– Тяжелые воспоминания, надо полагать? Что ж, понимаю. И чтобы справиться с ними, ты ступила на тропу войны… Тоже понятно… – Зирвент почесался, совсем не по-куртуазному. – А как же любовь? Песни, стихи, сонеты, которые шепчет тебе любимый в полуночный час, расстегивая на тебе сорочку? А душевное томление, кое поражает естество влюбленного в ожидании объекта любви… Или не в ходу у вас такое?
– Замолчи, – прошелестело из-под маски.
Вагант посмотрел на ее руку, сжимающую рукоять кинжала.
– Ладно. Замолчу. Но правда дороже. Не удел женщины – проливать кровь, я так считаю, хоть режь меня на части. Твоя красота наверняка может сразить не одну дюжину мужчин, а ты нацепила эту отвратительную маску. И не стыдно?
– Я не шлюха, – ответила эльфийка.
Вагант удивленно посмотрел на нее.
– В каком мире ты живешь, девочка? Неужели ты считаешь, что… А, не важно. Безнадежный случай. Путь, который ведет к смерти? Что ж, счастливого пути!..
Студиозус выпрямил спину, задрал нос и хотел было шагнуть с крыльца, но рука эльфийки удержала его. Плечо Зирвента сжали сильные пальцы.
– Подожди.
Он обернулся. Эльфийка начала стягивать с себя маску.
– А… – сказал Зирвент, но осекся.
Короткие, едва доходящие до ушей пепельные волосы эльфийки рассыпались в беспорядке. Студиозус похолодел. Насчет красоты он был прав, абсолютно прав.
– Видишь? – спросила она.
Зирвент ответил не сразу.
– Да.
Она сдвинула вниз черный шейный платок, чтобы вагант видел еще лучше.
– Шабенвер. Дом моих родителей сожгли вместе с ними. Меня вынес один человек, который хотел мною воспользоваться. Только так я выжила. Шабенвер. Там никого не осталось, – сказала эльфийка. – Видишь?
Зирвент кивнул. Он не имел понятия, где находится Шабенвер и что там случилось. Но нетрудно было догадаться.
Развернувшись, на негнущихся ногах вагант поковылял к рвущейся в путь лошаденке. Эльф-конюх наблюдал за человеком с настороженностью лоточника, не спускающего глаз с вороватых уличных мальчишек.
Неожиданно для себя Зирвент изменил направление и почти побежал назад. Эльфийка стояла на прежнем месте. По-прежнему в маске.
– Как тебя зовут?
Она удивилась.
– Как? Ты знаешь меня, я не знаю тебя…
– Зачем тебе, человек?
– Нужно.
– Таэмитиэн.
– Спасибо.
– За что?
Зирвент сошел с крыльца. Конюх передал ему лошадь, та радостно фыркнула. Вагант погладил ее по морде, не в силах выбросить из головы лицо Таэмитиэн. Разве такое забудешь? Он обернулся, но эльфийки на крыльце уже не было.
Со стороны конюшни послышался стук копыт, и к воротам выехала Сибилла, все в том же платье, сидевшая в дамском седле. Зирвент нашел ее все такой же восхитительной и сногсшибательной. Привратник отправился открывать ворота, но чародейка остановила его.
– Нам нужна маскировка, о ученый муж, – сказала Сибилла. Ее черная лошадь стояла смирно, устремив бархатный взор на улицу.
– Какая? – спросил Зирвент. – Разве что у хозяина отыщется какой-нибудь приличный наряд, который позволил бы мне изобразить богатого горожанина…
Хозяин появился сам, встал в стороне, наблюдая. Взглянув на него, студиозус понял, что богатым горожанином ему не быть.
– Не забывай, кто я, – со знакомым презрением произнесла Сибилла. – Уж с этим-то я справлюсь. – Она повела рукой, и широкий проем ворот вместе с чугунной решеткой затуманился и стал походить на застывшую мешанину красок. Улица, прохожие и дома на другой стороне исчезли. – Это чтобы снаружи нас не видели, – пояснила чародейка. – А теперь посмотрим, что можно сделать.
Зирвент стоял и смотрел, сам не зная куда. Не хотелось пялиться на Сибиллу, ибо это ей не особо и нравилось.
– Так. Будешь ты у нас слугой, а я знатной дамой, – сказала чародейка. – Все просто.
– Как это?
– Так это. Потому что я служанкой при знатном господине быть не хочу.
– О… – Зирвент хотел сказать, что, может, лучше стать двумя знатными господами, но Сибилла уже начала плести заклятья.
Через несколько мгновений произошло нечто магическое, так быстро, что Зирвент не успел опомниться. Сибилла оставалась такой же обольстительной, но совершенно на другой лад. Золотистые волосы перекрасились в иссиня-черные, глаза из голубых – в карие с пушистыми ресницами. Стали другими даже черты ее лица. Платье поменяло фасон, хотя и несильно, и было темно-фиолетовым.
– Обалдеть, – проговорил через силу вагант.
– Именно на это я и рассчитываю, – ответила чародейка, улыбаясь и отбрасывая свободно спадающие локоны на плечо. – Иллюзия, брат ученый. Высшего класса.
Зирвент с трудом оторвал от нее взгляд и посмотрел на себя. На нем были остроносые туфли, чулки, короткие штаны-пуффы, кафтан, короткий плащ и берет. Ну натуральный, по-клоунски разодетый паж. Студиозус потрогал новую одежду, на ощупь она казалась самой что ни на есть настоящей.
– В таком облике нас будут видеть все, кому это интересно, – сказала Сибилла. – А теперь в путь.
Зирвент не нашелся, что ответить, да это было и не нужно. Оседлав не менее удивленную, чем он сам, лошадь, студиозус выехал с чародейкой за ворота. На прощанье обернулся. Вспомнилось прекрасное лицо Таэмитиэн. Слишком прекрасное для этого мира. Вспомнился и шрам от ожога, охватывающий левую щеку и едва не налезающий на рот. Словно отвратительная амеба, прилипшая к живой плоти. Под шейным платком прятался длинный безобразный рубец от ножа. Кто-то пытался перерезать ей горло – возможно, тот самый доброхот-человек, который вытащил эльфийку из огня. В городе Шабенвере.
Красота, обезображенная огнем и сталью.
Зирвент закрыл глаза, но выгнать из памяти воспоминание не смог.
Когда чародейка и ее «слуга» покинули Лиссон, Зирвент не выдержал.
– Что случилось в Шабенвере, госпожа?
– Где? – Она притормозила, чтобы ехать вровень.
– Я говорил с Таэмитиэн… я видел…
– Ах, это. Как тебе удалось?
– Что?
– Заставить ее снять маску?
– Не знаю, я просто… я не просил снять, она сама.
– Ох, хитришь, школяр!
– Я не школяр!
– Все едино – хитришь… Ты не так прост, как может показаться, признаю. Кстати, наверное, надо попросить у тебя прощения. За то, что влезла в твою голову.
– Понимаю необходимость. Подполье…
– Я и Хорь – деловые партнеры, поэтому я не могла отказать ему в просьбе. – Чародейка помолчала. – Шабенвер, столица Солле. Семнадцать лет назад там произошли беспорядки. В городе проживает много эльфов, а здешние, ты знаешь, держатся обособленно. У них гораздо более четкие границы между собой и остальным обществом. Так же и там. Все началось с того, что один из эльфов, телохранитель важной шишки, убил в поединке человека, оскорбившего его. Все было честно – так утверждают сами эльфы, по крайней мере. Но братья того человека так не считали. Потребовали у городской управы наказать убийцу, но чиновники на это не пошли. От эльфов, видишь ли, в городе многое зависит, точнее, от их торговли. В общем, требующим возмездия отказали, и тогда они, три брата, один из которых был наемным убийцей, решили по-другому рассчитаться с обидчиком семейной чести.
