот. Но как только наступал вечер, и он укладывался на свой тощий матрас, мысли с неизбежным постоянством возвращались к Айри, наполняя ночи тревожными снами и дурными мыслями. Александр как наяву видел её смуглую кожу, ощущал призывный взгляд карих глаз и даже чувствовал запах, отдававшийся истомой во всём теле. Гернос прекрасно видел его состояние и не раз приглашал навестить харчевню. Но парень упрямо отказывался, невольно принуждая и евнуха питаться всухомятку.
Ему казалось, что Айри наконец-то нашла своё место в этом городе и теперь живёт, так как ей хочется со своей тёткой Гарби и её близнецами. С беспокойством он признавался самому себе, что привязался к девушке. Юноша никак не мог решить, чего он опасается больше. Полного разрыва их странных отношений или дальнейшего сближения? Чувства к ней сильно отличались от тех, что он когда-то испытывал к Сайо. Сейчас они казались более плотскими, приземлёнными, лишёнными того ощущения невозможности, что внушала Алексу тонганская принцесса.
Но что если с Айри получится так же, как когда-то с Мерисид? Вдруг на этот раз разочарование окажется ещё сильнее? Что тогда? Наверное, рано или поздно он обязательно повторит подобный опыт. Тем более что предложение продажной любви в Нидосе намного опережало спрос. Только сейчас Александр чувствовал, что ещё не готов к подобным экспериментам.
Возможно, поэтому расставание с девушкой не стало очень большим ударом. Он помог ей уйти от опостылевшего мужа, покинуть страну и перебраться в Нидос. И если здесь Айри решила связать свою судьбу с семьёй Гарби, то это её выбор.
Вот почему юноша и сейчас ответил отказом на предложение названного брата посетить «Весёлый омар».
— Если хочешь, давай сходим пообедать в харчевню к Кирсану на площадь Усатой рыбы? — сказал он, разливая вино. — Варёные бобы у всех одинаковые.
Вдруг дверь отворилась, и в лавку один за другим вошли два здоровых мужика в длинных заляпанных хитонах с массивными дубинками в волосатых руках, украшенных серебряными кольцами.
«Здравствуйте, вы наша „крыша“, — промелькнуло в голове у Александра. — Хорошо, что только двое».
Увы, но он ошибся. Вслед за этими появились ещё трое. Такие же важного вида субъекты в грязной одежде с блестящими цацками и большими ножами.
— Хорошее место для торговли отхватил, хозяин, — раздался мягкий с придыханием голос.
Заслонив дверной проём, на них смотрел неприметный мужичок с лысиной, украшенной родимыми пятнами, и мягкой доверительной улыбкой. Поверх сине-красной туники поблёскивала массивная золотая цепь, явно принадлежавшая раньше какому-нибудь келлуанскому пророку.
— Господин Гилл! — Алекс низко поклонился.
Глава местной «братвы» прошёл внутрь и с интересом огляделся. Юноша в свою очередь разглядывал его и не замечал никакого горба.
