Правду сказать или соврать? Кто он такой? Откуда здесь взялся?
— Я на него чихнула, — решив облегчить совесть, прошептала Кэсс, заливаясь жаркой краской. — А он как раз собирался меня поцеловать.
На морщинистом лице мелькнуло удивление. Незнакомец лукаво улыбнулся и осторожно коснулся толстой огненно-рыжей косы.
— Красивая какая. Небось, хлопот от неё?..
Оранжевые глаза при этом на мгновение вспыхнули, и девушка, глядя в них, честно ответила:
— Да. Постоянно меня за неё ловят, словно хотят оторвать вместе с головой.
— А почему не отрежешь?
Рабыня нахмурилась, соображая, а потом ответила:
— Лучший на свете господин Рорк сказал, она красивая. Приказал никогда не стричь.
— Тогда ты должна бы любить эту косу, — наклонил голову собеседник. — Но ты не любишь.
Ответом ему был тоскливый вздох.
— А что еще тебе не нравится?
— Не хочу подчиняться лучшему на свете господину Рорку, — прошептала она и в ужасе спрятала лицо в ладони.
— Рассказывай дальше, — бархатным голосом попросил старец, и несчастная с ужасом поняла, что говорит ему о своих сомнениях честно, искренне и не скрывая вообще ничего.
— Мне не нравится быть рабыней, которую может брать и пробовать любой Хозяин. Мне… — она втянула голову в плечи, зная — сейчас скажет нечто страшное, — вообще не нужен Хозяин.
— Хозяин нужен каждому, девочка, — резонно заметил незнакомец.
— Тогда я сама его выберу… Не хочу, чтобы меня трогали без моего разрешения…
Она уже забыла о том, что ей только что было плохо.
— Глупенькая, ты разве не знаешь? — удивился собеседник.
— О чем?
— Никто не имеет права прикасаться к тебе без разрешения. Это распоряжение оракула. Все претендентки останутся свободными, пока не определится победительница. Рорк не может стать вашим Хозяином — ему это вообще запрещено. А пробовать вас против воли тем более никому нельзя.
— Кто такой оракул?
— Тот, кому никто не смеет перечить, — жестко ответил старец, но тут же добродушно улыбнулся.
— То есть… я могу сказать ему «нет»? — с робкой надеждой спросила невольница.
— Еще как можешь, девочка. Можешь сказать нет ему, можешь отрезать волосы себе, можешь даже побить квардинга — хотя… это я все же делать не советую, он сильнее тебя. Выбрать себе Хозяина… забавно. Можешь сделать и так, если хочешь. И если он не откажется.
— А как же распоряжение оракула? — последовал робкий вопрос.
— Я поговорю с ним. Думаю, он не будет против. Запомни, девочка — приказывать может только Хозяин. А раз у тебя его пока нет, то легко можешь решать сама, чего хочешь. Полегчало?
Она кивнула, и застенчиво улыбнулась.
— Спасибо.
— Динас. Так меня зовут. Пожалуйста, милая. Ты интересная, позабавила старика.
— Кэсс, — господин Наставник подошел к сидящей претендентке, и та сжалась. Ну что его опять рассердило? — Вилора ждет.
— Мне пора, — с сожалением сказала девушка, поднимаясь. — До свидания, господин Динас.
Оракул смотрел, как она уходит, и маска добродушия сползала с его лица, обнажая привычное безразличие древнего демона. Но он не лгал — девочка с огненными волосами действительно позабавила его. Колдун не ожидал, накладывая на претендентку заклятье Истины, таких ответов. Он видел, как на нее смотрел Рорк, и ожидал вполне закономерных восторгов, похвал в адрес левхойта, и сетований, что тот никак не станет ее Хозяином. Да. Однако он никак не ожидал услышать то, что в итоге услышал. Вдруг стало любопытно — отрежет ли она волосы, нарушая приказ господина? Динас бы на это посмотрел. И, склонив голову, оракул усмехнулся, понимая, что в очередной раз расстроил планы грияна. В данном конкретном случае планы на одну весьма любопытную претендентку.
Претендентки… оракул не знал, то ли смеяться над странностями судьбы, то ли проклинать ее, как последнему ангелу. Люди. Мелкие, ненужные существа. Но именно на них проклятье действовало с каждым годом все слабее. То и дело рождались дети со Стихией, правда, столь слабой, что не могли ее проявить. И, словно в насмешку, все они были девочками. Почему так? На этот вопрос он не знал ответа. А теперь вот это. Почему сразу тринадцать? Почему именно тринадцать? Нет бы одна, две… Старый демон помотал головой, отгоняя бессмысленные вопросы. Люди… что еще можно сказать.
И все таки только их Стихия была пригодна для ритуала. Ни ангелы, ни демоны не могли отдавать магию, не могли делиться ею, они выплескивали силу и… превращались в людей. Поначалу оракул пытался было отправить на алтарь кого-нибудь из проштрафившихся, но… Это не встретило одобрения. Мало того, породило раскол. Да еще тот гаденыш пернатый… Раб Амона. Попытался разрушить алтарь, уничтожить святилище! И с этими идиотами приходилось как-то сосуществовать бок о бок!
Динас удрученно вздохнул.
— Что привело оракула на Поприще? — квардинг, ничего не подозревающий о терзаниях колдуна, вопросительно поднял бровь.
Недоверчивый. Настороженный. Умный.
Мальчишка!
— Решил понаблюдать, как проходит обучение. Поговорил с твоей ниидой, — оракул смерил Амона цепким взглядом. — Милая девочка. И Рорк ее хочет. А вот хочет ли она Рорка?
— Не спрашивал, — равнодушно пожал плечами Хозяин Кэсс.
— Не переживай. Я спросил, — Динас хмыкнул. — Мы о нем долго говорили.
Амон смотрел безразлично. В холодных голубых глазах не промелькнуло даже тени заинтересованности. Нет, малыш, не так ты равнодушен, как хочешь показать. Оракул помнил, как носился со своей ниидой Мактиан, как бесился каждый раз, когда кто-то заглядывался на сочную глазастую девку. Оракул не любил ее, предчувствовал, что будут от этой тихони одни проблемы, и, как всегда, оказался прав.
— Я должен что-то знать? — словно невзначай спросил Амон, и на этот раз Динас усмехнулся, не скрываясь.
— Ты ведь помнишь, квардинг, что запрещается брать претенденток, и делать их рабынями?
— Да.
— Я думаю, будет любопытно, если они смогут сами выбирать себе Хозяина. Так что, если она хочет Рорка, мы это довольно скоро узнаем, не так ли?
Сын Мактиана согласно кивнул, но ничего не сказал.
— Что ж. Посмотрим, — старый демон поднялся на ноги, и, уже подходя к дверям, бросил через плечо. — Ты не заметил? У вас с Рорком все на двоих… кроме нее. Но и это ненадолго.
Тяжелая створка тихо закрылась.
Мгновение квардинг с глухой ненавистью смотрел в пустоту, а потом Зверь рванулся прочь. Нужно было выплеснуть ярость, иначе…
— Пошли вон, — глухим голосом приказал он старательно сопевшим на Поприще претенденткам.
