— Отпусти, — крикнул Родгар.
— Я лучше подержу, вдруг развяжется…
— Отпусти!
— Но почему?
— Тогда если узел развяжется, тебя не сдёрнет, и ты сможешь привязать конец ещё раз.
Мольфи разжала пальцы.
Один за другим слуги чародейки перебрались со скалы на край долины. На окружённом ядовитыми испарениями островке остались Родгар и странно бледная Мелиранда.
— Ваша очередь, госпожа.
— Нет… Я… Я не могу.
— Что с тобой?
Волшебница закусила губу, её глаза нервно бегали.
— Я… я… я боюсь высоты.
Она с ужасом посмотрела на Родгара.
— Ерунда какая, — тот усмехнулся и подхватил её на руки.
— Крепче держись и не смотри вниз.
Она судорожно обхватила его за шею, и они полезли. Трос натянулся, а дерево угрожающе заскрипело.
Родгар полз медленно, но упорно. С каждым мгновением они были всё ближе к цели. Вдруг Мольфи заметила, как один из узлов на импровизированном канате вздрогнул и пополз.
— Осторожно, узел! Он развязывается!
Родгар замер. Но тот всё равно продолжал расплетаться.
— Сделайте же что-нибудь… — прошептала девушка, холодея.
Мелиранда с трудом повернула лицо в сторону узла. В её глазах читался ужас. Несколько секунд она растерянно смотрела на расползающиеся жгуты. Потом в её лице мелькнула решительность. Узел дрогнул и начал сам собой стягиваться обратно.
— "Она же волшебница" — пронеслось в голове у Мольфи, и потом туда ворвалась жуткая, раскалывающая боль.
Девушка схватилась руками за виски и опустилась в траву, ощущая, как перед глазами мельтешат яркие пятна.
Родгар дотянулся до ветки и слуги втащили их с Мелирандой на край обрыва.
Чародейка отпустила Родгара и начала смущённо оправлять платье.
— Ты спас мне жизнь дважды за один вечер… Я чувствую себя до неприличия тебе обязанной.
— Ты сама тоже приложила к этому руку… точнее магию.
Мелиранда немного покраснела и отвернулась.
— Кстати, а где Мольфи?
Девушка сидела на корточках, обхватив голову руками.
— Что с тобой?
— Голова, — простонала она, — но сейчас уже лучше…
Мелиранда ещё раз переложила на столе папирусы и свитки и посмотрела на Мольфи.
— Честно говоря, я подозревала братьев Ворона, но на тебе не их магия. На Кордреда тоже не похоже. А больше, судя по словам твоим и Родгара, никто этого сделать не мог. Ну разве тот старик-шаман в горах… Но он должен быть могущественным колдуном. И ему всё равно было нужно время и ритуалы. А ты говоришь, что он лишь поговорил с тобой и сразу заснул.
Девушка кивнула.
— Так всё и было.
— Тогда я ничего не понимаю, — Мелиранда встала и прошлась по комнате, — он не мог наложить на тебя это заклинание. Оно вообще выглядит случайным. Но… Но не с живым же воплощением Великого Древнего ты говорила, чтобы остался такой след?
Он продолжала ходить из угла в угол, раздражённо заламывая руки. В жёлтом свете масляных ламп её тень на полу казалась огромной и дрожащей, как странное злобное чудовище.
— Я не справляюсь… Как же я этого не люблю. Это так противно, чувствовать себя слабой и зависимой от кого-то.
Она притопнула и неприязненно посмотрела на девушку.
— День когда я приду к адмиралу и скажу ему, что ничего не выяснила, но зато ты лишились магического таланта, вряд ли будет лучшим в моей жизни.
Она снова заходила по комнате.
— Как меня от этого не воротит, но придётся обратиться за помощью.
— К кому? — тихо спросила Мольфи.
— На островах есть один… хм, специалист.
— Это волшебник?
— С какой-то стороны да… они зовут его "говорящий с невидимым"
— Кто они? — Мольфи не понравилось выражение глаз чародейки.
— Местные каннибалы. Это их знахарь.
Девушка испуганно моргнула. Мелиранда подошла ближе. В висках у Мольфи запульсировала нарастающая боль. Она слегка отодвинулась.
Чародейка удивлённо посмотрела на неё. Потом морщинка на лбу разгладилась.
— Всё никак не привыкну. А вот тебе придётся. Твой рассудок пытается отгородиться от магии, и когда волшебство слишком к тебе близко, ты испытываешь крайне неприятные ощущения. Зато ты теперь легко можешь находить зачарованные предметы… Ладно. Это не существенно. Готовься. Завтра мы едем к каннибалам.
Раздобытая Мелирандой яхта выбралась из достаточно грязного порта, обогнула мыс, и взяла курс на запад. Где-то по левому борту остался песчаный берег и хижина подобравшего девушку рыбака. Мольфи даже показалось, что она смогла разглядеть крытый пальмовыми листьями навес в тени скал. Никаких следов пожирателя китов не было видно. Яхта без проблем миновала длинный белый пляж и двинулась вдоль загибающегося к югу побережья. За полосой белого песка девушка увидела невысокую каменную гряду, дугой шедшую от склона горы.
Гряда образовывала правильную окружность, примыкавшую к склону. В гуще джунглей она тянулась сплошным забором, но достигнув берега, разрывалась на отдельные куски, гнилыми чёрными зубами торчавшими в небо. Над вершинами базальтовых скал роились стаи белых морских птиц, слегка напоминавших девушке обычную на её родине мошкару. Через разрывы в гряде Мольфи увидела, что внутри скального кольца лежит затопленная морем котловина правильной округлой формы, склоны которой укрывал густой ковёр тропической растительности.
Похоже, их ждали. Не успело судно бросить якорь, как от подножия одной из скал отделилась узкая и неимоверно длинная лодка и решительно заскользила к яхте. Тёмные борта покрывала замысловатая резьба, а на носу размещалась вырезанная из дерева фигура.
Фигура состояла на треть из скорченного туловища с тонкими ножками и обхватывавшими их ручками, и на две трети из головы и лица. Деревянное существо восседало на носу и пялилось в океан выпученными глазищами. Из толстогубого рта торчали клыки и длинный высунутый язык. Для пущего эффекта скульптура была раскрашена в наиболее ответственных местах красной и белой краской.
Спустившись в лодку Мольфи поняла, отчего пирога была такой узкой и длинной — она была выдолблена из цельного ствола огромного дерева.
Девушка с любопытством осмотрела экипаж. Его составляли рослые мускулистые люди. Их кожа была светло-коричневой, а волосы чёрными или тёмно-каштановыми и вьющимися. Гардероб каннибалов заключался в основном в узорах нанесённых белой, красной или черной краской и большом количестве украшений. Сделанных по преимуществу из раковин и перьев. Одежда в привычном для Мольфи смысле слова была представлена лишь набедренными повязками и плетёными из каких-то цветных волокон поясками.
