— Я так надеялась, что здесь будет лучше, чем дома. Знаешь, в меня ведь никто не верит, никто. Да, я сама в себя не верю.
— Ну, и зря. Ты умная, я это сразу заметила, на рожон не полезешь, в неприятности тебя не втянешь, к тому же хранители могут быть очень крутыми, сама видела. Есть у меня подружка хранитель, так она такие штуки умеет вытворять, а декана вашего видела? Ангелину?
— Мне никогда не стать такой как она.
— А зачем как она? Будь самой собой. И вообще, мне нужен зам. Я, как ты поняла, с ответственностью не дружу, какая из меня староста? И кто-то такой организованный, как ты не помешал бы. Пойдешь?
— Пойду, — твердо сказала девушка. Вот и славненько. Таким людям, неуверенным в себе ответственности не хватает. И знаю, что все на совесть будут делать, чтобы доказать, да не мне, себе, что не зря, что это им по плечу, а там и самооценка повысится. Да и я… будет на кого все обязанности спихнуть, пока я с пророчеством разбираюсь.
Прибежали мы одними из последних. Остальные группы уже ушли мыться и переодеваться, а я не спешила. Все равно ванну Венька заняла. Это я так про себя ее зову, но вслух, никогда. Загрызет. Игнат кивнул нам и отпустил. На сегодня экзекуция закончилась. На выходе с площадки я притормозила.
— Сонь, ты иди. Я догоню.
Мне нужно было поговорить с Игнатом, точнее попросить… вот только…
— Злишься на меня? — неожиданно спросил Игнат. — Хочешь узнать, почему мы вчера смеялись?
— Не очень, если честно. Это ваше дело.
— Егоров подал прошение вступить в академию инквизиторов. С его уровнем силы это очень даже реально.
— Я рада за него, но при чем здесь я?
— Мы смеялись над тем, как Стас будет выбивать из него дурь, если он туда попадет. Я даже место себе забил в первом ряду. Хочешь, и тебе местечко пригрею?
— Не хочу, — проговорила я. Мне вообще вся эта идея не понравилась. Мало того, что я встала между братьями, окончательно испортив их отношения, разжигать конфликт и дальше, не собираюсь. — Я хотела попросить кое о чем.
— Я слушаю.
— Мне нужно с ним поговорить. Это важно. Желательно сегодня.
— Прости, малышка, но его нет, и в ближайшие дни не будет. Дела.
— А когда вернется, не говорил?
— Нет.
Я расстроилась. Можно не спать один день, два, три, но что если его не будет целую неделю? Я не выдержу.
— Что, не можешь без него и дня прожить? — ухмыльнулся мужчина.
— Это не ваше дело, мастер, — обиделась я. Одно дело, когда однокурсники намеками достают, но чтобы учитель.
— Эль, ты что, обиделась что ли? Я правда не знаю, когда он появится.
— А его никак нельзя вызвать? Это действительно важно.
— Извини. Если бы я мог.
— Понятно.
Я ушла. Единственное, что радовало — то, что Егора от занятий отстранили на неделю. Правда, мне придется тащить ему домашние задания по сегодняшним предметам, но это меньшее из зол, как-нибудь переживу.
Поднимаясь на четвертый этаж, занятый под общежития для парней, я уже не была так в этом уверена. Одно дело, когда нас разделяет целый класс любопытных глаз, другое, когда мы стоим один на один. Егор не Ромка, которого легко было отшить, и боюсь, он не захочет понять мое решительное «нет», даже если я прокричу его на весь институт.
Так что я стояла несколько минут перед его дверью, не решаясь постучать, но неожиданно она распахнулась сама и я услышала:
— Ты входить собираешься?
А чего я психую, собственно? Не заставит же он меня делать то, чего я не хочу. Или я в себе настолько не уверена? Нет, не дождетесь. Я справлюсь, я выдержу. С этими мыслями я решительно вошла в комнату и закрыла дверь, отрезая себя от остального, безопасного мира.
— Ты так смотришь, словно я враг, — невесело усмехнулся Егор. Чтобы не отвечать я огляделась. Комната, как комната, очень похожая на нашу: стол, два стула, две кровати, один шкаф и тумбочка. Вот только почему-то комната так и осталась безликой. Похоже у Егора нет соседа.
— Ты живешь один?
— Слава жуткого темного, сидевшего в тюрьме за убийство, не слишком способствует общению.
— Можно подумать, тебе это важно, — хмыкнула я.
— Представь себе. Не очень приятно даже здесь быть изгоем.
— Зато никто больше не посмеет назвать тебя преяром. Ты же этого хотел.
— Нет, не этого, — резко ответил он, и полыхнул странным, пугающим взглядом. Я поспешила перевести тему.
— Ладно, я пришла конспекты тебе отдать и задание на дом, — пока говорила, Егор отлип от окна, подошел, медленно и осторожно, а у меня сердце забилось испуганной птахой. Боялась, что он сделает что-то такое, что разрушит то хрупкое равновесие, что царит между нами, что заставляет меня держаться и не выплескивать на него свои чувства.
— Почему ты меня боишься? — его голос оказался совсем рядом, как и дыхание, я повернулась, оказавшись почти в захвате его рук. Слишком близко для меня.
— Ты вторгаешься в мое личное пространство, — попыталась вывернуться я, но стало еще хуже.
— Недостаточно близко, как бы хотелось, — прошептал он и откинул мои волосы назад, оголяя шею. — Как же я люблю твой запах.
— Прекрати, пожалуйста.
Но он и не думал. Вместо того, чтобы отойти, наклонился и поцеловал то место, где бился мой пульс. Этого я уже стерпеть не смогла.
— Прекрати, — я оттолкнула его, и на этот раз он не стал удерживать. Рванула к двери, но она, зараза такая, напрочь отказалась открываться. Несколько секунд я с недоумением пялилась на нее, пока не дошло, что это все он. — Выпусти меня немедленно.
— Нет, пока мы не поговорим о нас.
— Нет, нет никаких нас. Есть ты и я, отдельно. Две отдельные составляющие. И мы никогда не будем вместе.
— Убеждай себя в этом сколько хочешь, но я знаю, ты все еще любишь меня.
Я бы хотела сказать, что он врет, убедить его в обратном, но сама себе врать еще не научилась. Да, он остался еще во мне, возможно, останется навсегда, потому что я любила его, очень любила. Одно время он для меня был всем, смыслом моего существования. И это страшно, так забывать о себе, о своих мыслях и чувствах, желаниях. Может, именно поэтому я не могла полностью впустить Диреева в свою жизнь, боялась, что и с ним лишусь себя. Раньше боялась, а теперь понимаю, что только с ним я становлюсь самой собой, а без него превращаюсь в кого-то слабого, мрачного и неприятного.
— Выпусти меня, пожалуйста.
— Ты еще не готова, — догадался он. — Но рано или поздно нам придется поговорить.
— Я знаю, — ответила я, стоя лицом к двери, и, о чудо, она открылась. Я тут же рванула из комнаты и едва не столкнулась.
О, нет, нет, нет, нет! Диреев.
