Так я думал, перешагивая порог комнаты, как вдруг навстречу мне вылетел… сушляк! Тощая фигура, обтянутая мерцающими плетенками, рванула на меня так стремительно и неожиданно, что тело среагировало быстрее, чем я успел оценить происходящее, награждая тварь добросовестным пинком под ребра. Та отлетела на полкомнаты, с размаху врезавшись в стол. На том же голом чутье я увернулся от тяжелого предмета, просвистевшего в волоске от моей головы, ухватил нападающего за руку и тут же опознал в своем противнике Тианару. Вместо грубого захвата я ограничился тем, что крепко стиснул запястье руки, сжимающей увесистый бронзовый канделябр, и отвел в сторону.
Кажется, с болотным зверем я тоже погорячился. Живучего хиконта одним пинком не пронять, а то, что беспомощно перебирало лапами, лежа на боку под столом, было всего лишь очередной куклой. И довольно уродливой, надо сказать. Больше всего она напоминала собачий скелет, оплетенный тонкими, сложными конструкциями, придающими ей подвижность. Те самые управляемые конструкции, которыми так восхищался Палиар? Похоже, чародейка, не уверенная в собственных шансах, решила отвлечь меня с помощью этой страхолюдины. Неплохая идея, вполне способная сработать с кем-то другим, не привыкшим упреждать ударом возможную опасность. Дерганая натура уличного головореза, подозревающего угрозу в каждой тени, не раз выручавшая меня в прошлом, на этот раз подвела, и крепко.
– Гадство! – выругался я, отпуская оцепеневшую чародейку, и бросился к неестественно вывернутой пакости под столом.
Столкновение с ножкой не прошло даром для четвероногого уродца. Несколько фарфоровых позвонков раскололось на мелкие осколки, удерживаемые вместе лишь проходящим внутри шелковым шнуром и тонкими нитями магических контуров – ненадежными, хрупкими. Переломанный хребет изогнулся почти под прямым углом, опасно натягивая плетенку. А самое плохое заключалось в том, что нити крепились к фарфору жестко, каким-то неведомым мне способом, и это лишало сеть всякой пластичности. Результат был налицо: покореженные контуры уже начинали плыть, теряя четкость, и я точно знал, что удержать их не в состоянии. И уж точно не в состоянии это сделать застывшая от ужаса чародейка, явно сообразившая, что дело идет к взрыву, но абсолютно не представляющая, как его предотвратить.
План созрел в моей голове за считаные мгновения. Ухватив покалеченного урода обеими руками за лапы, я опрометью рванул к балкону. Ногой распахнул дверь, высоко поднял свою ношу и громко крикнул, привлекая внимание толпы:
– Берегись! Нестабильный артефакт!
Предупреждать дважды не пришлось: студенты бросились врассыпную. Одному этих болванов выучили железно – с магией не шутят. Даже самые нетрезвые мгновенно обрели твердость походки и непреклонность намерений немедленно убраться подальше. Облегченно вздохнув, я швырнул взрывоопасную дрянь на середину очистившейся улицы.
До мостовой этот снаряд так и не долетел, рванув прямо в воздухе. Спасибо Небесным Родителям – не у меня в руках. Оглушительный удар, напоминающий раскат близкого грома, заставил меня болезненно поморщиться, а затем злорадно усмехнуться. Сколько раз мне не спалось по ночам вместе с беспокойными экспериментаторами! Я искренне надеялся, что хотя бы один из этих уродов подскочил сейчас в кровати, едва успев сомкнуть глаза после разборок у особняка Дайне.
Следующая мысль была уже не такой радостной. Мне вдруг пришло в голову, что Высокий город – это не Стрелка, где, заслышав подозрительный шум, стараются обойти его источник за несколько кварталов. Здесь и обычная-то стража не спит, а уж за магическим полем должны следить и подавно.
Резвость, с которой толпа случайных свидетелей в студенческих мантиях покидала место происшествия, подтверждала худшие из догадок. Одно хорошо – не придется думать, как разогнать этих горлопанов. Падучие звезды, знать бы хоть приблизительно, как смотрят в Академии на подобные вещи – сквозь пальцы или копаются въедливо!
Шаги за спиной заставили меня обернуться. Тианара не умела подкрадываться бесшумно, как Подсолнух или Бойцовый Пес, и в том было ее счастье. Злить меня вообще не стоит, а в таком состоянии и подавно. Хвала звездам, на этот раз ничего тяжелого чародейка с собой не прихватила. Молча проскользнув мимо меня, она подошла к ограждению балкона, опуская на перила трясущуюся руку. Даже я порядком струхнул, чего уж говорить об изнеженной девчонке-теоретике, до сих пор едва ли встречавшей опасность серьезнее пальчика, отдавленного тяжелым фолиантом! Смерть любит честность. И открывая кому-то свою костлявую рожу, требует от собеседника ответной любезности. Равнодушная кукольная маска разлетелась в фарфоровую пыль, подобно несчастному ходячему скелету, и под ней обнаружилась вполне живая девчонка, растерянная и напуганная. Не увидев под балконом кучи развороченных тел, она с облегчением вздохнула – и вдруг, закатив глаза, опасно пошатнулась в направлении перил. Неизвестно, чем бы это закончилось, не подхвати я ее за талию.
– До сих пор все обходилось без трупов, – напомнил я. – Давай ты не будешь падать с балкона и нарушать традицию.
Тианара вымученно улыбнулась.
– Наверное, – вздохнула она, – мне стоит перед тобой извиниться. Дважды. И… Спасибо.
– Не за что, – буркнул я.
Сделав, не без моей помощи, два неверных шага в направлении кресла, девушка обессиленно рухнула на плетеное сиденье, закрывая лицо руками:
– Небесные Родители, сейчас здесь будут дознаватели!
Ну что за гадство! Звезды меня ненавидят, это точно. Все указывало на то, что лучший выход – немедленно сигануть через перила и пуститься восвояси, вслед за удравшими студентами. Только и видели фальшивого первокурсника…
Девчонка уставилась на меня несчастными глазами:
– Что теперь будет! Что я им скажу! Что мне им сказать?
Нашла кого спрашивать! Мне был известен лишь один надежный метод общения с представителями закона: не попадаться. Я честно развел руками:
– Понятия не имею. У нас в Стре… э-э-э в деревне хоть десять артефактов рванет, никто разбираться не станет. – Просто явится отряд-другой боевиков и дожжет то, что не порушили артефакты. Но об этом я благоразумно умолчал. – Так что тебе лучше знать, как работают дознаватели и что им сказать.
Нет, надо драпать, и поскорее. Это я знал точно, но почему-то медлил, глядя на поникшую фигурку в кресле.
– Я тоже не знаю, – сокрушенно призналась девушка. Широко распахнутые глазищи казались совсем огромными на бледном лице. – Я ни разу в жизни не совершала ничего запрещенного…
