Как только молодой государь повенчался на царство, было объявлено о его женитьбе на польской принцессе Рыксе. Невеста находилась неподалеку, ляхи торопились, и брачный договор был подписан заранее. Так что со свадьбой не затягивали и не успели киевляне отгулять восшествие царя Мстислава на престол, как последовало продолжение. Говорят, горожане пили и веселились две седьмицы, никогда раньше таких массовых гуляний не было, а потом еще седьмицу приходили в себя. И пока в столице Руси поднимали здравицы за молодоженов, русские полки выдвигались к Висле и занимали земли, отданные царю как приданное за невестой.
В остальном на Руси спокойно, если не считать того, что ромеи продолжают науськивать против русичей соседей, усиливают крымские гарнизоны и готовятся послать флот к устью Днепра. А что касательно международных новостей, таковых несколько.
В Грузии царевич Давид сверг с престола своего отца Деметрэ и заточил его в темницу. Кстати, вместе с младшим братом Георгием. Войско, которое собирал прежний царь, присягнуло на верность Давиду, и сейчас он ведет переговоры с сельджуками. Султан Арап хочет получить Кларджети, Гурию, Одиши, Абхазию и немалый кусок Сванетии. Короче говоря, он намерен отобрать у грузин морское побережье. Но Давид пытается торговаться. Ведь он не дурак и понимает, что утрату богатых и плодородных земель ему не простят. Причем против него ополчатся все, и воины, и знать, и купцы, и ремесленники, и крестьяне.
В Польше король Владислав Пяст, под давлением папы римского, готовится к войне с венедами. Еще один двуличный правитель. Как и прежний русский царь, он заключил с венедами тайный договор, который выполнял до тех пор, пока это было выгодно. Дал слово и забыл про него, ибо поступает не по чести, а по выгоде и в интересах государства. Однако за это придется заплатить. Владислав думает, что прикрыл себя с востока и, отдав часть земель русичам, захватит еще больше на севере. Но обманщик сам будет обманут.
В Венгрии произошел неудачный государственный переворот. Король Геза Второй объявил своего сына наследником престола, а младшим братьям дал номинальные герцогские титулы. Вот они и сорвались. Хотя, скорее всего, Геза спровоцировал братьев, поманил призрачной надеждой, выявил всех недовольных и поймал в ловушку. Что стало с незадачливыми заговорщиками, неизвестно. Да мне, честно говоря, это и не интересно.
В Константинополе новый патриарх создает собственную русскую церковь. Из числа бежавших с Руси священнослужителей и греков, при поддержке императора, назначены новые епископы, которые продолжают хаять Климента Смолятича и надеются вернуться в Киев вместе с оккупационными войсками. Только это чепуха. Великие завоевательные походы греков и римлян давно в прошлом. Поэтому сейчас ромеи стараются воевать чужими руками, посылая в другие страны наемников или небольшие контингенты своих войск и вероятность того, что они дойдут до Киева, близка к нулю. Максимум, на что они решатся, захват Олешья и рейды вдоль границ Галицкого княжества.
Вот такие новости и, выслушав варогов, я посетил царя, был представлен молодой царице и преподнес молодоженам подарки из крымского похода. Мстиславу драгоценное оружие, а Рыксе сундучок с драгоценностями. Правила вежливости были соблюдены и после разговора с царем, меня пригласили на тайный военный совет, который должен объединить всех желающих повоевать в Европе. При этом официально Мстислав к этому отношения не имеет.
Собрались вечером и присутствовали почти все князья, кто после появления на Руси царя, оказался на обочине.
Ольговичи. Святослав Всеволодович, старший сын Всеволода Ольговича, и Олег Святославич, единственный сын Святослава Ольговича. Первый сидит в Орше, второй в Друцке. В настоящий момент они вожди клана Ольговичей. На них смотрят воеводы, воины и бояре. Следовательно, если они кинут клич, за ними пойдут последние дружинники, которые служили их отцам. Худо — бедно, тысячу воинов соберут.
Долгорукие. Князь суздальский Ростислав Юрьевич, князь владимирский Глеб Юрьевич и князь тверской Борис Юрьевич. Они дети Гюрги от половецкой княжны. У каждого в управлении крупный город, сильная дружина и связи с половцами. Для них поход интересен грабежом и славой. Тут все понятно и, вобрав в свое войско дружины младших братьев от гречанки, Василько и Мстислава, они легко поднимут до восьми тысяч воинов. Это не считая половцев — родственников по линии матери.
Владимиркович. Князь Ярослав Владимиркович, родственник царя, который после потери Галича оказался в Ростове. Власти у него немного, горожане царского наместника слушаются больше, чем Рюриковича. Сил и того меньше. Уважения и авторитета нет. Он на задворках Руси, без шансов владеть крупным княжеством. Но Ярослав человек деятельный и умный. Недаром ему в моей исторической реальности дали прозвище Осмомысл. Я знаю, что он хочет вырваться из Ростова, дабы показать себя во всей красе, и князь, как мне кажется, проявит свои таланты. Правда, войск у Ярослава немного, не больше пятисот воинов. Однако это лучше, чем ничего.
Ну и, конечно же, Мстиславичи, представители царствующего клана. Князь смоленский Роман Ростиславич, старший сын Ростислава Мстиславича, а так же князь владимиро — волынский Святополк Мстиславич. Роману Ростиславичу хочется славы и войны, а Святополк Мстиславич, наоборот, мира. Поход пойдет через его земли, которые после победы царя Изяслава над врагами он получил в управление. Вот и волнуется, как бы чего не вышло. Мы будем воевать, и вернемся в свои уделы, а ему придется биться с ляхами, которые обязательно постараются отомстить. Однако без него никак.
Что можно сказать про этот военный совет? Много криков, споров и шума. Каждый хотел что‑то сказать и предлагал свой план. Всю ночь только и делали, что говорили. А под утро, когда все устали, я встал и сказал:
— Князья, хотите вы того или нет, я поведу своих воинов в Польшу и произойдет это в первый день месяца кветень. Пойду вдоль границ Киевского княжества и степи, затем через Владимиро — Волынское княжество вдоль Южного Буга. После чего поверну к Перемышлю и вторгнусь в Польшу, наступая на Сандомир. Кто желает пойти со мной, в конце кветня встретимся под стенами Перемышля. Кто сам себе вожак, пусть идет самостоятельно.
Рюриковичи зашумели. Они не привыкли, что с ними так разговаривают. Но мне было плевать. Лучше сразу понять, на кого можно рассчитывать.
В конце концов, князья притихли. Потом каждый высказался отдельно, и желание двигаться со мной изъявили четыре князя: оба Ольговича, Ярослав Владимиркович и Роман Ростиславич. Это шесть — семь тысяч воинов, которые пойдут с половцами. По крайней мере, до Сандомира. А позже, когда я поговорил с Ростиславом Юрьевичем, который в свое время побывал у меня в плену, он тоже поменял решение и пообещал привести полторы тысячи конников. Уговорить его братьев Глеба и Бориса на совместный поход не получилось. Они уперлись и решили наступать отдельно, на Гродзец, Сокачев и Шелеги.
