— Пошли вон, — глухим голосом приказал он старательно сопевшим на Поприще претенденткам.
И было в его тоне нечто такое, отчего они в едином порыве бросились к выходу.
Наставник проводил их невидящим взглядом. Стремительно покинул Поприще и, не обращая внимания на дождь, взмыл в небо. Хотелось рычать, захлебываясь от ярости, а ещё хотелось крови. Чей угодно. Крови. Дымящейся. Густой. Хотелось убивать и причинять боль.
Выше, в небо. Подальше от столицы, подальше от людей, демонов и ангелов.
Подальше от нее.
* * *
Все как обычно. Тихий стук в дверь, извещающий о том, что пора просыпаться и собираться на тренировку. Умывание. Кэсс задумчиво плела косу, но вдруг замерла перед зеркалом.
«Раз у тебя пока нет Хозяина, ты легко можешь решать сама, чего хочешь».
У неё нет Хозяина.
А как же… Рорк?
В очередной раз она попыталась убедить себя в том, что рабыня должна искать расположения господина. Но в голове спиралью крутились воспоминания о вчерашнем разговоре с Динасом.
— Я ничья, — почти беззвучно сказала девушка своему отражению и замерла, шокированная такими святотатственными словами. Однако гром с неба не грянул, и молния не ударила. А на душе, наоборот, стало легко-легко. — Я ничья!
Дрожащая от страха рука потянулась к мечу.
Самой выбирать, как жить! Над ней нет Господина, который может приказывать. Оружие с шорохом выскользнуло из ножен. Мятежница закрыла глаза. Сегодня ей снился сон… она помнила светлые, как выгоревшее летнее небо, глаза. Он перебирал ее волосы… Они всегда Ему нравились! Рука дрогнула, невольница посмотрела в зеркало. Жалкое зрелище. Пальцы дрожат, губы трясутся. И это ничтожное существо считает себя свободным?
— Я ничья. Я свободна, — Кассандра закусила губу и в один мах перерезала волосы у самого затылка.
Голова сразу же стала легкой-легкой. Огненные пряди рассыпались. Собственное лицо сделалось каким-то чужим, непривычным. Какая же она… смешная. Ну и что! Без сожаления отбросив на пол проклятую косу, девушка надела плащ, накинула на голову капюшон и вышла из комнаты.
Дождь все еще лил, но теперь это больше не вызывало тоску. Впервые за последние две недели на душе было легко. Хотелось танцевать, смеяться и петь. Чем чаще звучало в мыслях ликующее «Свободна!», тем ярче блестели глаза. Она не рабыня! И больше никогда не упадет на колени. Не будет просить прощения. Она смело посмотрит на Наставника и… словно горячая игла кольнула сердце. Смело посмотрит? Нет, не надо себя обманывать, на Него она никогда не будет смотреть смело. Даже такая свободная и отчаянная, этого демона она все равно боялась до дрожи.
Зайдя на Поприще, отважная мятежница нахмурилась, увидев разговаривающего с Наставником господина Рорка. Он смеялся и хлопал собеседника по плечу. Заметив появление коротко остриженной невольницы, левхойт что-то коротко сказал, и направился к ней, не забывая при этом улыбаться другим претенденткам, смотрящим на него с немым обожанием. А Кэсс тем временем склонила голову к плечу, впервые оглядывая приближающегося к ней мужчину оценивающе, как равного. Он оказался ниже Наставника, и уже в плечах. Его волосы не были светлыми, а лицу не хватало силы и резкости. Но все равно он был красив, красив иначе — более утонченно, тогда как Наставник был… Зверем. И даже сравнивать одного с другим казалось смешным и нелепым. Взгляд девушки метнулся на Поприще, где стояло широкоплечее Божество, и снова вернулся к господину Рорку. Красив. Уверен в себе. Спокоен. Благожелателен. Но он не ее Хозяин. И никогда им не будет. От осознания этой простой истины на лице расцвела счастливая улыбка.
— Ты сегодня сияешь, — левхойт приподнял ее подбородок, и мягко обвел большим пальцем смеющиеся губы. — Улыбаешься.
— У меня хорошее настроение, — рабыня слегка отстранилась, избегая прикосновения. — Вы не сердитесь?
— Когда ты такая, я готов простить все, — Рорк улыбнулся. — Придешь сегодня в общий зал?
— Да, — кивнула она, не уточняя, что придет всего на минутку — поспешно положит себе еды — и сразу же сбежит.
«Конечно, куда нам — гневить господина», — насмешничал вредный голосок.
— Хорошо, — правитель снова хотел дотронуться до лица собеседницы, но та избежала прикосновения, сделав вид, что стряхивает воду с плаща.
— Сегодня будет особенный вечер, — громко сказал Рорк и вышел.
В его голосе звучало… обещание.
Пользуясь тем, что капюшон скрывает лицо, строптивая невольница скривилась, передразнивая господина. Чтоб его! Все же придется гневить самоуверенного сердцееда. А так не хочется! Пользуясь тем, что Наставника о чем-то спросили, и он перестал сверлить ее свирепым взглядом, рабыня сбросила кожаную накидку и побежала на песок.
Нат, увидев ее прическу, споткнулась, и пропустила удар. Вилора ахнула, и прикрыла рот руками. Лирина-Леарна насмешливо присвистнула, чем привлекла внимание Наставника. Тот обернулся и… замер, а в желтых глазах полыхнула такая ярость, что Кассандра лишь невероятным усилием воли удержалась на ногах и не бухнулась на колени.
— Кто отрезал тебе волосы? — негромко, но так, что рабыню продрало до костей, спросил он.
«Я свободна!»
— Сама, — мятежная невольница вздернула подбородок, но тело изнутри било крупной дрожью.
Да кому какая разница, насколько длинные у нее волосы? Что в этом такого? Почему он так разъярился?
— Кто позволил? — в ровном голосе слышалось рычание.
— Никто. Это… мое решение.
— После тренировки пойдешь к ангелу, чтобы восстановил. Фрэйно проводит, — четко сказал демон и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Девушка закусила губу, сдерживая всхлип. Вот и все… Внезапный отчаянный бунт растворился в одном властном приказе. Опять она будет терпеть рывки и унижения. Вся твоя свобода, милая — пустое место. Пойдешь к ангелу, потом останешься в большом зале, и ляжешь в постель к господину Рорку — так поступают хорошие рабыни. Кэсс передернулась.
— Нет.
— Что? — Амон замер и обернулся.
— Нет. Это мои волосы, и я решаю, какой они будут длины.
На Поприще воцарилась поистине мертвая тишина.
— Ты. Ничего. Не. Решаешь, — раздельно произнес Наставник, чеканя каждое слово. — Я говорю — ты делаешь.
Внутри непокорной невольницы закипала ярость. Свирепое, огненное исступление.
— Ты. Мне. Не. Хозяин, — ответила она. И голос звенел.
— Пошли вон, — коротко бросил демон претенденткам, которые испуганно жались вдоль каменных стен арены.
Девушек не пришлось просить дважды — сталкиваясь, налетая друг на друга, они устремились к дверям, оставив несчастную смутьянку на растерзание затаившемуся от ярости Зверю.
