– Твой дед никогда не говорил о нем, - удивилась ба.
Я пожал плечами:
– Он молодой, может, только недавно заселился, - и я открыл дверцу холодильника. - Привет, Кость.
– Приветик! - заулыбался холодильный, с надеждой пяля на меня свои маленькие глазки. - Еды принес?
– Пряник, - я протянул ему гостинец, и Костик жадно вцепился в драгоценный продукт питания. Зато бабушка, Лена и Светка видели, как я беседую с холодильными полками, сую туда пряник, и он повисает в воздухе.
– Спасибо, - Костик тут же принялся жевать. - А мож, еще дашь? - поклянчил он.
– А не объешься?
– Вот еще! - обиделся холодильный.
– Ну, ладно тогда, - я отдал ему второй пряник (что мне жалко, что ли?) и закрыл дверцу.
– Не знай я правду, решила бы, что ты псих, разговаривающий с кухонными приборами, - высказалась Ленка.
– Очень жаль, что вы его не видите, - сказал я. Мне, действительно, было очень жаль. Я один видел моих маленьких друзей и один понимал кота. Но, к сожалению, поделиться способностью видеть невидимое я не мог. - Вы подождите пять минут, - попросил я. - Я только Иосифу Емельяновичу пряник отдам.
Я взял со стола два пряника и отправился в свою комнату.
– Чем это пахнет? - домовой немедленно выбрался из-под кровати.
– Я пряники принес.
– Правда? - его глазки заблестели, а ручонка сама потянулась к презенту, - буду почаще на тебя обижаться, чтоб пряники таскал, - заявил он.
Я отдал ему оба пряника.
– Держи, и Кутузовне передай. Я когда поднимался, ее в подъезде не было.
– Передам-передам, - пообещал Иосиф Емельянович и скрылся, но уже под стол.
А я вернулся на кухню.
– Где Пурген? - я только теперь заметил, что кого-то не хватает.
– Гуляет, - ответила бабушка.
– И я тоже! - Светка поставила кружку на стол и вскочила со своего места. - Бабуль, у меня уроков нет, так что я побежала.
– Только не поздно!
– Конечно, бабушка! - и девчонка умчалась.
Бабушка тоже засобиралась.
– А к Ангелине Васильевне зайти обещала, - пояснила она.
Через десять минул мы с Леной остались вдвоем. Я подсел к ней ближе и поцеловал.
– Вот теперь привет, - поздоровался я.
– Привет, - улыбнулась она.
– Как в универе дела? - спросил я. - Про меня никто не спрашивал?
– Спрашивали, конечно, но я всем сказала, что ничего о тебе не знаю. Только Родиону Романовичу правду сказала.
– Правду? - я приподнял бровь.
– Ага, я рассказала, что ты маг и у тебя нет времени на такие мелочи, как учеба, - издевательски произнесла она. - Конечно, нет. Я сказала, что у тебя кое-какие проблемы, и ты, скорее всего, бросишь университет.
Я вздохнул. Что ни говори, бросать учебу было тяжело.
– Правильно сказала, - согласился я. - И как он отреагировал?
– Расстроился очень. Просил тебе передать, чтобы ты к нему зашел, думает тебе мозги промыть.
Я невесело усмехнулся:
– Поздно, там все вычищено до блеска.
– А вы как с Захаром поговорили? - в свою очередь поинтересовалась Лена.
– Не знаю, сначала поцапались, потом помирились. Он сказал, что ставит на меня во второй раз.
– Значит, простил?
– Да, - я улыбнулся своим мыслям. - Он мне как отец, честное слово. Разочаровывать посторонних совсем не то, что разочаровывать близких. Он всегда верил в то, что я сильный, верил, когда я сам потерял веру…
– А сейчас?
– Сейчас… - я посмотрел ей прямо в глаза. - А сейчас за какие-то полтора дня все изменилось. Я сходил на кладбище, поговорил с Водуницей, и… И все изменилось.
– Я рада, что Водуница помогла тебе принять верное решение.
– Не только она.
– А кто же? - Лена, не понимая, нахмурилась.
– Ты, - я обнял ее, - все вы. И Сашка.
– Жаль, что я плохо его знала, - с грустью сказала она. - Наверное, он был замечательным человеком.
– Это уж точно…
И тут Лена сказала нечто совершенно для меня неожиданное и непонятное:
– Отпусти его.
– Что?
– Отпусти, - повторила она.
– Да о чем ты?
– Живые часто не могут отпустить умерших, - пояснила Лена, - не дают их духу покоя, держат возле себя, постоянно думая о них и представляя, что было бы, будь те живы.
– По-твоему, я его держу? - не понял я.
– Я понимаю, - согласилась девушка, - еще слишком мало времени прошло. - Но чем раньше ты смиришься, что Сашка мертв, тем легче тебе будет дышаться.
– Я виноват в его смерти…
– В чем-то - да, - к счастью, она не стала отрицать очевидного. - Но он уже мертв, и вернуть его не в наших силах. Смирись с его смертью, отпусти его в тот мир, которому он теперь принадлежит.
Вот я и понял, что она имела в виду. Я вспомнил родителей. Мне было семь, когда они погибли. Но по-настоящему я смирился с их смертью только лет в пятнадцать. Да, наверное, только тогда я их и отпустил.
Мы помолчали, просто сидя рядом. Разговор получился тяжелым, вернее тему мы выбрали тяжелую, и продолжать ее не было никакого желания.
Однако мне новая тема в голову не приходила. У меня вообще создалось впечатление, что мои мозги за последнее время атрофировались.
– Мои родители в больницу лечь собрались, - заговорила Лена, видя, что я молчу, - от алкоголизма лечиться.
– Правда? - обрадовался я. - Как тебе удалось?
– Я им о… о Сашиной смерти рассказала. Они стали рассуждать о быстротечности жизни, о том, что Саша был моим ровесником… Вот так и решили выпрямлять прогнувшуюся жизнь.
– Они у тебя молодцы, - сказал я. - Это ж надо, Сашка умудряется и после смерти помогать людям.
– Говорят, у хороших людей хорошие друзья.
Я усмехнулся:
– Ну, тогда я просто чудо.
– Ну-у… - протянула Лена, - часто думать об этом не стоит, но и забывать тоже… Знаешь, я, наверно, пойду, мне статью на ОЖМ написать надо назавтра.
– А я так и не написал Родиону Романовичу сказку, - пробормотал я.
– И что тебе мешает? - удивилась она. - Ты же можешь ее написать. Сделай ему подарок на прощание, раз уж ты все равно бросаешь университет.
– Пожалуй, ты права, - согласился я. - На днях обязательно напишу.
– А о чем?
Ну, в этом сомнений не было.
– О магии.
– Ладно, - Лена встала, - оставляю тебя творить. Имей в виду, я первая читаю твою сказку.
– Честное пионерское! - я попытался изобразить пионерский салют.
Она засмеялась.
Я поцеловал ее на прощание. И Лена как пошла к двери, когда посреди кухни вдруг что-то засияло. Я даже не успел понять, что это, как передо мной появился седовласый черный маг.
– Брагос! - выдохнул я.
– Ветер, - он противно засмеялся. - Вот и встретились. Мы думали, ты унялся, решили пощадить твою трусливую шкуру, а ты, значит, шибко смелый, ну-ну…
