— Опричник, лишние слова. Твоя дочь рядом с тобой, и если ты действительно хочешь, чтоб я сделал её дитём леса раньше времени, то я сделаю это. Так что, заставь свой язык проглатывать ненужные буквицы.
— Только, как я пойму, что можно говорить, а что нет?
— Сначала я тебе вежливо шепну эти слова, а потом осторожно вобью их в голову, вместе с осколками черепа, ежели не поймёшь.
— Что им нужно? — перебил я спор бога с нашим начальником под удивлённый взгляд генерала.
Тот совершенно не понимал кто мы такие, раз спорим со сверхъестественными существами как со старыми знакомыми, бросая косые взгляды то на погруженную в размышления богиню реки, то на духа охоты, то на владычицу смерти. Одна из берегинь с любопытством рассматривала представителя больших чинов.
Леший после заданного вопроса поглядел в мою сторону большими чёрными глазами. Медведь совершенно по-человечески почесал закрытыми в чехлы когтями шею, а потом вопросительно перевёл взгляд на Мару.
Женщина в бирюзовых одеждах подняла руку и слегка повела пальчиками в сторону адъютанта генерала. Хрустнули шейные позвонки. Тело безвольным кулём упало на пол. Духи молчаливо замерли, наблюдая за сложившейся ситуацией.
— Зачем? — коротко спросил я.
— Он мне не понравился, — произнесла богиня.
Произнесла сама, без участия посредницы, холодно наблюдая бездонными чёрными глазами из-под полуприкрытых век за присутствующими, а потом продолжила.
— Светлые боги не знают. Тёмные боги молчат. Но одно известно, твари пришли не из наших миров. Не из уголков Яви, не из царств Нави, не из пресветлой Слави. Грань прорвана, те кому не положено быть в Яви свободно проходят кромку миров. Мы разумеем, что они решили забрать этот мир себе. Мы разумеем, что началась война.
— Люди могут выстоять? — спросил я и вместе с другими ждал ответа.
— Одни нет, но вместе с нами — да.
— Зачем это вам? Вы же тоже пришлые.
— Человек, люди нужны нам, и мы не пришлые. Мы шли рука об руку с людьми все время, пока буря миров не сдула многих из нас, и не ослабила оставшихся. Мы, зная, что грядёт нечто, сильно торопились. Нужно было прийти в мир, показать себя, сделать шаги на опережение. Мы успели предложить миру знание о пользе открытого торга нас и вас, в отличие от древних традиций. Мы сломали свои устои и правила, мы меняли самих себя. Теперь не требуем, но просим людей измениться и принять нас такими какие мы есть.
— Вы говорили, что всеотец-мать сильны, почему не поможет?
— Он, Она, Они, Оно помогло. Оно помогло вернуться колдовству в Явь, разбудив силу в людях. Оно молчаливым согласием разрешило нам вернуться. Оно наблюдает. Оно шепнуло кому надобно, как создать ваши генераторы и рукотворных духов. Теперь все в наших и ваших руках.
— А оно не поможет уничтожить это нечто?
— Оно держит кромку от окончательного разрушения, дабы не смешать Явь, Навь и Славь. Этому некогда.
— Все только и говорят об этой безымянный безликой силе. Что это?
— Безликое? У этого триллионы и триллионы обличий. Безымянное? У этого сотни миллиардов имён. Безвестное? Каждый ощущал дыхание этого и слышал шёпот бессчётных голосов. Каждый несёт в себе частицу этого. Ты потом сам поймёшь, не сейчас. Сейчас тебя должно заботить то конкретное зло, что вторглось в наш мир, что применило против вас ваше же оружие.
— Надо объявить эвакуацию населения, — вмешался Белкин. — Людей нужно выводить из зоны боевых действий.
— Нужно, — кивнула Мара. — Тех что обитают за пределами границ нашей силы.
Богиня взмахнула рукой. В воздухе возник прозрачный макет Новониколаевска. На нём можно было различить дома и улицы. В пределах города засветились разными красками несколько пересекающихся друг с другом кругов, окрашенных разными цветами. Духи оставили свиту и подошли к иллюзорной схеме.
— Это территории, которые мы можем прикрывать от воздействия внешних сил, иначе всех сметут единой волной. Синим обозначена моя земля, зелёным — лесовика, белые контуры вокруг реки, обозначают владения её хозяйки, оранжевый овал — территории охотника, а жёлтые перемешанные кляксы — все остальные.
— Маловато. Это только три четверти. А остальное как? — спросил Белкин.
— Остального осталось немного, — заговорила Топь. — В южной части города сейчас идёт полномасштабное вторжение. Ближайшие войска уничтожены, на переброску сил из других городов нужно время. Сколько времени, полководец? — обратилась она к генералу.
— Что? — опешивши переспросил тот.
— Человек, сколько времени нужно, чтоб полки подошли к городу?
— Самые ближние — сутки.
— Поздно. Не успеют. Да и не смогут без нас ничего.
— А другие боги?
— Они сейчас создают преграды для движения орд чуждых тварей в другие города. Это требует сил.
Я оглядел иллюзорную карту, схожую с теми, что бывают в стратегических играх на компьютере. Маленькие домики серого цвета стояли вперемешку с крохотными деревьями. По тоненьким дорогам ездили машинки. Люди, живущие вдали от окраин, поближе к центру, ещё не узнали об опасности и вели обычную жизнь. А периметр уже замер.
— Товарищ полковник, подскажите, а где дом Анны Игорёвой?
Белкин поднял на меня взгляд, а потом ткнул в западный пригород, расположенный рядом с аэропортом. Он располагался за чертой силы духов, и к тому же был обведён неровной красной линией.
— Это что? — мгновенно севшим голосом спросил я.
— Это зона поражения ядерного удара.
— Но ведь они уничтожили военный аэродром, а не гражданский. Как так?
— У них взлётные полосы общие, — ответил начальник, — а коттедж Игорёвой всего в двух километрах оттуда. Мне жаль.
— Там Аня, Оксана и дед. Они могли выжить?
— Сомневаюсь, — тихо ответил начальник.
В глазах потемнело, пол шатнулся под ногами. Я обвёл ошарашенным взглядом всех присутствующих. Духи равнодушно наблюдали за картой, словно не смерти людей обсуждали, а пересчитывали ущерб на складе с аккумуляторами, впрочем, так оно и было.
Александра, молча сидевшая всё это время, стискивала черепок в косичке. Это превратилось в её новую привычку. Не знаю какие мысли у неё были, но бледное как лист для принтера лицо намекало на сильный стресс.
Фотиди хмуро фотографировала на смартфон карту, делая пометки.
Кузнецов вместе с подоспевшими офицерами помогал унести убитого Марой адъютанта. Его смерть никак не шевельнула струны моей души. Словно он не человек был, а лишь декорация к этому спектаклю. Казалось он сейчас встанет и раскланяется, а остальные начнут хлопать талантливой актёрской игре. Но он был мёртв по-настоящему. Это уподобление бездушной нечисти пугало. Что для нас люди, говорили они. Капля, что падает с ветвей древа мира. Родился, вырос и умер в один короткий миг.
