Вот так она и ждала, храня эти тайны глубоко в себе. Когда наступила пасмурная, промозглая осень, когда пошел снег и задул холодный зимний ветер, со страхом и надеждой Сонель ожидала посыльных из Храма, приносивших ей изредка вести о Кайлин. Ответ из Лон-Сера, о котором она думала постоянно, все не приходил. Однако, когда последние тучи отнесло на восток и задул теплый ветерок, предвещавший скорое наступление лета, нетерпение Сонель уступило место дурным предчувствиям. Зимой она следила за приближением каждого торгового корабля с надеждой, что именно на нем прибудет долгожданный ответ Совета. Сейчас же ей было страшно смотреть в сторону причалов, и несколько часов после разгрузки каждого нового судна она не могла найти себе места.
По иронии судьбы судно, которое привезло ответ, прибыло глубокой ночью, когда Сонель крепко спала. Это случилось за день до Солнцестояния. Содержание письма повергло ее в отчаяние. Она не могла поверить в то что прочитала уже несколько раз. Осторожно разгладив белоснежный лист бумаги, Сонель снова пробежалась взглядом по строкам послания. Она подумала, что для нее было бы лучше не получать ответа вовсе, потому что теперь она не представляла, что ей делать дальше.
Третий раз за утро Бейса постучала в дверь. Сонель поначалу никак не отреагировала, затем неохотно встала. Она знала, что скоро прибудут первые посетители. Маги и магистры, прибывшие в Амарид, всегда старались поскорее попасть в Великий Зал, чтобы засвидетельствовать свое почтение и узнать мнение Сонель относительно самых животрепещущих вопросов. Этот традиционный ритуал первых дней Собрания соблюдался всегда, как и Церемония Открытия. Его выполнение было такой же обязанностью Сонель, как и наблюдение за законностью действий магов.
Она все еще помнила, как, будучи простым магом, сама бывала на аудиенциях у Джессамин, когда та была главой Ордена. Вдруг ей пришло в голову, что за сердечным гостеприимством этой миниатюрной светловолосой женщины могло скрываться такое же тягостное чувство, какое сейчас не дает ей покоя.
— Наверное, так оно и было, — проговорила Сонель, протягивая руку к своей черной сове. — Почему бы мне думать, что я особенная?
Птица подлетела к ней и уселась на плечо, не издав ни звука.
В дверь снова постучали, на сей раз сильнее.
— Да, Бейса, — откликнулась Сонель, грустно улыбнувшись. — Можешь войти.
Девушка нерешительно приоткрыла дверь. Казалось, она удивлена тем, что Сонель уже поднялась с кресла.
— Извините за беспокойство, Премудрая, но к вам пришли.
Сонель улыбнулась, чтобы успокоить ее. В конце концов, девушка всего лишь выполняет свои обязанности.
— Ты не помешала мне, Бейса. Предложи им войти.
— Сию минуту, Премудрая.
Сонель посмотрела ей вслед, затем услышала приближающиеся голоса и только тогда вспомнила, что все еще сжимает в руке белоснежный лист бумаги. Быстрым, неприметным движением она спрятала письмо Правителей Лон-Сера в складках мантии. Всему свое время, подумала Сонель. Наступающий день был днем приветствий, днем встречи старых друзей.
Однако, когда первые посетители подошли к дверям, она вдруг подумала о том, что если в Лон-Сере не обратили внимания на письмо, то, быть может, их отношение изменит появление посланников…
Брагор-Налъ — государство с поразительно сложной системой управления, чего никогда нельзя было сказать о Тобин-Сере. Подобную структуру мы можем наблюдать только в Королевстве Абборидж, где уже много веков процветает вассальное землевладение.
Барам сообщил, что в Брагор-Нале, как и в Абборид-же, монарх, официально именуемый Правителем, обладает абсолютной властью. Он является главной фигурой в сложной иерархии оверлордов, лордов, вассалов и наемников. Правитель Брагор-Наля заинтересован в соперничестве между своими подданными, поэтому поощряет его различными способами. Подобная ситуация сложилась и в Абборидже, однако на этом сходство заканчивается.
Монарх королевства Абборидж умножает свои богатства путем сбора дани с подданных, причем размер ее ограничен. Благодаря этому в стране редко вспыхивают народные волнения и экономика государства достаточно стабильна. Правители Брагор-Наля придерживаются совершенно иной политики. Они обогащаются за счет коррупции и грабежа, сохраняя свою власть только при помощи устрашения и насилия.
Из пятой части «Доклада Магистра Бадена о допросе чужеземца Барама», представленного на рассмотрение 1014-го Собрания Ордена. Весна, 4625 год Богов.Мелиор вошла в бар и с безразличным выражением на лице осмотрелась вокруг. Она хотела выглядеть как можно более незаметной. На ней была легкая накидка пурпурно-голубого цвета, какие носили девушки-вестра, которая делала менее заметными аметистовые серьги и сапфировые линзы, скрывавшие ярко-зеленый цвет ее глаз. В родном квартале Наля эта маскировка едва ли смогла бы кого-нибудь обмануть. Любой его житель ужаснулся бы при мысли, что может случайно заглянуть ей в глаза. Но этот бар находился на расстоянии нескольких квадов от дома Мелиор. Здесь ее никто не знал, и она могла легко раствориться в толпе.
Это была самая обычная пивная. Тускло мерцавшая над стойкой бара старая вывеска освещала посетителей. Подобную публику она могла встретить в любом баре Четвертого квартала Наля. Его населяли вестры и изгои, местные пьянчуги, уже изрядно накачавшиеся, и прочий сброд. Единственное отличие этого заведения от всех остальных было в том, что здесь она могла встретиться с Сэвилом. Мелиор знала, что он не ожидает встретить ее в своих владениях, равно как и она не стала бы искать его в своих, но все же следовало быть начеку.
Подавив улыбку, она еще раз оценила обстановку. Пьяницы, конечно, не представляли опасности, а изгои, похоже, были заняты своими делами и не проявляли по отношению к ней никакого любопытства. Правда, за соседним столиком гуляла компания, которая уже больше часа вела себя крайне вызывающе. Вскоре соседи стали посматривать в сторону Мелиор и других девушек. Подобные взгляды были ей очень хорошо знакомы, но она решила до поры до времени не обращать на это внимания. Сэвил пока что не появлялся.
— Эль, — произнесла она в микрофон автомата, стоящего перед нею. Его хромовое покрытие давно потускнело от времени.
— Светлый или темный? — раздался металлический голос.
— Темный. И не охлажденный, — добавила Мелиор, предупреждая следующий вопрос.
