— Ты даже представить себе не можешь, Питер, сколько раз я себе представляла подобные картины. Спасибо, что не разочаровал. Я бы очень не хотела, чтобы они умерли легко.
Благодарности за этот рассказ я не ожидал. Чего угодно, но не благодарности. Видимо там все было еще хуже, чем я предполагал.
— А у вас в разведке что, у всех прозвища были?
— Если успевали прослужить достаточно долго, чтобы его получить.
— А у тебя какое было?
— Ворон, — неохотно сказал я.
— Да, конечно… Ворон. Пусть прощают боги, а Ворон организует встречу.
— Помолчи. Предупреждаю один раз — я это прозвище не люблю.
— Я поняла.
— Они все умерли. Так что никто ничего не расскажет.
А вот это я сказал зря. Полина сразу вспомнила начало разговора.
— Ты не понимаешь. Знают ведь не только они. Вся Гильдия знает. Ну, хорошо — не вся и не знает, а только догадывается. Но некоторые знают наверняка. Они молчат, потому что никому невыгодно это ворошить — половина колдунов вышла из низов. Все эти их родословные… они сами же их и сочиняют. Обязательно найдется кто‑нибудь, кто расскажет. Может, уже и рассказал, пока мы тут… — она зябко повела плечами. — Меня боялись, пока я была магистром. Теперь я никому не страшна, а врагов у меня предостаточно.
— Если хочешь моего совета, то тогда тем более следует рассказать обо всем Виктору. Будет лучше, если он узнает об этом от тебя.
— Я знаю…
Чародейка шмыгнула носом и беспомощно посмотрела на меня.
— Я знаю… но… не мог–у-у… — рыдания сотрясали ее, и Полина цеплялась за отвороты моей куртки, будто именно я был тем человеком, который мог ее утешить.
"Тот" человек сидел напротив нас и когда костер вспыхивал особенно ярко, я ловил на себе его неприязненный взгляд. С другой стороны костра на меня так же неприязненно смотрела девушка маленького роста…
Полина плакала до тех пор, пока не заснула. Но и во сне она продолжала всхлипывать. Когда чародейка наконец затихла, я укрыл ее своей курткой и подошел ближе к костру. Становилось холодновато.
— Что там произошло? О чем был разговор? — тон Виктора был безразличным. Слишком безразличным.
Я промолчал. Карелла ожег меня взглядом, но второй раз спрашивать не стал.
— Вам бы очень понравилось, если бы я стал пересказывать ваши проблемы всем, кто согласен об этом слушать? — прозвучало это не очень вежливо, и я постарался немного смягчить сказанное, — Она вам расскажет. Когда будет готова — расскажет.
Моего патрона мало успокоило это заявление, но что мне за дело до того? Я уже порядком устал от этой компании богатеев с их копеечными проблемами.
Я думал, что после того, что Полина мне наговорила в запале, она станет меня избегать. Не то, что мне хотелось бы этого, но я бы прекрасно ее понял, поступи она так. На деле же все получилось с точностью до наоборот — остаток пути ее от меня можно было оттащить только канатом. Чародейка истосковалась по обычному общению. Теперь я знал, кто она есть на самом деле и потому Полине не нужно было постоянно контролировать себя и следить за каждым словом. Она рассказывала мне, как познакомилась с Карелла, об интригах внутри Гильдии магов, давала краткие, но емкие характеристики своим коллегам… В общем — масса занимательной, но абсолютно бесполезной информации.
До Сиута мы добрались хоть и без особых приключений, но и не совсем гладко. Цверги встретили нас радушно, но их радушие продолжалось ровно до того момента, пока обнаружилось, что нам от них что‑то нужно. Эти сволочные недомерки сразу же разучились понимать человеческую речь и что‑то кашляли на своем наречии, доводя меня до белого каления. Не помогали даже вверительные грамоты. Я уже почти решил поубивать всех этих коротышек, хотя, конечно, понимал, что это решение не является лучшим. Тогда на помощь пришел Марек и уладил все вопросы минуты за три.
— Что ты им пообещал?
— Я пообещал, прекратить все поставки продовольствия. Ни крошки не получат. А сами они ничего выращивать не хотят. Только землю зря ковыряют.
— Ну–у… спасибо, что ли.
— Пожалуйста. Это самое небольшое, что мы можем для вас сделать. Я не знаю, зачем вам в Сиут, но пусть вам сопутствует удача во всем.
В Сиуте Полина отправилась в банк (у нее и здесь счет был), а Виктор отправился по своим делам. С собой он прихватил Эрлика. Судя по выражению лица нагуаля, ему эта идея не очень нравилась, но, тем не менее, он пошел. Интересно, а чем Карелла его‑то заинтересовал? Эрлик не был похож на парнишку, который верит в сказки.
Мы вчетвером остались в гостинице. Туристического зуда никто не испытывал. Не то, знаете ли, место. Мне доводилось бывать на кладбищах и повеселее. А тут еще был запах. Я спросил о нем у Полины.
— Слуг тут найти трудно. Некроманты пользуются услугами зомби. Некоторым из них уже сотни по две лет…
— Хватит. Я не особо любопытен.
Вобщем, мы сидели и ждали.
Виктор влетел в комнату с такой скоростью, будто за ним гнался целый город.
— Пойдемте… скорее… он был здесь.
— Единственное место, куда я могу с вами пойти — это портал, который ведет подальше отсюда.
— Как? Но вы должны!
— Ни хрена я вам не должен, Карелла. И никуда с вами не пойду. Я уже и так зашел с вами гораздо дальше, чем собирался. Я хочу убраться отсюда и чем скорее, тем лучше.
— Вы не понимаете! Вам нужно с ним поговорить. Мне он ничего не скажет и мы просто не узнаем куда нам двигаться.
— Кто этот "он"?
— Тутошний бургомистр. У них вообще‑то его называют магистром.. Его зовут Шайс. Он разговаривал с вашим отцом, но о том, куда он направился, скажет только вам.
— Почему это?
— Так приказал ваш отец…
— Видать, папаша стал большой шишкой, если приказывает магистрам–вампирам…
— Ну, может быть, я неправильно выразился… Попросил…
Появился Эрлик с Полиной.
— Что вы так долго?
— Он не хочет идти.
— Тьфу на вас, Карелла. Наверняка в школе вы были очень прилежным учеником и хорошим мальчиком. Поэтому вас не отец порол, а одноклассники лупили. Небось, даже "темную" устраивали. Спорим?
— Вы идете, или нет?
— А если я скажу "нет", вы от меня отстанете?
При свете дня Сиут выглядел еще хуже, чем ночью. Да и сам день был такой, знаете ли… относительный…
— Почему тут темень такая? Сейчас два часа пополудни, должно быть посветлее…
— В таком месте строили. Зимой тут вообще солнце не показывается. Они не особо свет любят.
— А некроманты?
