— Привет, Тин!
— Доброе утро, махры, — чуть склонила голову девушка. А вот привычка кланяться никуда не делать. Да, ее заменили более глубокие кивки, но я искренне надеялась, что со временем, и они отойдут в прошлое.
— Маорелий на подлете, — оповестила всех, почувствовав легкие вибрации защитного поля, и вышла встречать его. Накинула белый плащ, подбитый мехом, висевший у входа, и вышла на улицу.
Снег мягко похрустывал под ногами и переливался маленькими искрами на зимнем солнце, заставляя щуриться. Услышав хлопанье крыльев, подняла голову, прикрыв глаза от яркого солнца, и помахала приземлившемуся демону, открывая калитку.
— Доброе утро, звездочка, — улыбнулся Маорелий, проходя внутрь и запирая за собой защитный контур.
— Привет, — улыбнулась в ответ.
— Ты изменилась, — отметил он, — и заметно.
— Немудрено с теми тренировками, что устраивали мне эти демоны, — притворно проворчала я, а Маорелий рассмеялся.
— Пойдем внутрь, за завтраком мне все и расскажите, — по-отечески положил руку мне на плечо пока мы шли по дорожке к дому.
В другой руке у него была большая коробка малинового цвета, перетянутая белой лентой с большим бантом. Возможно, во мне проснулась маленькая девочка, но я радовалась, предвкушая подарок.
За завтраком мы много смеялись, рассказывая все, что произошло с нами за этот месяц. Маорелий благодарно слушал, искренне веселясь, когда мы поведали ему о «размораживании» Кеора или бравом прыжке в сугробы Рейшара, спасающегося от собственного заклятия. Демоны же весело подтрунивали надо мной, рассказывая, как намучились с «деревяшкой на ножках», пока учили меня танцам, или как я попадала во что угодно, кроме цели, когда пыталась освоить метательные кинжалы. Маорелий потом поделился новостями касательно подготовки к празднику, которая была почти закончена. Кстати, идея с маскарадом пришлась по душе всем двенадцати родам. А еще мне намекнули, что в замке меня будет ждать сюрприз, после чего я попыталась всеми возможными способами вызнать что же именно меня там ждет, но Маорелий стоял горой. Но кроме всего этого, я безумно радовалась возможности снова увидеть Лунару. Я не видела малышку чуть больше двух месяцев и просто жутко по ней соскучилась. Кеор иногда намекал мне, что она тоже периодически выспрашивала кузена обо мне, но он продолжал придерживаться линии, что понятия не имеет, где я и что со мной, от чего малышка, как он выразился, начинала бегать кругами чуть ли не по потолку, а мое сердце таяло от этих слов, понимая, что Луна меня не забыла.
После завтрака демоны оставили нас на кухне, заставив дать обещание, что не покинем ее, пока нас не позовут. Мы с Тиной не поняли причин такого поведения, но честно пообещали — все равно надо было убрать со стола и помыть посуду. Однако закончили мы раньше, чем вернулись демоны, поэтому просто уселись на тахту и стали болтать о разных мелочах. Наконец, в комнату вошли демоны, важные, словно истуканы, и знай я их меньше, обязательно бы напряглась, но сейчас я видела лишь веселые искры, что мелькали в глазах у всех троих, поэтому ободряюще улыбнулась Тине, и взяв ее за руку, вышла из кухни.
Нас провели в гостиную, где появилось большое, празднично украшенное дерево иглолиста, под которым лежали цветные коробки, перетянутые лентами. Среди них я углядела и ту, что принес с собой Маорелий.
— Что это? — не поняла Тина.
— Как все пройдет завтра, мы не знаем, — начал Кеорсен, подходя ближе и приобнимая меня за талию, — поэтому давайте отметим праздник зимней ночи сегодня? — мы с Тиной радостно переглянулись и синхронно кивнули.
— Тина, — начал Рейшар, — мы решили сделать тебе один общий подарок.
— Мне? — искренне удивилась девушка, — Но зачем?
— А почему бы и нет? — хитро прищурился демон, а девушка покраснела, — Но его здесь нет. Он ждет тебя в комнате. Иди, глянь, — я переводила взгляд с одного высшего на другого, и любопытство съедало меня — что же они там придумали?
— Можно мне с тобой? — не выдержала я. Тина кивнула, и мы пошли к лестнице. За нами потянулись все трое высших.
Зашли к ней в спальню и с удивлением обнаружили еще одну дверь. Руки Тины немного подрагивали, когда она толкнула ручку и вошла внутрь, замерев от неожиданности. Я зашла следом. Моему взгляду предстала небольшая, аккуратная комната со светло-голубыми стенами, детской кроваткой, комодом и игрушками, раскиданными по полу. Губы тронула счастливая улыбка, подошла к Тине, по щекам которой текли слезы, и зажимающей рот ладошками. Наконец, она нашла в себе силы повернуться и посмотреть на высших.
— Спасибо вам, махры, — выдохнула она, — это лучший подарок, о котором я и мечтать не смела.
— Как иначе? — улыбнулся Кеор, — Тебе ведь тут жить. Сатрея закрепила за тобой это право, привязав нити дома и к тебе, — Тина посмотрела на меня большими от удивления глазами.
— А это мой тебе подарок, — улыбнулась в ответ, — чтобы ни стало со мной, дом будет считать тебя своей и всегда впустит и согреет. Тебя и Саторсена.
— Сати, — всхлипнула Пятиана, а потом не выдержала и кинулась мне на шею, дав волю чувствам. Я гладила ее по волосам, продолжая улыбаться, понимая, что эта чуть полноватенькая девушка с круглым личиком, карими глазами и темно-русой косой стала мне практически сестрой, которой у меня никогда не было.
— Теперь у тебя все будет хорошо, — прошептала ей и отстранилась.
— Ладно, — услышала голос Маорелия, — давайте возвращаться в гостиную.
— Конечно, — улыбнулась ему одной из самых счастливых улыбок.
— А можно я еще тут побуду? — попросила Тина, вытирая платком набежавшие слезы.
— Конечно, — не слаженным хором ответили мы и вышли.
Я вперед всех радостным вихрем влетела в гостиную.
— Сати, — позвал Рей, и я обернулась на голос, — ты в курсе, что ведешь себя как двадцатилетний демоненок? — теплая улыбка коснулась его губ.
— Да без разницы! — отмахнулась я, — У меня такого праздника в жизни не было! В библиотеке нельзя было ничего устраивать, поэтому мы толком и не отмечали, просто Ба дарила мне новое платье, а я ей что-нибудь рисовала.
— Ты умеешь рисовать? — удивился Кеор.
— Немного, — призналась я, — раньше в свободное время часто этим занималась.
— Нарисуешь как-нибудь мне? — спросил он, подходя ближе.
— А что? — немного смутившись спросила я. Все-таки до настоящих художников мне было далеко.
— Что захочешь, тигренок, — улыбнулся он. И до того это была теплая и искренняя улыбка, что я невольно улыбнулась в ответ.
— Так, ладно, — хлопнул в ладоши Маорелий, — хватит миловаться. Раз вы не спешите, то сейчас поздравлять буду я, — он взял малиновую коробку, с которой пришел и вручил ее мне, — С праздником, дочка, — я немного растерялась, а щеки прихватил румянец. Он впервые так обратился ко мне.
