«Да, тут мы явно не наедимся» – сделал вывод Аринэль.
Все те, кто был в числе доверенных лиц, но не присутствовал на приеме, присоединились по пути. Принцесса, кстати, где-то на половине дороги, вскинув голову, ушла вперед, вместе с Антарией. И Аринэль входил в трапезную уже со своими. То есть рукой, которую нагрела принцесса, завладела Анти. А другую руку заняла мама Вайли. Батю конвоировали мама Мара и мама Саятана.
«Интересно, а если бы все мамы были, как бы это выглядело?»
Сразу за Тайфолами шли Аванти. Герцог под руки с женами, а Дариан с сестрами. Вестфолен шел впереди, всего с одной женщиной на прицепе. И такой молодой, кстати.
– Анти, а кто это с Вестфоленом? – негромко спросил Аринэль.
– Ари, – осуждающе покачала головой Саманта. – Вообще-то это Амата Вестфолен.
Она со значением посмотрела на брата, который явно ничего не понял.
– Мать Кристы, – добавил Анти.
– А-а, вот оно что! – Аринэль кивнул. – Надо же. А выглядит максимум на ученицу.
– Ари! – одернула брата Саманта.
– Аринэль, делая комплимент одной женщине, – это вмешалась Саятана Тайфол, слегка улыбаясь. – Нужно делать комплименты и остальным.
– Мам, вам-то зачем? – произнес Ари. – Ваша красота неоспорима!
Саятана одобрительно улыбнулась.
– Но сильно рекомендую, – заговорил тут Бран Тайфол. – Когда говоришь комплименты не своим женщинам, делать это максимально нейтрально.
Саятана слегка иронично посмотрела на мужа. Улыбнулась Ари и чуть ближе прижалась к Брану.
– А императрице комплименты можно делать? – поинтересовался Аринэль.
– Тут, Ари, надо смотреть по ситуации, – вполне серьезно ответила Саятана. – Согласись, когда идет разговор о государственных делах, это по меньшей степени, неуместно.
В этот момент Аринэля чуть ущипнули. За руку. Анти так выразила легкое неудовольствие. Поэтому Ари свернул тему с комплиментами. К тому же, в этот момент они подошли к дверям в трапезную.
К каждому Роду при входе подходил слуга или служанка. И сопровождали до места посадки. И Тайфолы сели около императорской четы. Со стороны императора, то есть, если смотреть со стороны хозяев банкета, слева. Прямо возле Аассена усадили чету Вестфоленов, а дальше Тайфолы, Аванти. Справа, со стороны императрицы, сначала сидела Юлиса, следом Эридис, дальше Айтарис.
Поухаживать за дамами слуги не дали, стулья выдвигали они сами, Слуги, в смысле, а не дамы. Сначала усадили отца, потом маму Мару. Аринэль и Саманта сели последними, что логично, они же дети. В смысле, самые младшие.
Конечно, никто не стал тут же хвататься за столовые приборы. Все чинно расселись. И явно приготовились внимать хозяевам.
«То есть, пожрать тут дадут не скоро…»
– Что же, – заговорила императрица, когда последний участник торжественного обеда занял свое место. – Я рада видеть вас всех здесь.
Грестос слегка улыбнулась.
– И я говорю это искренне, – продолжила императрица. – Сейчас здесь находятся те, кто делом, а не речами подтвердил свое отношение к происходящему. И хочу в первую очередь спросить у юности. Аринэль.
– Гм, – Ари даже как-то растерялся, что обратились к нему. – Ваше величество?
– Это же бы твой первый прием, – с теплом в голосе произнесла Грестос. – Надеюсь, ты не разочаровался?
На парне скрестились взгляды. А он нахмурился, раздумывая, что ответить.
«Не знаешь, что делать, делай по уставу!»
– Это было для меня очень познавательно, ваше величество, – ответил Ари. – И я рад, что присутствовал при таких поворотных моментах в истории Империи.
Судя по реакции родных, ответил он нормально. Анти даже слегка коснулась его руки (держать кисти на столе было не по этикету. Они должны сейчас лежать на коленях). Реакцию других было трудно увидеть. Во-первых, Аринэль сейчас должен смотреть на императрицу. А во-вторых, тут собрались те люди, которые умели владеть лицом… Ну, вот Юлиса смотрит одобрительно, хоть и с легким снисхождением. И Антария чуть улыбнулась.
– Интересно, а что ты понял из того, что было сказано? – спросил императрица.
Аринэль опять задумался. И думал он не про то, что сказала Грестос на приеме. А про то, зачем она задала этот вопрос. Сейчас. При всех.
– Я не сильно сведущ… пока в государственных делах, ваше величество, – заговорил Ари, тщательно подбирая слова.
– Я хочу услышать твое мнение, как представителя своего поколения, – сказала императрица. – То есть тех, кто придет к нам на смену.
«А Аассен прямо-таки уставился. Хм, и… Камила Эридис… Что они так все пялятся?»
– Прошу прощения, ваше величество, – заговорил Аринэль, слегка склонив голову (использовал извинительный оборот, будь любезен, отобрази его по этикету (с) мама Саятана). – Возможно, это прозвучит не очень правильно, но я не могу выступить представителем своего поколения. Я рос в пограничном баронстве. Там… другие мотивы.
Грестос чуть прищурилась, смотря на парня.
– Хорошо, тогда просто скажи свое мнение, Аринэль, – произнесла императрица.
«Вопрос, они меня так «прокачивают» или, наоборот, хотят… Хотя логично. В любом случае, я займу какое-то место. Вопрос – надо ли сейчас умничать?»
Пауза затянулась. Аринэль все подбирал слова… Императрица не отводила от него взгляда. Как и Аассен. И Камила Эридис. Да сейчас все смотрели.
– Насколько я понял, – заговорил, наконец, Аринэль. – Речь идет о смене способа управления государством. Возможно, я ошибаюсь, но… в будущем не должно быть аристократов? В том смысле, что не будет разумных, которые пользуются благами по факту происхождения.
Императрица молчала, смотря на Ари. Внимательно так смотря, изучающе. И у Аринэля по спине пробежал холодок нехорошего предчувствия. Не в смысле угрозы, а в смысле, что слишком взгляд Нейран Грестос был… прихватистым, что ли.
– И каким вы видите будущее Империи, ваше высочество? – глубоким, насыщенным обертонами голосом, спросила Императрица.
– От каждого по способностям, – медленно произнес Ари. – Каждому по нужде. Я правильно понял то, что вы имели в виду, ваше величество?
В трапезной повисла просто звенящая тишина. А на лице императрицы, Аринэль мог в этом поклясться, промелькнуло изумление…
«…Делая то, что делал, я имел перед собой идею того, что неверен сам принцип теперешнего существования государства. К сожалению, в тех условиях было не достичь того, что я видел, как форму максимальной эффективности управления и существования разумных в целом. Но также очевидно и то, что если Империя желает не просто выжить, а идти вперед, то существующая схема управления громоздка, инертна, а самое главное, в нее изначально заложено неравенство по принципу происхождения. Причем, как расового, так и внутри человеческого общества. Что, в конце концов, приведет к вырождении элиты и новому столкновению ВНУТРИ. И неважно при этом, с какой стороны будет идти инициатива, это ослабит империю. А значит она, при существующей схеме власти, обречена повторять один и тот же круг. А так как ресурсы конечны, в первую очередь, ресурс разумных, то этот круг каждый раз будет откидывать империю на чуть более низкий уровень. Пока, в конце концов, не приведет к полному падению.
Очевидно, что для процветания государства, необходимо устранить главное препятствие, мешающее эффективно использовать имеющиеся ресурсы. Аристократия, особенно находящаяся в центральных провинциях, помимо того, что вносит постоянные возмущения в вертикали управления, является при этом, одним из главных потребителей ресурсов, которые направлены лишь на создание комфортных условий существования ей самой. Реформа армии, особенно в части ее комплектования, и была направлена на то, чтобы убрать один из главных смыслов существования аристократии. После создания легионов, аристократы потеряли свое значение в качестве источника военной силы. Но на этом этапе нельзя было просто заменить аристократов на местах. Помимо того, что других разумных, достаточной компетенции надо было где-то взять, они очень быстро бы превратились в таких же аристократов. Необходимо менять сам принцип управления. «Каждому по потребностям, от каждого по способностям». Новый принцип прост и сложен одновременно. Суть его понятна сразу, но для того, чтобы этот принцип начал действовать, необходимо заложить его в головы разумных изначально, как базовый. То есть, даже когда престол будет в силе его проводить, пройдет несколько поколений, прежде чем он станет той основой, на которую можно будет опираться…»
