— Есть. Они нашли тело. Начинают садиться.
— Дай им минуту, — сказал другой голос. — Пусть соберется побольше.
Потом была пауза. Алестан заставил себя подняться, сжимая раненое плечо и чувствуя, как теплые струйки крови сбегают вниз по спине. Правая рука безжизненно висела, и когда он попробовал пошевелить ею, резкая боль заставила его побледнеть. Корвин стоял возле люка.
— Порядок, — прошептал лучник. — Пора. Ареом, зажигай фитиль.
Вспышка света, шипящий звук, потом крышка захлопнулась, и Алестана схватило множество рук, оттаскивая подальше от лестницы со всей возможной скоростью. Внезапно воздух потряс звук взрыва, и прочные стены здания вокруг них тряхнуло. С потолка посыпалась штукатурка.
— Мириаль! Мы сделали это! — закричал Ареом.
— Пошли, — сказал Корвин. — Давайте выглянем и посмотрим, что сталось с этими сукиными детьми.
Деревянную лестницу выбило из опор, и она превратилась в кучу дров. К их облегчению, крышка люка была цела, только немного прогнулась. Двое солдат подняли Корвина на плечи но он не сумел справиться с запором железного люка. Приходилось просто надеяться, что их ловушка сделала свое дело. Алестан, стоявший в стороне от остальных, почувствовал как дрожь ледяной струйкой спускается по позвоночнику. Взрыв был сигналом для Алианны. Сейчас — к добру или к худу — сестра была уже в пути…
Блейд проснулся вскоре после наступления темноты. Он намеревался под покровом ночи подобраться поближе к поселению Тайного Совета. А как иначе проникнуть в самое сердце Кергорнова царства, не рискуя быть обнаруженным?
Он высунулся из-под теплого одеяла, вдохнув свежий воздух, напоенный запахом вереска. Ветерок холодил лицо, хотя маленькая пещерка, в которой лежал Блейд, защищала его от непогоды. Серый конь был привязан снаружи. Он переступил копытами и вытянул шею, стремясь добраться до очередного участка невысокой горной травы. Очевидно, он был настроен перекусить — впрочем, как и сам Блейд. Они остановились неподалеку от гендивальской избушки путников, и Блейд забрал из нее еду и полезное снаряжение. Правда, он не решился остаться там, опасаясь, что кто-нибудь из Тайного Совета может заявиться туда, пока он будет спать, и застать его врасплох.
Не важно. Блейд уже не раз ночевал в одиночку — вот так, как сейчас, и начал сознавать, что это доставляет ему удовольствие. Путешествие из Каллисиоры пошло на пользу; оно прочертило границу между прежней и новой жизнью. Он многое успел передумать и осознать — и скинуть с себя личину лорда Блейда, командующего Мечами Божьими, подобно змее, сбрасывающей старую кожу.
Теперь я снова стал Аморном из народа магов. Наконец-то я могу отомстить тому, кто обрек меня на изгнание и едва не предал казни. Тому, кто разлучил меня с моей возлюбленной Авеолой и был виновником ее смерти.
Берегись, Кергорн. Я вернулся…
Более всего сейчас ему хотелось связаться с кем-нибудь из своих сторонников в Гендивале и выяснить, что творится в Тайном Совете. Искушение было велико, но Блейд резко одернул себя. Маловероятно, что его мысленное послание перехватят, но все же не стоит рисковать. Он вскоре доберется дотуда и все выяснит сам…
Аморн был бы искренне удивлен, узнав, что в рядах чародеев есть шпионы и помимо его собственных…
Драконий народ редко покидал свои земли. В частности, они не любили Гендиваль, поскольку тамошний климат казался им слишком холодным и влажным. Так что драконы почли за лучшее найти себе агентов в рядах Тайного Совета — дабы приглядывать за событиями и блюсти их интересы…
Никакое иное создание из плоти и крови не сумело бы выжить в Зальтайгле — царстве народа драконов. С одной стороны ее омывал теплый южный океан, а с другой вздымалась стена Завесы. Эти сухие пустынные земли были средоточием бесплодных земель и бесконечных гряд обсидиановых скал. Сухой, раскаленный воздух дрожал от жары. Под яростным солнцем лежали неисчислимые лиги ослепительного серебряного песка. Здесь не было воды. Дождь шел лишь два раза в год, и это вполне устраивало обитателей Зальтайглы. Драконы редко пили, и если им надобилась вода, они брали ее из океана. В пустыне никто не жил. Здесь не встречалось ни зверей, ни растений.
Такая местность, с обилием солнечного света, была идеальна для драконов, которые питались, принимая энергию через мембраны на крыльях. Их провидцы хранили расовую память драконьего народа, переходящую из поколения в поколение. Потому-то драконы занимали привилегированное положение населения Мириаля: как и народ магов, они хранили я недоступные другим расам. В частности, они были осведомлены, что за пределами Завесы есть другие земли, где живут самые разные существа.
За их королевством лежали Огненные Земли: вулканические горы, населенные фениксами и саламандрами — духами огня обитающими в раскаленной лаве. Но в отличие от этих рас драконы не общались ни с кем, кроме изредка забредавших сюда чародеев. Обыкновенно только крайняя необходимость или несчастливая судьба могла загнать представителей иных рас в эти суровые края.
Зальтайгла была редконаселенна. Многие из драконов предпочитали уединенно жить в пустыне, но большинство из них обитало в Альтеве — единственном городе, что был эхом прежних творений. Из всех рас Мириаля только драконы помнили о своем происхождении. Давным-давно и далеко-далеко — в ином мире! — колыбелью их расы была пустыня, состоящая из пыли мириад переливчатых драгоценных камней. Их невыносимо яркое сияние слепило глаза, и никто, кроме драконов, не мог бы сохранить зрение, взглянув на них. В центре пустыни одинокий пик вздымался к небесам, подобно исполинской башне. А возле ее подножия раскинулся дивный город, выстроенный из огромных драгоценных камней. В расовой памяти, хранимой Провидцами, он навечно остался местом магического искусства, суеверного страха и удивительных легенд. Сердце их цивилизации. Диаммара…
Как они попали из своего родного мира в это новое, странное место — оставалось загадкой. Кто-то или что-то похитило память драконов, оставив на этом месте пустоту, неизвестность и болезненное ощущение потери… Драконы утратили свои магические силы и вскоре ими начали овладевать сомнения. Они лишились воспоминаний, но вот каких? Что если память об ином мире была ложной? Что, если они сами выдумали для себя иллюзию? И так, из года в год живя с этими страхами и неуверенностью, их цивилизация утратила былое величие и начала чахнуть и угасать.
Впрочем, некоторые из драконов не желали поддаваться унынию. Они сохранили свою веру в иной мир, в славное прошлое и былые умения своего народа. Их возглавляли Кайама, тогдашняя Провидица, и Фирдон — мудрец и искусный мастер. Драконы решили восстановить чудесный город своих предков. Ибо кто тогда осмелится усомниться в их происхождении?
