За толстыми белыми стенами на холме гордо возвышался светлый Новый Замок. Давос видел куполообразную крышу Снежной Септы, окруженную высокими статуями Семерых: Мандерли принесли веру с собой на север, когда прибыли с Простора. В Белой Гавани была и богороща — нагромождение корней, ветвей и камней, скрытых за осыпающимися черными стенами Волчьего Логова — старинной крепости, которую использовали теперь только как тюрьму. Но главным образом в городе правили септоны.
Водяной дома Мендерли был виден повсюду — он развевался на башнях Нового Замка, над Тюленьими Воротами и вдоль городских стен. В Восточном Дозоре северяне утверждали, что Белая Гавань никогда не отречется от верности Винтерфеллу, но Давос нигде не видел лютоволка Старков. Львов тоже нет. Лорд Виман еще не примкнул к Томмену, иначе ему пришлось бы поднять королевский штандарт.
Пристани со стороны доков были переполнены. Множество маленьких суденышек пришвартовались вдоль рыбного базара, разгружая свой улов. Он видел три речные лодки с угловатыми бортами, построенные, чтобы преодолевать пороги и каменистые излучины Белого Ножа. Но его больше интересовали мореходные суда: пара галеонов, таких же грязноватых и потрепанных, как "Веселая Повитуха", торговая галея "Штормовая Плясунья", рыболовные судна "Отважный Магистр" и "Рог Изобилия", галеасы из Браавоса, выделяющиеся пурпурными корпусами и парусами…
…а чуть дальше — военный корабль.
Вид корабля словно ножом прошелся по его надежам — черно-золотой корпус с носовой фигурой, изображавшей льва с поднятой передней лапой. "Звезда Льва" — гласила надпись на корме, нанесенная под развевающимся знаменем с гербом мальчика-короля на Железном Троне. Год назад он не смог бы прочитать название, но мейстер Пилос научил его грамоте на Драконьем Камне. На этот раз чтение не доставило ему удовольствия. Давос молился, чтобы это судно пропало в тех же штормах, что и уничтоженный флот Саллы, но боги не были столь благосклонны. Фреи здесь, и ему предстояло встретиться с ними.
"Веселая Повитуха" пришвартовалась в конце видавшего виды деревянного причала во внешней гавани, подальше от "Звезды Льва". Когда команда закрепила судно и перебросила трап, капитан подошел к Давосу. Кассо Могат был полукровкой с Узкого моря, рожденным шлюхой из Сестрина от иббенского китолова. Лишь пяти футов ростом и очень волосатый, он красил волосы и бакенбарды в темно-зеленый цвет, что делало его похожим на пенек в желтых сапогах. Несмотря на внешний вид, он оказался хорошим моряком, хотя и суровым капитаном для своей команды.
— Как долго вас не будет?
— По крайней мере день. Или дольше.
Давос уже успел узнать, как любят лорды заставлять себя ждать. Он подозревал, что таким образом они хотели вызвать у посетителей беспокойство и продемонстрировать свою власть.
— "Повитуха" задержится здесь на три дня. Не дольше. Меня будут искать в Сестрине.
— Если все пойдет хорошо, я могу вернуться и завтра.
— А если пойдет плохо?
Тогда могу не вернуться вообще.
— Не нужно меня ждать.
Двое таможенников поднимались на борт, пока он спускался по трапу, но ни один даже не взглянул на него. Они пришли, чтобы повидаться с капитаном и проверить груз, обычные моряки их не интересовали, а никто не умел выглядеть так обычно, как Давос: среднего роста, с простоватым, обветренным и загоревшим крестьянским лицом, с тронутыми сединой темными волосами и бородой. И одежда его была простой: старые сапоги, коричневые штаны, синяя туника, шерстяная некрашеная накидка на деревянных застежках. Он носил пару кожаных перчаток с соляными разводами, чтобы скрыть пальцы, укороченные Станнисом много лет назад. Давос не был похож на лорда, и еще меньше — на Десницу короля. Но это и к лучшему, пока он не разузнает, как здесь обстоят дела.
Его путь лежал вдоль пристани и через рыбный рынок. "Храбрый Магистр" загружался медовухой. Товар стоял на причале штабелями в четыре бочки высотой. Позади одного штабеля он заметил матросов, бросающих кости. Чуть дальше торговки зазывали на утренний улов; мальчик бил в барабан, пока ободранный старый медведь танцевал в кругу зевак. Два копейщика с эмблемой дома Мандерли на груди несли службу у Тюленьих Ворот, но они были слишком заняты флиртом с портовыми шлюхами, чтобы обратить внимание на Давоса. Ворота были открыты, решетка поднята. Он влился в проходящий через них людской поток.
Внутри он увидел мощеную площадь с фонтаном в центре. Из воды поднимался каменный водяной высотой в двадцать футов от хвоста до короны. Его кудрявая борода была бело-зеленой от лишайника, а один из зубцов трезубца сломался еще до рождения Давоса, но, тем не менее, статуя все еще производила впечатление. Местные звали его "Старый Рыбохвост". Площадь была названа в честь какого-то умершего лорда, но никто никогда не называл ее иначе, чем Двор Рыбохвоста.
После полудня Двор кишел людьми. Женщина стирала в фонтане Рыбохвоста белье и развешивала его сушиться на трезубец. Под сводами колоннады коробейников устроились писцы и менялы, рядом с ними — знахарь, травница и очень скверный жонглер. Мужчина продавал с телеги яблоки, а женщина предлагала селедку с рубленым луком. Куры и дети путались под ногами. Огромные двери Старого Монетного Двора, сделанные из дуба и железа, оставались закрытыми в каждый его прошлый приезд, но сегодня они были открыты. Внутри он увидел сотни женщин, детей и стариков, ютившихся на полу на грудах шкур. Некоторые развели небольшие костры, чтобы приготовить пищу.
Давос остановился под колоннадой и купил яблоко за полпенни.
— Люди живут в Старом Монетном Дворе? — спросил он продавца яблок.
— Им негде больше жить. Большинство с верховьев Белого Ножа. И люди Хорнвуда тоже. С этим бастардом Болтона на свободе они хотят спрятаться за стенами. Не знаю, что его светлость собирается делать с ними со всеми. У многих нет ничего, кроме лохмотьев.
Давос почувствовал угрызения совести. Они пришли за спасением сюда, в город, не тронутый битвами, и вот появляюсь я, чтобы снова втянуть их в войну. Он откусил яблоко и от этого снова почувствовал себя виноватым.
— Как они добывают еду?
Продавец яблок пожал плечами:
— Некоторые попрошайничают. Некоторые воруют. Многие девушки занимаются тем ремеслом, каким всегда занимаются девушки, которым больше нечего продать. Любой мальчик, доросший до пяти футов, может найти место в казармах его светлости, если умеет держать копье
Значит, он собирает людей.
Это может быть хорошим знаком… или плохим. Как посмотреть. Яблоко было сухим и рыхлым, но Давос заставил себя еще раз откусить от него.
