Киммериец огляделся. Зул с Мэгилом и Тарган были тут же. Вчетвером они прошли вперед и добрались до правой стены замка. Дальше идти было некуда. Ровная, как стол, поверхность отвесно обрывалась вниз. Далеко впереди, на противоположной от них стене, свившись спиралью, уходила вниз дорога, которая вела в Сура-Зуд, и лишь этой дорогой можно было выбраться из города.
Они двинулись обратно, но примерно на полпути киммериец задрал голову вверх и отошел к скале. Он увидел верхнюю кромку стены и на ее фоне — башни цитадели Черного Замка. Все в порядке. Впрочем, нет. В самом углу, там, где четко виднелась стена, что-то мелькнуло и тут же пропало, и Конан понял, что это голова стражника. Он забеспокоился. Не хватало еще, чтобы их заметили!
Конан обернулся к друзьям, приложил палец к губам, махнул рукой, и все трое быстро, но так же бесшумно, как и прежде, вернулись к своим. Лагерь уже был разбит. Им предстояло провести в безделье остаток ночи и весь следующий день, а потому располагаться следовало с удобствами, и зуагиры Таргана все еще продолжали носить бурдюки с вином и мешки с едой, переправляемые по канату Акаямой.
* * *
— Итак,— Мэгил в упор посмотрел на киммерийца, словно тот знал, но скрывал ответы на все интересующие жреца вопросы,— я считаю, что мы должны заранее решить, каким путем будем выбираться.
— Меня так это совершенно не заботит.— Северянин пожал могучими плечами и откинулся на спину.— Придет время, выберемся.
По всему было видно, что он думал совсем об ином.
— А меня заботит. Пойми, Конан, нас сто человек, и все мы будем в разных местах. Предположим, мы добились своего и пора уходить. Что делать тем, кто находится далеко от мудрого киммерийца?
— А, в самом деле, Конан,— поддержал приятеля Зул,— победим мы или проиграем, но я не хочу умирать, если есть возможность спастись. Да и остальные, я уверен, тоже.
Конан потянулся, сел и окинул насмешливым взглядом друзей и человек тридцать не занятых делами зуагиров, расположившихся вокруг.
— Путь у нас по-прежнему один — через мост,— просто объяснил он.
— Мост поднят,— напомнил Мэгил.
— Кром!— не выдержав, выругался киммериец.— Капризный же вы народ, жрецы! Все-то вам нужно подать на подносе!— Он посмотрел на друга веселыми глазами.— Я привык действовать иначе: если мне нужно пройти по мосту, я иду по нему. Если мост поднят, я опускаю его.— При этих словах зуагиры заулыбались, а Конан самозабвенно продолжал:— Если мне пытаются помешать опустить мост, я убиваю тех, кто мешает, опускаю мост и иду по нему. Если на мосту меня ждет засада, я перебью тех, кто мешает мне опустить мост, потом опущу его, пройду по нему, расправлюсь с сидящими в засаде и отправлюсь дальше. Если…
— Хватит, хватит! — замахал руками Мэгил.— Я уже все понял!
— Молодец!— с серьезным видом похвалил его киммериец.— Ты все схватываешь на лету!
— Да я вообще сообразительный,— хладнокровно ответил жрец, чем вызвал среди зуагиров настоящую, бурю восторга.— Значит, если я правильно тебя понял, задача наша проста — нужно всех перебить и спокойно уйти.
— Ну… Примерно так,— согласился киммериец.
— А если не получится через мост?— стоял на своем Мэгил.
— Любишь ты это дурацкое «если»,— поморщился киммериец.
— Признаться, да,— усмехнулся жрец.
— Ну, хорошо,— сдался Конан.— Если эти молодые зубоскалы перестанут гоготать, как стадо павианов на родине Зула, и нам удастся сохранить это место в тайне от прихлебателей Рогазы. Если мы сумеем завтра бесшумно забраться по стене, если ни у кого не возникнет и тени подозрения о том, каким путем мы попали в замок, если мы сумеем так же потихоньку отступить сюда и отсидеться дотемна… Я ничего не забыл? — наморщил лоб.— Так вот если всё удастся, ночью мы уйдем тем же путем, что и пришли.
Мэгил досадливо крякнул.
— Они выльют нам на головы горячую смолу,— хмуро сказал Зул.
— Пусть льют,— благодушно разрешил Конан,— на нас она не попадет. — Они спустят по веревке людей,— добавил Тарган.
— Пусть спускаются,— равнодушно ответил киммериец,— на этот случай у твоих людей припасено немало стрел.
— Они спустятся со скалы и нападут на нас в пешем строю.
— Пусть нападают,— Конан зевнул,— там узко. Мы с Зулом перекроем проход и тогда…— Он кивнул в сторону пропасти.— Внизу достаточно места для покойников.
Жрец посмотрел на Зула, и тот широко улыбнулся, обнажив два ряда ослепительно белых зубов, всем своим видом показывая, что так оно и будет. Мэгил закусил губу, но он твердо решил выжать из киммерийца все, что ему надо, а потому заговорил опять.
— Хорошо,— согласился он после паузы и тут же спросил:— А как ты вообще собираешься действовать в замке?
— Кром! — Конан старательно изобразил на лице удивление.— Я-то думал, ты мне об этом сейчас расскажешь!
— Не-е-ет!— задумчиво протянул Мэгил, мотая головой.— У тебя это получается гораздо лучше.
— Ну, ладно,— смилостивился киммериец,— слушай, недотепа. Первым на стену лезу я.
— Само собой,— с готовностью согласился жрец.
— Не перебивай! Вторым полезешь ты.
— Это почему же?— насторожился жрец.
— Ты будешь указывать мне путь,— злорадно процедил северянин, с удовольствием наблюдая, как вытягивается лицо служителя Митры.— Следом заберутся Тарган с Зулом. Они будут охранять двух любопытных олухов. За ними полезут остальные. Мы снимем часовых, тех, что наверху. Лучники распределятся вдоль всей стены, замаскировавшись под храмовую стражу. Десять человек займут подъемный механизм моста, еще десять их прикроют.
— Не много ли?— засомневался жрец.
— Не забывай,— напомнил Конан,— что от них зависит наша жизнь. Я с Тарганом пойду за Миллой, ты с Зулом займешься Рогазой, еще десять зуагиров поддержат нас. Остальные будут тихо сидеть на стенах, и отстреливать самых рьяных. Все?! — спросил Конан, глядя на друга.
— Все,— поразмыслив, кивнул Мэгил.
— Вот и хорошо,— благодушно ответил северянин.— Я хочу спать.
Он широко зевнул, завернулся в одеяло и сладко причмокнул губами, видимо предвкушая завтрашнюю забаву.
— Как же ты будешь спать, киммериец? — неожиданно поинтересовался язвительный жрец.
— А что? — не понял Конан, но все-таки обернулся.
— С нами же нет ни Миллы, ни Сурии…— со смиренным видом напомнил Мэгил.
Тяжелым взглядом киммериец прошелся по хохочущей толпе.
— Если меня еще раз потревожат,— прорычал он,— кто-нибудь точно упадет вниз!
И хотя Мэгил знал, что это всего лишь ответ на его колкость, он не стал искушать судьбу и на всякий случай замолчал, правда, с весьма довольным видом.
