Я вот как-то припоминаю, что сам алый демонолов в тот момент лежал без чувств в стороне. Значит, его верная шавка Хленд всё в деталях рассказала.
– Вы не уймётесь?
– Ваш ответ важен для следствия.
– Вам ведь тоже могли оторвать голову! – с сарказмом процедил я, переходя на пониженные тона, – Наверно, это нападение ваших рук дело…
Бьюло надменно усмехнулся и плюнул мне прямо под ноги. Хорошо, что не попал на туфли, иначе я бы тут же размазал сволочь по полу! Усиленно работая тростью, Дворняга быстро заковылял вперёд, обогнав даже нашего проводника Кларка.
– Чтоб тебе вышестоящие весь мозг разнесли! – в сердцах пробубнил я себе под нос.
– Уже, Август, – беззаботно отозвался Чес, прекрасно всё расслышавший, – От Бьюло, как и от многих других, требуют скорейшего результата, а его нет…
– Следы аронакеса так и не нашли?
– Отнюдь.
Кое-чего важного я помощнику Даха так и не сказал, хотя следовало сделать как можно раньше:
– Вы спасли меня от демона, Чес. Благодарю.
Экзорцист скосился на меня с некоторым сомнением, но каменное лицо его так и осталось нейтральным.
– Благодарность принята, – кивнул Хленд и начал тереть ногтями большого и среднего пальца друг об друга, с интересом за этим наблюдая, – Мне следует догнать Бьюло. Удачи вам, Август.
Так нас осталось четверо. Воспользовавшись бегством красных падальщиков, ко мне приблизились коллеги.
– Что ж, мальчики, – с энтузиазмом начала Салли, – Мы поняли одну важную деталь, но по ней найти Гроула не выйдет.
– По крайней мере, это объясняет, зачем сектантам артефакты, – заметил Истер.
– Не совсем, – приостановил я товарища, – Мы знаем, что артефактами они открывают порталы, но мы не знаем, зачем им это.
– Им в ряды нужны аронакесы, – удивлённо, словно мы не понимаем очевидной вещи, сказал Истериан.
– Но убийство Борна Длассини уже совершил демон, – с нотками сомнения в голосе возразила Салли, – К тому моменту они уже имели в строю пару тварей.
– И самое главное, – дополнил я, – Гроулу нужны именно все три реликвии. Иначе бы он не стал дважды посылать стольких людей на то, чтоб достать последний. А открывать порталы вполне можно и одним.
– Кстати, а почему твой Блик так быстро затянулся? Совсем не похоже на серьёзный портал…
– Понятия не имею, скорее всего, тут нужно больше опыта, – пожал я плечами.
На проходной на нас вообще не посмотрели, быть может, потому, что мой стиль агрессивного внушения сработал. Нас не попытались тронуть и у ворот. Пожелав от души всего доброго, Кларк спровадил нас с территории дома Рокфеллера.
Могучий Том(23) пробил ровно полдень. Оглушающий звон городской достопримечательности не позволил произнести ни слова в течение целой минуты, так как ничего бы мы не услышали за его курантами.
– Что ж, нужно ехать в отделение Сантиба, – сказала девушка, когда звон стих, – К тому же, нам теперь тоже есть, что сказать им.
– Я – пас, – сразу предупредил я.
– А я с тобой, Салли, – вызвался Истериан. От него я ничего иного не ожидал.
– В таком случае, до завтра, Август.
Девушка и мой друг забрались в единственный наш экипаж, предоставив мне возможность добраться до дома на своих двоих. Как же я люблю этот мир, за то, что он так обходителен со мной.
Когда с неба посыпались скромные, но постепенно смелеющие капли, моя неземная «любовь» к миру усилилась до неимоверности!
Мне понадобилось целых два часа, чтобы доковылять до дома. Сегодня просто ужасный дефицит транспорта: за все эти часы мне не попался ни один экипаж. В этом частично виноват и я сам, потому что выбирать старался малооживлённые улицы. На одной из них ко мне пристала стайка ятлеросов – ряженные в платки, увешанные бижутерией, черноволосые женщины долго преследовали меня с целью рассказать судьбу за скромную плату. Галдящих с гадким акцентом баб не останавливали самые грубые отказы, и мне пришлось волочиться дальше, слушать их щебетание и держаться за кошелёк: ятлеросы – знатные мастера незаметно стащить что-нибудь из карманов.
Сильным дождь так и не стал, но за целых два часа прогулки под моросью не мудрено и подмокнуть. По разбитым плитам дорожки я уже просто бежал. На четыре родных ступени я влетел одним прыжком.
В доме тихо. Не то, чтобы мой дом должен быть царством шума и грохота, но и к такой гробовой тишине я не готов. Слышно только, как в окна остервенело колотят маленькие капли. Что-то не так – в воздухе стойко висит беспокойство.
Глаза метнулись в глубины дома и тут же обнаружили первую улику – сапожки Арики. Вспомнилось, как они грязные были свалены в углу, теперь они такие же замаранные валяются прямо посреди прихожей.
Я перевёл взгляд на пальто служанки – на полах мелкие крапинки грязи, какие возникают, если быстро бежать по слякоти. Только бы не случилось чего ужасного…
Бедная Арика…
Я рванул к ряду вешалок, выбрал третью справа, снял с неё верхнюю одежду и потянул вверх – часть стены открылась на петлях, и я заглянул в тайник служанки, обнаруженный Истером уже очень давно. В маленькой нише пусто.
Спокойнее, однако, не стало. Не раздеваясь, я тихо двинулся внутрь дома. Половицы ворчливо скрипят под ногами, но не слишком громко, чтобы морщиться от производимого шума.
Добравшись до перекрёстка, я осторожно заглянул в сторону гостиной, а затем и своей комнаты – ничего необычного не заметно. Первым делом, всё же, проверим комнату Арики…
Совсем тихо. Ни единого живого звука. Девушка должна была слышать, как я вошёл, и поинтересовалась бы, кто это, а тут – тишина. Из всего, что можно услышать, всё так же бьют по стёклам и крыше капли дождя, и ещё добавилось тиканье часов…
Дверь в комнату служанки первая направо. Она наглухо закрыта. Я взялся за круглую ручку, но… не мог заставить себя отворить дверь, потому что побоялся увидеть страшную картину. Ладно, воля в кулак, дурные мысли прочь, и я открываю – в прибранной аккуратненькой комнатке никого.
Я прикрыл дверь и тут услышал! В полной тишине это прозвучало, как канонада валарийских пушек посреди ночи! Отчётливый всхлип, который сменили глухие рыдания…
Звук идёт из кухни!
Я моментально забыл про тишину и влетел в комнату. То, что я увидел, буквально перемешало во мне все до единого органы. На душе стало очень тяжело, пришло бессилие. В дом не проникали ни воры, ни убийцы, ни насильники, не произошло никакого преступления. Для меня всё было гораздо хуже.
На полу на коленях сидит Арика. От вечной ухоженности девушки мало что осталось: волосы перепутались, одежда измята. По заплаканному лицу стекают слёзы, она рыдает и всхлипывает. Стоило ей взглянуть на меня и узнать, как ей стало ещё тяжелее, она опустила голову и с болью разрыдалась чуть громче.
