- Да ладно, Славер, - недоверчиво протянула Светлана, - Вот уж не думала, что ты такой зануда.
Лицо Богдана вспыхнуло, и он виновато взглянул на Светку. Та демонстративно вздохнула, состроив разочарованную гримасу.
После длительных уговоров Богдан, наконец, раскололся. Колдунью боялись все студенты, причём до дрожи в коленях. Помимо непредсказуемого настроения, которым отличалась Хорсистина, она терпеть не могла, когда её обсуждают, и обладала мстительным характером. То ли угадывая, то ли обладая сверхъестественным слухом, появлялась в самое неожиданное мгновение, и...
Впрочем, Богдан не уточнил, какого рода лекарство от болтливости предпочитала использовать Колдунья. Разговаривая шёпотом, он и так постоянно оглядывался. Подруги только поняли, что внешность Хорсистины постоянно балансировала на грани добра и зла. Как она выглядела на самом деле, никто не знал, потому, что из занятия в занятие её облик менялся, включая самые разные варианты, самым жутким из которых был образ покрытой струпьями и гнойниками старухи. Гнойники имели свойство лопаться с отвратительным чавкающим звуком и в самый неподходящий момент разбрызгивать содержимое в разные стороны.
Но возле своего здоровенного медного котла Хорсистина обладала немыслимыми возможностями. О которых Богдан не стал рассказывать, как девушки не пытались его уговорить.
***
Чистка и мытьё посуды, разумеется, дело нелёгкое, но такого Белка не ожидала! Словно вкопанная она замерла на пороге варганки, окидывая помещение перепуганным взглядом. Здесь пахло... к сожалению, не только сушёными травами и ягодами. Развешанные по стенам пучки растений, чьих-то хвостов и волос были последним, на что девушка обратила внимание. Гораздо большее впечатление произвело изысканное боа из крыльев летучих мышей прямо над дверью. Связки рассортированных согласно принадлежности к конечностям костей и роскошные гроздья небольших высушенных сердечек с отчётливым запахом гнили.
Одна из коробок оказалась доверху усыпана... Белку передёрнуло от омерзения, потому что содержимое очень напоминало фаланги пальцев. Чёрт её дёрнул туда заглянуть! Нет бы морские ракушки или сушёные кузнечики. Исследовать остальные ящички девушка не рискнула - поглазеть и так было на что.
Банальные баночки с червячками, личинками и икрой, отличающейся цветами и размерами, меркли рядом с большой склянкой, заполненной чьими-то глазами - Белка очень надеялась, что не человечьими. Кроме чудовищно грязных стеклянных посудин, многочисленные полки варганной были уставлены устрашающего вида черепами, которые перед усушкой не потрудились очистить от кожи и мяса, а неожиданно милый тазик с синим цветочком порадовал полупрозрачными рулетиками, что при ближайшем рассмотрении оказались аккуратно уложенными в колечки маринованными кишками.
Оцепенев от ужаса, Беляна постаралась взять себя в руки и перевести взгляд на то, зачем пришла. Поле деятельности тоже не оставило её равнодушной. Не меньше трёх десятков котлов, покрытых снаружи и изнутри весьма разнообразного вида, цвета и консистенции содержимым, ожидали немедленных водных процедур. К тому же они жутко воняли. И не удивительно, если в них смешивалось то, чем Хорсистина разукрасила стены с тем, что коллекционировала на полках своего обиталища.
Кошмарная смесь ароматов, выедающих глаза, наотмашь ударила Белке в нос, как только она попыталась приблизиться. Она отшатнулась, пожалев, что не захватила с собой противогаз или хотя бы респиратор, а желудок не преминул напомнить о съеденном на ужин, заставив побледнеть. Отступив на пару шагов, девушка достала носовой платок, соорудив из него некое подобие врачебной маски, и отважно приблизилась к горе посуды. Смрад немного ослабел, но зато стало трудно дышать.
Беляна потянулась к верхнему котлу, но отдёрнула руки. Нет уж, прикасаться к этой гадости она не собирается, тем более, что помимо противогаза забыла прихватить резиновые перчатки. Она глубоко вздохнула и, сосредоточившись на посудине, заставила её мягко спуститься на стол. Затем то же самое проделала со следующей, пока первый десяток котлов не выстроился в стройный рядок. Девушка с отвращением заглянула в каждый, и внезапно ею овладел испуг. Если не получится, что она задумала, придётся чистить всё это паскудство руками!
Мысленно отругав себя за нерешительность и лень, она постаралась собраться и немигающим взглядом, как учила Цветана, уставилась на серо-зелёное с бурыми вкраплениями содержимое одного из котлов. В глазах молодой ведуньи вспыхнул огонёк, и покрывающие стенки котла нечистоты стали сами собой сползаться ко дну, оставляя за собой чуть не зеркально сверкающую поверхность. Когда минуты через три Белка расслабила, наконец, взгляд, котёл снаружи и изнутри сиял чистотой, а на его дне собрался комок всё ещё шевелящейся от магии мерзости.
- Вуаля! - восхищённо воскликнула Белка, любуясь проделанной работой. "Мои бы способности да в полезное русло" - похвалила себя мысленно и с уверенностью приступила к очистке следующего котла. Сосредоточившись на кроваво-красной в этот раз жиже, она подумала, какая замечательная вещь волшебство. Вся работа займёт от силы пару часов, и никаких тебе устрашающих возвращений за полночь, или стёртых в кровь рук. Она усмехнулась, пристально наблюдая, как послушно пузырится гадость, собираясь в липкую лужицу.
Примерно через полчаса Беляна созерцала первый блестящий десяток котлов, внутри каждого из которых лежало по зловонной кучке. Раздумывая лишь мгновение, девушка решила, что теперь просто заставит грязь собраться в одну общую массу и отправит полученный результат в помойку.
Мысленно представив самодовольную физиономию Лешего, она показала ему язык: "Вот Вам!" - хмыкнула с довольной улыбкой. Раз, два, три... Кучки, лужицы и комки одна за другой присоединились друг к другу в воздухе, образовав одно большое, разноцветное, копошащееся месиво...
- Что это? - раздалось за спиной.
Белка подпрыгнула от неожиданности и обернулась на голос.
Гадость, до этого послушно висевшая в воздухе, как и положено всякой воспитанной гадости, проследовала за её взглядом... направившись прямо в лицо Лесогора! Но тот ухитрился ловко уклониться, и сгусток грязи, со свистом пролетев мимо его головы и разбрызгивая во все стороны ошмётки жижи, с отвратительным чавкающим звуком вмазался в узорчатую стену коридора. А затем медленно стёк на пол, оставляя за собой дорожку зеленовато-коричневой слизи и тошнотворное амбре.
Лихард, изумлённо проследив героический путь результата студенческой деятельности, поднял на Беляну вопросительный взгляд и повторил:
