Щупальца ринулись к наглому маленькому человечку, что посмел поднять свою ручонку на властителя морей! Ярко светящаяся искра вспыхнула в руках беззащитного человечка, и её огонь мгновенно впился в мокрую сборчатую кожу чудовища. Искра побежала по щупальцу, и по её следу задымилась глубоко прожжённая полоса! След начал расползаться, охватывая щупальце, как рукавом — ужасным, смердящим рукавом горящей плоти! Белое пламя с яростным шипением полетело по щупальцу, как по дороге, нырнуло за борт, и там стали раздаваться пронзительные вопли. Лён метался по палубе, рубя мечом наотмашь, и всякий раз из его меча вырывался длинный луч, разрезая толстое щупальце. Толстая извивающаяся змея валилась на палубу и продолжала биться, а обрубок под рёв и свист утекал за борт, где кипело месиво из щупалец, воды и бьющей фонтанами зелёной крови. Палуба была залита мерзкой жижей, по ней ползали слепые змеи, жадно вцепляясь во всё подряд, всё пачкая бледной слизью и кровью. Ад разверзся на палубе «Фантегэроа», никто не мог понять, что происходит, и никто не мог ничего сделать. Только светлая фигура, окутанная серебряным светом, перепрыгивала через куски бьющейся в агонии плоти, взлетала по вантам, скользила по реям. Казалось, это пришёл на помощь ангел, и за спиной его реют два белых крыла. Во всяком случае, капитану именно так и показалось. Наконец, фигура вспрыгнула на борт и закачалась там, сохраняя равновесие — ангел смотрел вниз, словно желал знать, подохло жадное чудовище, или ещё способно биться.
Никто не видел того, что было там — никто, кроме дивоярца, смысл существования которого и состоял в том, чтобы убивать чудовищ.
Хаотично размахивая отрубленными конечностями, монстр бился на поверхности воды, изрыгая из своего нутра потоки тёмно-зелёной крови. Пасть, окружённая остатками щупалец, скрежетала множеством заострённых зубов, выбрасывала длинные языки, обагрённые живой кровью жертв — последняя агония чудовища была ужасна.
— Сегодня мы прошли сквозь горло смерти, — сказал позднее капитан, когда оставшиеся в живых собрались на залитой кровью и слизью палубе, среди оборванных снастей и обломков мачт. Матросы тут же начали отмывать корабль, чинить паруса и связывать канаты. Никто не вспоминал погибших, и было в этом молчании нечто обречённое, словно все понимали, что следующими жертвами станут они.
— Здесь не обошлось без колдовства, — сказал тихо капитан пассажиру «Фантегэроа», глядя, как корабельные плотники заделывают сквозную дыру в палубе.
— Наверно, — согласился пассажир. И этим ответом капитану Саладжи пришлось удовлетвориться.
— Как ты спасся, Ксиндара? — спросил Лён позднее, когда нашёл в каюте своего друга целым и невредимым — тот переодевал совершенно промокшую рубашку.
— Я бросил вместо себя фантом, — признался тот, — А сам удрал и спрятался в каюте.
Понятно, значит, Лён спасал фантом, а сам Ксиндара ничего не видел. Он засветил себя перед капитаном, и теперь не имело смысла прятаться и делать вид, что ты обычный человек.
— Я бы попросил, — угрюмо сказал ему позднее капитан Саладжи. — не надо всем показывать, на что ты способен. Пусть думают, что с небес спустился ангел и прогнал чудовище в преисподнюю. Мне только не хватает паники здесь, на судне.
Лёну ничего не оставалось, как только согласиться. Это были не последние чудовища, с которыми им в то плавание пришлось столкнуться.
— Зачем так много припасов для небольшого путешествия? — спросил однажды Лён у капитана — в тот раз они вместе с офицерами сидели в кают-компании за ужином. Глаза всех тут же обратились к командиру судна.
Вместо ответа тот повертел золочёную вилку, словно надеялся увидеть в ней ответы.
— Да, мы плывём уже целый месяц, — подтвердил старпом Фродриго. — Когда же покажутся берега?
— Мы потеряли штурмана, — напомнил капитан.
— Хотите сказать, что мы сбились с курса? — спросил в изумлении Ксиндара.
— Но мы всё время плывём на запад, — снова вставил слово Фродриго. — Я тоже способен разбираться в картах. Мы уже должны встретить острова, даже если сбились с курса и ушли значительно южнее.
Капитан бросил вилку и сцепил пальцы в замок, спрятав в них лицо. Замалчивать странности пути уже было невозможно.
— Команда ропщет, — напомнил старпом. — Всем надоело есть сушёные фрукты и овощи.
Не во фруктах, конечно, было дело — это все прекрасно понимали. Такое плавание на кого хочешь нагонит страху, и что с того, что последнюю неделю они плыли при довольно спокойной обстановке — никто не верил этой тишине и каждый день встречали, как последний. На твёрдой земле было бы спокойней, хоть бы там стаями бегали чудовища, а что прячет море в своих непроницаемых глубинах? Попутный ветер гнал корабль к цели, а цель была неясна, и конца этому путешествию не видно. Все карты врали — это точно.
В тот вечер Саладжи подозвал к себе в каюту пассажиров, ради которых и затевалось это путешествие — никаких сомнений. Эти два таинственных человека, один из которых обладал нечеловеческой силой, были ядром экспедиции. И чувствовал старый морской волк Саладжи, что погибни весь экипаж, герцог Даэгиро не моргнёт и глазом, но случись что с этими двумя — не миновать подземелий камарингов!
— Смотри сюда, господин, — сказал Лёну капитан, раскладывая перед ним карту, уже знакомую ему. На карте было море и обозначены приморские города, морские трассы испещряли заштрихованную чашу моря, рисованные чудеса украшали углы, и короткий отрезок, нарисованный карандашом, указывал путь галеона — этот путь проложил ещё погибший в пасти морского чудовища штурман Дидизак Гримбаро.
— Вы не прокладывали дальше трассу? — спросил Лавар Ксиндара.
— Не имеет смысла, — спокойно ответил капитан, закуривая трубку. — Эта карта не соответствует действительности.
И он рассказал двум пассажирам то, что скрыл от всей команды.
Множество провизии, запасённой на судне, было неспроста — таково было распоряжение герцога. Единственный, кому доверил Даэгиро истинную правду, был капитан Саладжи — его обманывать не имело смысла.
Карты, которыми они пользовались, были очень стары — им более ста лет, а ведь с тех пор прекратилась навигация через море. С тех пор карты не обновлялись, и не только потому, что больше никому не стали нужны и превратились разве что в музейный экспонат. Дело в том, что пространство моря изменилось. Да, изменилась его длина и ширина. Оно словно расширялось, и продолжалось это уже более ста лет. Даэгиро посылал людей в разные стороны по суше, и они пришли обратно, нигде не поворачивая назад. Дело в том, что море разлилось и разделило сушу, превратив часть континента в остров — большой, но всё же остров. А море превратилось в океан. Расстояния изменилось, ясно? Вот почему нет связи с дальним берегом. Сто лет назад была, а теперь нет. Зная это, Даэгиро нагрузил корабль большим количеством припасов. Он знал, что люди впадут в панику, и велел скрывать это от них, сколько будет можно. Так что, что бы ни думал встретить на том берегу господин, кидающий огонь, как камень, ему придётся подождать ещё месяца четыре — никак не раньше.
