Выяснение отношений прервал Пфундс, притащивший для гостей чугунный котел, полный горячей похлебки, несколько мисок и ложки. Его мальчишка тащил следом краюху черствого хлеба и бутыль воды, слегка подкрашенной вином.
– Смотрите, что я для вас достал! – с гордостью воскликнул Вонючка. – Едва уломал Сейбл, чтобы она налила мне похлебки. Они там ждут наших, что побираются у королевского дворца, и Сейбл боится, что им не хватит. Зато варево – пальчики оближешь!
Ирина со стоическим выражением заглянула в котел и брезгливо сморщила носик.
– А вот это кстати! – энергично возгласил Сварог. – После беготни прошлой ночи есть уж очень охота. Удружил, Вонючка!
С этими словами сибиряк выхватил из рук бывшего соратника миску, плеснул туда похлебки и уселся на солому. Серкл хмыкнул и с видом человека, привыкшего ко всему, присоединился к славянину. Остальные молча смотрели на них, глотая слюнки.
– Что же вы не подходите? – удивился Пфундс. Подскочив к котлу, он налил в одну из мисок похлебки и галантно протянул Ингоде: – Бери, красавица!
Девушка растерянно улыбнулась, взяла миску и осторожно съела несколько ложек нищенского варева. Все напряженно смотрели на дочь тюремщика, ожидая признаков отравления, но Ингода продолжала есть, как ни в чем не бывало.
– Раз угощают – невежливо отказываться, – извиняющимся тоном произнес Ревенд и жадно набросился на свою порцию.
– Собственно, с научной точки зрения, любая еда, усвояемая одним человеком, вполне может быть усвоена другим… – глубокомысленно заметил его дядюшка, протягивая руку за миской.
– Хм… В конце концов, интересно же, чем питаются низшие слои населения, – как бы про себя сказал Нимед, присоединяясь к Бебедору.
– Ну, у нас на каторге и не таким еще кормили! – Шамсудин неестественно улыбнулся и принялся осторожно хлебать угощение.
– Мы ведь со вчерашнего дня ничего не ели, – прошептала Ильма и примостилась со своей миской рядом с философом.
Ирина с горечью посмотрела на своих спутников, и ее взгляд молча обвинял их в предательстве. Все уткнулись в свои миски. Рабирийка гордо тряхнула головой и, подобрав юбку, уселась в уголке, держась прямо, точно на дворцовом приеме.
– А ты что же, госпожа, не кушаешь? – вежливо осведомился Пфундс.
– Она фигуру бережет! – пояснил Сварог и громко захохотал над своей остротой.
– Чего только богачи не выдумают! – сокрушенно покачал головой Вонючка. – Мы, чтоб фигуру сберечь, целый день в поисках еды рыщем, а они наоборот – не жрут ничего…
– Эй, Пфундс, ты тут? – в пещеру заглянул вихрастый паренек с деревянным костылем. Оглядевшись, он приметил гостей и радостно спросил: – О, а это новенькие? Слышишь, Пфундс, отдай мне ту девку, что в углу сидит, будет мою жену изображать. Я ей такой чирей на щеке сделаю – загляденье!
– Что?! – завизжала Ирина, в гневе вскочив на ноги. – А ну, иди сюда, я тебе покажу чирей, грязное отродье!
– Ты что, не видишь? – укорил паренька Пфундс. – Это благородные господа, а здесь только прячутся.
– А-а, – разочарованно протянул тот. – Жаль. Эта девка… то есть госпожа такая худющая, ей бы хорошо подавали… Да, Пфундс, я ж по делу, – паренек вошел в пещеру, небрежно неся костыль на плече. – Наши от дворца вернулись, мальчонку привели. У дворцовых ворот болтался. Так он говорит о себе, что принц, сын нашего короля. Посмотри – может, к блаженным определишь? Слепой-то из него не выйдет – больно глаза яркие.
– Принц? – Нимед вскочил, побледнев и уронив миску. – Как… как он выглядит?
– Да обыкновенно, – пожал плечами парень. – Грязный, оборванный, голодный. Настоящий принц! – нищий весело ухмыльнулся.
– Но все-таки, – с волнением произнес Нимед, – можно, я на него посмотрю?
– Приведи мальчишку, – тотчас распорядился Пфундс. Паренек кивнул и выбежал из пещеры.
– О боги, неужели… – бормотал Нимед, нервно сцепив руки.
– Успокойся, мой король, – тихо сказала Ирина. – Скорее всего, это просто какой-то…
– Ниди! – закричал король, бросаясь навстречу маленькому грязному мальчугану, в котором Сварог тотчас узнал воспитанника Ильмы. Приведший его нищий в изумлении отступил.
– Ниди, мальчик мой, – бормотал Нимед, тиская в объятиях ребенка. – Я уже думал, что потерял тебя навек…
Маленький принц был уже не похож на сытого, изнеженного и избалованного ребенка, каким его запомнил сибиряк. Сейчас это был измученный, усталый и похудевший малыш. Он безропотно дал Нимеду обнять себя, а потом тихо спросил:
– Дядя, а ты кто?
– Я – твой папа, сынок, – ласково сказал Нимед. – Меня заколдовал злой колдун, чтобы я не был похож на себя, и никто бы меня не узнавал. Но ты же узнаешь своего отца, правда, Ниди?
Мальчик серьезно поглядел в лицо королю, подумал и кивнул:
– Правда.
– Да, Пфундс, еще одна новость, – сказал парень. – Во дворце говорят, будто король Нимед прошлой ночью исчез.
– Как – исчез? – удивился Вонючка.
– А вот так – исчез из дворца, и все, – развел руками нищий. – Никто не знает, где он. Королевский Совет, слышно, со вчерашнего утра заседает, все штаны, чай, протерли. Думают, что делать. Страной-то управлять надо… В город слухи еще не просочились, но мы-то завсегда наперед все знаем.
– Вот, значит, как, – протянул Сварог. – Кишка тонка у этого лже-короля. Так перетрусил от встречи с нами, что просто сбежал.
– И что теперь? – растерянно спросил Ревенд. – Предъявим нашего короля?
– Ерунду-то не говори, – поморщилась Ирина. – Нужно найти этого самозванца и заставить его во всем признаться перед Королевским Советом. Лишь тогда нам поверят.
В это время Нимед, посадив сына на колени, слушал рассказ мальчика о том, как он оказался один в городе. Ильма тем временем пыталась хоть немного смыть грязь с лица принца.
– Я жил у дяди Вика и тети Альдиссы, – говорил Ниди, польщенный общим вниманием такого большого количества дядь и теть. – У них было хорошо, но не так, как у дяди Корнелиуса. И еще там был дядя Аррас. Я его не любил. Он все время разговаривал непонятно и смеялся – наверно, надо мной.
– Вот холера! – невольно воскликнула Ирина. – Даже ребенка не мог в покое оставить, изверг!
– Потом дядя Вик куда-то пропал, а тетя Альдисса все время плакала. А позавчера к нам приехал мой папа… то есть заколдованный злой дядя, – поправился мальчик. – Я-то сразу догадался, что это не мой папа. Он называл меня Нимедом, а дома, во дворце, меня никто так не звал. И он не помнил, как зовут мою собаку. Ты ведь помнишь, папа?
– Конечно, ведь это я тебе ее подарил, – Нимед погладил сына по голове.
– Этот заколдованный дядя спросил у тети Альдиссы, где барон Вик и Аррас. Она ответила, что барон умер, а Аррас убежал, но она не знает, куда. Тогда заколдованный дядя стал страшно ругаться, прямо как наши стражники, и сказал, что знает, куда убежал этот прохвост… Папа, а кто такой “прохвост”?
