— Жутковато, — сказала Поппи.
Постояв так с минуту, они разглядели в дальнем конце холла двух часовых, неподвижных, как декоративные урны.
— Эй, ребята! — окликнул их Джош. — Что это за место такое?
Они молчали. Мундиры как траурный вариант формы гвардейцев Белого Шпиля, зрачки расширены, как от наркотиков — неудивительно на такой-то работе. Шевелиться они, однако, могли: когда Джош подошел, они скрестили перед ним алебарды.
— Да бросьте вы. — Алебарды нацелились на Джоша, и он дал задний ход.
Ледяной топорик, пущенный Дженет, расколол промеж глаз череп левого стражника вместе со шлемом. Хороший бросок. Часовой с лязгом выронил алебарду и грохнулся на колени — этим дело почему-то и ограничилось, хотя темная кровь из раны хлестала вовсю.
— Может, попробуем дипломатическим путем? — предложила Поппи.
Правого они с Джошем отправили под потолок, приткнув там в угол, как забытый шарик на дне рождения. Его алебарда тоже звякнула об пол.
— Зачем же убивать, Дженет, — упрекнул Джош.
— Да они же не люди. Говорить не умеют, если заметил.
— Но кровь-то у них идет.
— У мамаши твоей пошла после…
— Ш-шш! — Поппи вперилась во мрак, который так ревностно охраняли стражники.
— …после нашей бурной ночи, — договорила шепотом Дженет.
— Глупость несусветная, — прошипел в ответ Джош.
— Ш-шш!
В тишине послышался стук копыт, будто кто-то рысью скакал по камню. Дженет, упершись ногой в расколотый череп, вытащила топорик.
Следующие полчаса они играли с богом-скакуном в прятки, пытаясь определить, откуда доносится звук. Ступали как можно тише, шепотом ругая друг друга за шум. Время от времени наряду с топотом слышался голос, говоривший чуть слышно:
— Сюда, сюда. Наверх. Да, верно. Осторожно теперь.
С кем он говорит-то? Свихнуться можно.
Голос ничем не напоминал олимпийский баритон Эмбера. Полчаса спустя они почти настигли свою добычу: на винтовой лестнице мелькнули мохнатые ляжки.
— Чуть не поймали, — посетовал голос. Следом раздался тонкий, дрожащий стон.
Трое охотников остановились в сводчатой галерее, знакомой им по Белому Шпилю. В надводном мире ее заливало бы солнце, здесь окна смотрели в непроглядную тьму. Далеко внизу мерцало перевернутое болото, и солнце болталось в нем, как желток в серебристом яйце. Мимо окон кверху брюхом мелькали рыбы.
Копыта простучали опять, совсем близко.
— Не врубаюсь я, — сказал Джош. — Он же бог, чувак этот. Захотел бы уйти, трансгрессировал бы или типа того. То ли он хочет, чтобы его поймали, то ли заманивает в ловушку.
— Скоро мы это выясним, — пообещала Дженет. Здорово все-таки быть за главного.
— По-моему, он в солярий идет, — заметила Поппи.
— Значит, ему кранты. Оттуда другого выхода нет.
— Так это мы его загнали в ловушку?
— Можем с тем же успехом и здесь подождать, — предложил Джош.
— Хочешь уморить его голодом?
Даже Поппи не поддержала супруга.
— Давайте скорее покончим с этим и уберемся отсюда. Меня озноб пробирает от этого места.
— Я лично за. — Дженет начинала проникаться к ней глубокой симпатией — лет через двадцать они, глядишь, и подружатся. Взяв в руки топорики — Горе и Горе, — она понеслась наверх. Жизнь в замке с винтовыми лестницами хорошо укрепляет икроножные мышцы. Поппи с боевым кличем двинула следом.
Снова стон, потом голос.
— Праведное небо! — произнес пожилой тенор с интонациями эдвардианского комика. — Движение и шум! К бою!
Дженет это взбесило. Меловой Человек повалился на четвереньки, мать-перемать, а тебе смешки? Я те покажу «к бою»! Она уже настигала бога, улавливая маслянистый, до странности приятный запах его руна. Ногам, даже натренированным, срочно требовался отдых.
— Да стой ты! Мы просто поговорить хотим!
Убить тебя к такой матери и поговорить, насколько ты дохлый.
В Белом Шпиле солярий был красивой горницей с куполом, здесь в нем стояла тьма, несмотря на факелы во всех четырех углах. Амбер остановился ровно на столько, чтобы Дженет могла его рассмотреть. Он, вполне логично, был очень похож на брата: громадный, с витыми, будто набриллиантиненными рогами — только у Эмбера они золотые, а у него свинцовые, как грозовая туча.
— Вперед и ввысь! — крикнул он.
В одно из окон хлынуло солнце; после целого часа в глубинах болота оно слепило, как дуговая лампа. Амбер открыл портал в верхний мир.
Разбежавшись, он прыгнул в окно, проделал полубочку и совершил посадку — куда? На небо, на потолок? Нет, попросту на траву. Наверху сила тяжести работала в нормальном режиме.
— Давненько не был тут наверху, — заметил он, отбегая прочь. — Это ближе, чем вы думаете.
Дженет упала духом, сообразив, что они могли гоняться за ним целую вечность и все равно не догнать. Но Поппи, ничуть не смутившись, уперлась ладонями в подоконник, сделала стойку на руках и спрыгнула на ту же траву.
Дженет, видя ее вверх ногами, испытала рвотный позыв без всякой беременности.
Десант Поппи даже Амбера поразил — он напрягся, как горный баран от дальнего выстрела, и улетучился в мгновение ока.
— Всего хорошего! — Овен пропал из вида, портал погас. Дженет проскочить не успела.
— Божественно, мать твою.
В комнату ввалился Джош, наконец одолевший лестницу.
— Разнесу к чертям этот психохлев, — просипел он.
Дженет коротенько ввела его в курс насчет сбежавшего бога и пропавшей жены, но Джош почему-то отреагировал слабо.
— Жена у тебя, кстати, что надо. Я, кажется, недооценивала ее — в общем, респект.
— Спасибо, Дженет. Респект? Не думал от тебя такое услышать.
— Под водой не считается.
— Портал, значит. Ты разглядела, что на той стороне?
— Холмы. Трава. Небо.
Джош уже чертил что-то в воздухе своими толстыми пальцами.
— Восточный берег. Северовосточный, если точнее.
— Ты что делаешь? А, поняла. — Дженет забыла, что в порталах Джош разбирается втрое лучше всех остальных.
Джош, целиком поглощенный своей работой, с удовлетворенным хмыканьем продолжал рисовать. Надо отдать ему должное: если уж он смыслит в чем-то, так на все сто.
— Ха-ха. Шутить изволите. — Джош начал бегать по комнате, точно за комаром, которого больше никто не видел. — Я подумал было, что он воспользовался какой-то божественной транспортной схемой, недоступной для смертных, — так вот, ни фига подобного! Где он стоял, когда открыл эту штуку?
— Вот тут примерно.
— Покажи точно, иначе не выйдет.
— Если будешь пялиться на мой зад, скажу Поппи. — Дженет, вздохнув, опустилась на четвереньки. Джош, пялясь на ее зад, кивнул, потом приложил ладони к окну с бывшим порталом и стал кругообразно водить по стеклу. Это напоминало фроттаж, когда рельеф переносят на бумагу, натираемую карандашом: под его руками проступали призрачные очертания портала или, вернее, пейзажа за ним. Дженет различила ровную цепочку холмов, практически одинаковых. На каждом из них росло одинокое дерево, скорей всего дуб.
