– Понятно.
Тяжелый вздох, такой же новый тяжелый взгляд на меня. В данный момент Верещагин уже не хотел меня пристрелить. Дай волю, он бы меня придушил или открутил голову. Без сомнения, лейтенант очень сожалел о своем решении остаться.
Теперь, когда стало известно о предстоящих действиях стало понятно, что нас ожидает. А то я уже начал напрягаться по поводу получения способности. От обычной стрельбы по тварям она вряд ли возьмется.
Зато если к нам придут Биги и начнут атаковать бункер уже что‑то можно будет придумать. Пока об этом размышлять было рано. Всему свое время. Так понимаю, предстояло, что называется, ловить момент.
Тем временем от двух стай начали отделяться одиночные и мелкие группы. Как только они приближались на сотню метров, спецназовцы били по ним одиночными выстрелами.
Всего их оказалось немного. Не больше сотни. Удалившись от дотов примерно на километр, Лисы снова собрались в одну стаю и побежали вдоль береговой линии в сторону юга.
Одновременно с этим к дотам приближалось основное стадо. Офицеры конечно же его рассмотрели из своих окуляров. Из их разговоров стало понятно, на нас идет сборище из тех же Лис, Псов и обычно державшихся одиночками Барсов.
А еще оказались Вепри, считавшаяся в Темной зоне больше экзотикой и даже несколько Медведей – предпоследнее звено по силе перед Бигами. И это было большим счастьем, что оба вида встречались редко. Первые перед нападением издавали особо резкое визжание, от которого хотелось заткнуть уши и бежать куда глаза глядят, а вторые настолько сильно рычали, что от низкой вибрации начинали двигаться камни, а у человека подгибались ноги.
Вся эта толпа просто шла, никак не группируясь и не маневрируя, как если бы для них проходил обычный поход из точки А в точку Б. Лишь начало выглядело рассеянным, а дальше уже было поплотнее.
Как только авангард оказался в полукилометре от нас, от капитана поступили вводные:
– Всем готовиться. Определяйте сектора обстрелов. Бить одиночными в головы. В любой момент быть готовыми отступить в бункер.
Капитан отключил связь и обрушился на лейтенанта:
– Вы что стоите? Это спецназ знает, что им делать, а этим салагам кто будет объяснять, что делать? – указал он на нас. – Расставляйте, объясняйте у кого какой сектор обстрела. Сейчас у нас на счету каждый боец!
На Верещагине лица не было. Не знаю, чем он занимался в крепости. По‑моему, для него все было в новинку, так же как для нас. Вот только в отличие от нас он хотя бы знал теорию ведения подобного боя.
Синицына, Рому и Еву лейтенант отправил к правой башне. Нам же он определил для каждого сектор обстрела, повторил о том, что нужно стрелять одиночными и целиться в голову и пошел к ребятам.
На этот раз общей команды стрелять не прозвучало. Внизу первыми начали спецназовцы, с каждой секундой наращивая темп стрельбы, а с ними подключились мы.
Хоть прапорщик Костин с нами усиленно занимался стрелковой подготовкой, но этого было недостаточно. Мало того что требовалось прицеливаться, так еще и цели двигались. Такого, что называется, мы не проходили.
Опять же сказывалось, что мы не одни вели стрельбу. Не успел взять тварь на прицел, уже готов нажать на спусковой крючок, а в нее уже попали. Промучившись пару минут и выпустив впустую первый рожок, я понял принцип стрельбы спецназовцев. Они лупили по ближним целям, посему стал брать цели, шедшие чуть подальше.
Крупный Пес с прижатыми ушами бежал прямо на меня, чуть кивая от телодвижений. Цель выглядела идеальной.
Выстрел.
Попал. Впервые попал.
Но попал херово.
Пуля угодила куда‑то в район зада.
А если добить?
Тварь осела и как назло затрепыхалась. В такую голову мне точно не попасть, разве что случайно. Проще выбрать следующую цель. Все равно их тут море.
Выстрел.
Чуть получше. Пуля снова угодила не туда. Ушла куда‑то в хребет.
Радовало, что не только мазал я, трепещущих тварей лежало предостаточно и постоянно прибавлялось.
Эмили и Семён до этого копошились не лучше меня. Вот только с каждым выстрелом они наращивали темп и теперь стреляли как заправские стрелки, а у меня что‑то не выходило.
– Черновол, что ты телишься?! – подойдя ко мне раздраженно начал лейтенант. – Взял на мушку и лупи. Х*ля ты стоишь?
Он снял с плеча свой автомат, взял на изготовку и принялся стрелять одиночными, продолжая разъяснять ошибки:
– На тебя масса прет, а ты вымериваешь. Взял на мушку, выстрелил и бери следующего. Не смотри: добил, не добил. Не теряй время на головы.
Осознал, применил.
Скорость стрельбы в разы усилилась.
Лейтенант оказался прав, смысл с нашей подготовкой терять время на прицеливания. Лучше ранить десяток, чем убить всего одну тварь. Наше дело лишь устроить кипишь, на который слетятся Биги.
– Бах!
– Бах!
Да еб*ные ишаки! Хотя бы предупреждали! Так же снова заикой сделаться можно!
– Уходим! Всем бегом в бункер! – заорал капитан через встроенный динамик в шлеме.
За стрельбой я не заметил перемены в поведении тварей. Теперь авангард ринулся вперед, да и его концентрация увеличилась. Еще немного и твари доберутся до основания холма. А там склон пологий. Взобраться и дотянуться до спецназовцев – не проблема.
Ребята ринулись вниз, я было тоже.
– А ящик? – схватив меня за броник, остановил лейтенант.
Все‑таки Синицын зря старался. Запас нам не пригодился.
Пришлось скорее закинуть на шею автомат и подобрать разбитый ящик с двумя вскрытыми цинками с патронами.
Думал спускать будет легче, а оказалось наоборот. То и смотри, кубарем полетишь вниз. Еще и ящик мешается. Еще и Верещагин подгоняет.
Хитрый Санька первым догадался спускаться бочком и вбивать в склон берцы ребром. Остальные последовали его примеру.
Зато капитан, вместо того, чтобы идти по тропе, вызвал Свет и в два прыжка спустился напрямик, тем показал, как можно это сделать быстрее.
Я и без того уже преодолел половину расстояния, лишь поэтому не воспользовался его примером.
Удар сзади и меня толкнуло на тропинку, дальше понесло кубарем.
Долбаный ящик, долбаные цинки с патронами и долбаный Синицын. При очередном кувырке цинки и патроны посыпались мне на голову. На следующем кувырке дошло: а хрена я продолжаю держать ящик, из которого вылетели патроны?
Лишь я его отпустил и распластался на ровной площадке перед входом в бункер. Рядом стоял капитан и с остервенением стрелял одиночными куда‑то в воздух.
Оглянувшись, я ахнул.
Похожая на низкорослого стероидного качка гаргулья широкими взмахами здоровенных крыльев поднимала за голову вверх лейтенанта. Он уже был мертв. Тело безжизненно висело на шее и казалось, еще немного и оно оборвется.
Пули одна за другой вбивались в покрытое мышцами тело гаргулье. Пребывая в шоке, Рогозин стрелял без разбору. Наконец сообразив, он выстрелил гаргулье в голову. Так и не выпустив жертву, та вместе с ним рухнула вниз и покатилась по пологому склону ниже.
– Что стали?! Бегом в бункер! – заорал капитан на меня и еще двух остановившихся спецназовцев и сам направился в него.
Замечаю немного в стороне приземлившийся цинк. Санька лишь слегка отогнул крышку. Там оставалось полно патронов. Уже зная насколько они быстро заканчиваются и насколько могут быть ценны, подбираю его и лишь тогда подаюсь к бункеру. Все равно не все спецназовцы вернулись. За спиной спешат еще двое.
Неожиданно одна нога цепляется за вторую, и я меня опрокидывает на землю с цинком.
– Вообще ебн*лся, что ли?! – орет на кого‑то Ева и подлетает ко мне.
Я бегом поднимаюсь и только теперь доходит. За мной, оказывается, шли длинный и квадратообразный. Учитывая, что Ева набрасывается на длинного, это он мне подставил подножку.
– Отвали, – отстраняется он от девушки и обращается ко мне: – Что думаешь, на этом закончили? Да х*й тебе! Мы еще не начинали. Понял?
От всего случившегося меня накрывает.
