Горбатый кряхтя встал, расправил тунику.
— Не понимают люди хорошего обращения!
— Но мы найдём, господин! — торопливо затараторил юноша. — Обязательно найдём.
— Куда же ты денешься! — презрительно усмехнулся Гилл, направляясь к двери. — Заканчивайте тут.
Гарби оказалась права! Алекс забыл о ней, занявшись своей новой игрушкой. Он устроил в лавке дорогущий ремонт, о котором со смехом и затаённой завистью рассказывали посетители «Весёлого омара». Заказал у мастера Микароса какую-то необыкновенную мебель, щедро разбрасываясь серебром и вызывая глубокую неприязнь Айри.
Но окончательно девушка разочаровалась, когда узнала, что он навещал «Сладкий родничок». Эдаю кто-то рассказал, что часть платы за лечение одной из девок Далнаи Алекс брал натурой, наведываясь туда каждое утро. Получается, что она для него хуже, чем последняя потрёпанная шлюха?! Чёрное облако жгучей ревности застлало душу Айри. Девушка уже не плакала. Ей хотелось рычать от злости и выцарапать ему бесстыжие голубенькие глазки. Но самым обидным оказалось то, что этот сластолюбец даже не подумал скрывать от неё свои похождения! И ради этого бесчувственного мерзавца она бросила Келлуан и положение супруги первого пророка храма Сета?!
Только усталость и присутствие посетителей в харчевне помешали Айри устроить парню полноценный скандал. Но всё же она высказала всё, что о нём думает.
Глядя, как Алекс выскочил из харчевни, так и не доев свои бобы, девушка не смогла удержаться от довольной улыбки. Хватит! Довольно он поиграл её чувствами. Пора позабыть этого неблагодарного остолопа и подумать о будущем.
Айри в тот же вечер выстирала и убрала его платье и стала ходить в стареньком хитоне Гарби. Увы, но этих здравых мыслей хватило ровно на два дня. На третий она уже стала переживать, озабоченная долгим отсутствием Алекса, тем более что даже Гернос перестал заходить в «Весёлый омар». Эдай сказал, что они теперь покупают еду у уличных торговцев или в харчевне на площади Усатой рыбы.
— Я же говорила, что он тебя бросит, — с плохо скрываемым удовольствием заявила Гарби, кормя близнецов. — Хвала богам, что это случилось так скоро.
— Почему? — удивилась девушка, развешивая по комнате пелёнки. Теперь она носила их к колодцу и стирала там, чтобы не таскать воду на третий этаж.
— Ты не успела к нему привыкнуть, — охотно пояснила женщина. — Значит, легче будет забыть.
Айри оставалось только молча соглашаться с её словами. Хорошо ещё теперь Гарби почти перестала зудеть, стараясь лишний раз не напоминать об Алексе, и девушка спокойно засыпала, измотанная бесконечными трудами.
Но сегодня она испытывала какое-то беспокойство, связанное с незапланированным визитом в харчевню двух «гиен». Обычно ежемесячные сборы «за охрану» забирал другой человек. А эти подручные Горбатого Гилла заявились вечером и, красуясь серебряными цепями, уселись за стол, требуя вина и хозяина.
Едва услышав о них, тот взял кувшин радланского и поспешно заковылял в зал. Пока Айри и мальчишка-помощник убирались, он что-то горячо доказывал гостям, не забывая подливать вина. Скосив глаза, девушка заметила, как муж Гарби сунул одному из гостей маленький кожаный мешочек. Тот взвесил его на ладони и, кивнув приятелю, посмотрел на Айри. Она торопливо отвела глаза и прикрикнула на Соласа, лениво возившего по полу веником.
Едва «гиены» ушли, девушка поинтересовалась:
— Зачем они приходили?
Обычно словоохотливый Эдай на этот раз ничего объяснять не стал.
— Тебя это не касается.
Айри рассказала Гарби о «гиенах». Та понимающе кивнула и, взяв с неё обещания молчать, объяснила:
— Через них муж достаёт дешёвое вино и оливковое масло.
Торговля этими продуктами обкладывалась солидной пошлиной, поэтому владельцы кабаков и харчевен искали возможность заполучить их подешевле через контрабандистов.
Слова женщины звучали очень правдоподобно, но девушке казалось, что разговор «гиен» с Эдаем как-то касался и её.
Следующий день начался как обычно, посетители приходили, торопливо завтракали и спешили на работу в лавки, мастерские или в порт. Чем-то очень довольный хозяин беззлобно покрикивал на них с Соласом, рассказывал похабные истории и сам первый смеялся над ними.
Она устало собирала со столов грязные тарелки, когда громко хлопнула дверь. Айри хмуро посмотрела на запоздалого посетителя. Худой мужчина стоял у входа, оглядывая зал. Когда их глаза встретились, девушка узнала соседа Алекса по дому Сарвия Корнелла. Кажется, его зовут Попид Ветулин?
Лавочник несколько секунд смотрел на неё, словно не решаясь сделать первый шаг. Сердце Айри ёкнуло в тревожном предчувствии.
Огибая столы, мужчина подошёл к ней.
— Ты… женщина Алекса?
Она могла бы поспорить по поводу названия, но только кивнула.
— Его побили, — Ветулин понизил голос. — Очень сильно.
— Кто? — чуть шевеля губами от страха, спросила Айри.
— Приходил Гилл Горбатый со своими «гиенами», — лавочник пожал плечами. — Вот и всё, что я знаю.
— Постой! — девушка схватила его за руку. — Это он тебя послал?
— Нет, я сам пришёл, — возразил мужчина. — Подумал, ты должна знать.
Айри бросилась на кухню.
Эдай сидел у очага, поглаживая покалеченную ногу, что-то мурлыча себе под нос и потягивая вино. На столе лежало мелко нарубленное мясо и лук.
— Алекса избили! — вскричала девушка.
Хозяин харчевни поднял светившееся улыбкой лицо.
— Кого?
— Алекса! — она топнула ногой. — Люди Горбатого!
Мужчина нахмурился, тяжело поднялся, опираясь рукой о стол, и хохотнул:
— Твоего льва поколотили гиены?
— Я должна узнать, что с ним! — глядя ему в глаза, сказала Айри.
— Иди, — легко согласился Эдай. — Только не задерживайся. Скоро народ на обед потянется.
Последние слова он уже прокричал ей вслед.
Выскочив из харчевни на улицу, девушка зажмурилась от бьющего в лицо солнечного света. На глазах выступили слёзы. Она вытерла их тыльной стороной ладони и почти побежала по улице. Что с ним? Как он? Покалеченный, живой? Или уже нет? «Он обязательно выживет, — думала Айри. — Должен! Ведь его так любят боги!».
Все обиды, ревность и злость моментально куда-то испарились, упрёки и жалобы вылетели из головы, уступая место нетерпению и пугающему предчувствию возможной потери.
Она заметила неподалёку от закрытых ворот лавки Алекса четырёх женщин, о чём-то возбуждённо переговаривавшихся и размахивавших руками. «Налетели, вороны!» — с тягучей злобой подумала девушка, невольно опуская голову. Горожанки притихли и уставились на неё. А ей так хотелось обругать их, крикнуть что-нибудь обидное или даже запустить камнем. Лишь бы не видеть этих ожидающих физиономий: «Как будто в цирк пришли!»
