Открыли ворота, и Синвор эс-Цагар вьехал во двор захваченной для него крепости.
Искали живого пирата, но не нашли ни одного. Пленники, выпущенные из ямы, ничего не видели — услышали вдруг крики и лязг, но никаких новых голосов, кроме голосов все тех же пиратов, оравших благим матом, не раздавалось. Посовещавшись, рыцари Гэйбара пришли к выводу, что замок освободила неведомая сверхъестественая сила, направленная, по всей видимости, Солнечными Богами на землю в ответ на мольбы отчаявшихся пленников и вновь вернувшаяся на небеса по выполнении своей миссии.
***
На следующее утро Неймон был приглашен к столу герцога — как выяснилось, герцогиню в юности наставлял гешский жрец, приплывший, как и Неймон, на Велиморские острова с материка, и с тех пор она относилась к гешскому жречеству намного уважительнее, чем к местному.
— Они только пьют да жрут, — пожаловалась Эльза. — Обряды творят кое-как.
— У нас жил тут один, — сказал герцог. — Но я его прогнал.
— За что? — Спросил Неймон.
— Девочку одну совратить вздумал. Грязная история. — Гэйбар махнул рукой, показывая, что говорить об этом не хочет.
— Коварны уловки и многочислены сети, расставляемые Князьями Тьмы на пути взыскующих Света, — скорбно вздохнул Неймон. — Если же удается им уловить в свои сети жреца — в Преисподней веселье и праздник. И будет так до тех пор, пока миру, каким мы его знаем, не придет конец, зло не будет истреблено окончательно, а сила Белой Богини не очистит бытие от скверны, приведя его в новый, лучший вид.
Эльза кивала, слушая жреца и глядя на него чуть ли не влюбленно: ее наставник говорил точно также, чуть ли не слово-в-слово.
— Теперь вот чуть что — приходится посылать за жрецом в храм, а храм далеко. Неудобно. — Сказал герцог. — Месяц назад Эльза родила сына, нашего первенца. Послали в храм — жрец ехал чуть ли не неделю, а когда приехал, заломил такую цену за обряд, что, признаюсь, захотелось мне в отхожей яме его утопить за наглость.
— Старые слуги наших солнечных владык, увы, развратились, — поддакнул Неймон. — Берут деньги за совершение обрядов — но разве можно продавать благодать? Подлинные святые учителя жили подаянием и не брали за свои дела ничего кроме того, что приносили им в дар.
— Да-да, — благочестивым голосом заметила баронесса Кирра эс-Реин. — Последние времена настали… Всюду корыстолюбие и разврат.
Сидевший рядом муж хотел было напомнить Кирре о том, как застал ее с лакеем несколько лет тому назад, и о том, как она увольняла служанок за какую-нибудь мелкую провинность, удерживая при этом большую часть их жалования и заявляя назидательно, что они должны быть ей благодарны за то, что она им вообще хоть что-то платит… хотел сказать, но вовремя прикрыл рот и благоразумно промолчал.
— Я слышал, сейчас вы тоже ждете посланцев из храма? — Произнес Неймон, посмотрев на герцога.
Тот кивнул.
— Так и есть. У нас тут случилась небольшая война… ну как война: пираты взяли замок. Мы их там зажали, но сопротивляются они отчаянно, и вот уже семь трупов. Наших. Надо сопроводить их в последний путь, да некому.
— Если вы опасаетесь, что посланные из храма могут задержаться, я… мог бы прочесть отходные молитвы.
— О, это было бы весьма кстати! — Обрадовался герцог.
Позавтракав, спустились в кладовую, где лежали тела. Неймон заметил, что к левой руке каждого из покойников привязан маленький мешочек и поджал губы.
— Что это такое? — Спросил он, показывая на мешочки.
Кроме герцога, тут было еще несколько придворных — столько, сколько смогло поместиться в небольшой кладовой. Всем было интересно посмотреть, что станет делать иноземный жрец и как он себя поведет, но вопрос его удивил всех присутствующих.
— Ну как же… — Сказал кто-то. — Там монеты, чтобы отдать их стражам в стране мертвых…
— Я знаю, что в этих мешках. — Холодно перебил говорящего Неймон. — Но что эти мешки делают на рыцарях? Разве они были дикарями и чернокнижниками, или какими-нибудь нечестивыми скайферами, молящимися Темным Князьям?
— Конечно же нет. — Твердо ответил герцог.
— Тогда зачем почитать Князя Мертвых и выплачивать ему дань? Ваша светлость, ваш небесный сюзерен — Солнце, и все силы тьмы пред его силой — ничтожны.
— В этом я нисколько не сомневаюсь. Но если не почтить слуг Князя Мертвых, они не будут довольны и вместо покоя в мире теней наши рыцари и оруженосцы станут испытывать там мучения.
— Это суеверия. Правда же состоит в том, что, почитая Князя Мертвых и его слуг, вы сами отдаете своих людей в его власть. Следует убрать эти мешки и очистить павших от скверны, которую они принесли. Кладовая, однако, для этого не слишком подходит. У вас есть домашнее святилище или часовня?
— Да, в юго-восточной башне.
Герцог не был уверен, что стоит нарушать традицию, однако как-то так вышло, что, ответив «да» на последний вопрос, он словно согласился и со всем, сказанным ранее. Во всяком случае, он не стал возражать, когда жрец срезал мешочки с рук рыцарей и оруженосцев, а когда Неймон попросил перенести тела в часовню — кивнул, выражая свое согласие.
Придворные позвали слуг, и те перетащили тела. Неймон осмотрел часовню и обнаружил дорогое ритуальное одеяние, росшитое золотом. Часовня ему понравилась — просторная, украшенная статуэтками и священными изображениями.
— Я переоденусь и подготовлюсь, — сказал он. — Было бы хорошо, если бы пришли все, кто желает почтить память покойных.
Герцог распорядился пригласить всех благородных обитателей замка, а также старших слуг. Мольвири приглашение застало в комнате Кейт, двоюродной племянницы герцога — девушки болтали и вышивали; на вопросы о своем прошлом Мольвири отвечала правдиво, но так, что создавалось впечатление, будто ее братья — члены странной религиозной секты, убеждения которых она не разделяла; она неопределенное время томилась в темнице, пока не пришел Эдрик и не освободил ее.
— А что с твоими братьями? — Спросила Кейт. — Эдрик убил их?
— Нет, — Мольвири покачала головой. — Но он хотел бы их убить.
— Как их зовут?
— Гефракос, Орис-на-Талло, Алийн, Зейн[1]… — Она произнесла еще несколько слов на мидлейском, которые некогда служили титулами, указывавшими на свойства Солнечных Князей, а ныне были совершенно забыты.
— Где дают такие имена? — Спросила Кейт.
— На востоке. — Улыбнулась Мольвири. Весь мир находился к востоку от Вельдмарского архипелага.
— А как называется ваша страна?
— Лей-на-Ярроун[2].
— Никогда не слышала о такой. Где именно она находится?
