Потом он пришёл в операционный отсек, где могли содержать миссис Берроуз. В первой операционной он её и нашёл, миссис Берроуз лежала на столе.
Каблуки Второго Офицера гулко простучали по кафельному полу.
Прозрачные трубки катетеров змеились от вен на её руках. Второй Офицер судорожно сглотнул, увидев наголо обритую голову и разметку — линии завтрашней трепанации — на коже черепа, сделанную химическим карандашом.
— Мне так жаль! — почти беззвучно прошептал он, касаясь пальцами её щеки.
Он ничего не мог сделать для спасения этой женщины, так ненадолго вошедшей в его жизнь, но до такой степени изменившей её…
Стремительно спустившись по склону, Дрейк и Честер вышли на равнину, к домам. Они не делали ни малейших попыток как-то скрыть своё появление, улицы были пустынны, двери домов закрыты, занавески задёрнуты. Честеру как-то никогда не приходило в голову, что Колония живёт по другим часам, нежели Лондон. Сейчас наверху было около 7–8 часов вечера, а здесь, в Южной пещере, — раннее утро.
Честер посмотрел на длинный ряд уличных фонарей, они представляли из себя железные столбы со светосферами размером с футбольный мяч наверху в железных корзинах.
— Знаешь, а я в прошлый раз видел всего несколько зданий. И никогда — Колонию толком. Они мне капюшон на голову надели… когда вели…
— Мне не надевали, — мрачно откликнулся Дрейк. — Вероятно, я считался уже мёртвым… они вытянули из меня всё, что хотели.
Честер на ходу рассматривал дома. Просто построенные, но добротные. Они напомнили Честеру старые районы Лондона. Там каждый камень, каждая крыша, каждая тяжёлая дубовая дверь напоминали о том, что эти дома строили на совесть, рассчитывая, что они переживут своих строителей…
Эти дома тоже были построены в расчёте на то, что в них будут сменяться поколение за поколением. Поколения людей, никогда не видевших солнечного света.
— Похоже на дурной сон, — сказал Честер Дрейку.
Из-за угла вывернула двуколка, на козлах сидел человек. Двуколка ехала прямо на них. На человеке был длинный прорезиненный плащ и плоская кепка — обычный наряд для колонистов-мужчин. Честера и Дрейка он попросту не заметил. Голова его свесилась на грудь, он непрерывно чихал.
— Это газ. Он раздражает слизистую носоглотки, — бросил Дрейк.
Человек поднял голову и уставился слезящимися глазами на странную пару в противогазах и защитных комбинезонах. Челюсть его судорожно дёрнулась, он собирался закричать, но Дрейк на ходу всадил в него дротик с транквилизатором и даже не стал останавливаться, чтобы проверить, подействовало ли лекарство.
— Так здорово! — возбуждённо и радостно крикнул Честер.
Помимо того, что теперь, с облегчённым рюкзаком, бежать было значительно легче, он обнаружил, что рядом с Дрейком было безопасно… и интересно.
— Это как видеоигра! Стрелялка. Можно, следующий будет мой? Пожалуйста!
— Валяй. Попробуй свои силы, — согласился Дрейк.
Ждать долго не пришлось. Из проулка вышли двое мужчин в одинаковых синих куртках и привычных шапках. Оба отчаянно тёрли глаза и чихали.
И оба так и не поняли, что это укололо их в грудь, после чего наступили тишина и темнота… Честер стрелял метко.
— Отличная работа! — похвалил его Дрейк.
Честер усмехнулся, глядя, как колонисты повалились на мостовую, судорожно скребя ногами по земле.
— На этот раз в счёте веду я! — Он поднял пистолет дулом вверх, словно ковбой из старого вестерна. — Они мои!
— Иногда мне становится страшно за молодое поколение! — пробормотал Дрейк себе под нос.
Они проскользнули в спальню, бесшумно ступая по толстому ковру, окружили громадную кровать, на которой негромко похрапывал человек. Рядом с ним спала женщина. В комнате было темно, плотные шторы надёжно защищали покой человека от вечного дня, царящего на улице.
Яркий луч света прорезал тьму.
Женщина проснулась мгновенно. Один из Граничников стремительно закрыл ей рот одной рукой, другой сдавил горло.
— Вот человек с чистой совестью! — насмешливо процедила Ребекка-один, глядя на спящего канцлера. — Посмотрите на него! Спит как младенец.
— Состоятельный младенец, надо сказать, — заметила её сестра, оглядывая роскошно меблированную комнату. — Похоже на дворец.
Ребекка-один пощупала шёлковые простыни, под которыми безмятежно храпел канцлер.
— Да уж. А что это у него на лице? Маска для глаз, чтоб мне пропасть! С фруктовым запахом… манго!
— О Боже, только не манго! Наш жирненький канцлер блюдёт красу и свежесть личика? — Ребекка-два не удержалась и захихикала.
— Увы, но пришло время для резкого и неприятного пробуждения! — фыркнула её сестра.
Она шагнула вперёд и оттянула маску с лица канцлера, а потом отпустила. Резинка, которой маска была закреплена на голове, звонко щёлкнула, смятая маска шлёпнула канцлера по носу.
Толстяк вскрикнул и резко сел в кровати.
— Боже мой!!!
Он сорвал маску и испуганно сощурился, в глаза ему бил свет нескольких фонарей. Затем он разглядел девушек-стигиек, которые стояли возле кровати и с искренним изумлением рассматривали его лимонную шёлковую пижаму с вышитым вензелем «К» на нагрудном кармашке.
— Что вы… что вы здесь делаете?! — Канцлер растерянно повернулся к жене и увидел, что её держит один из Граничников. Вне себя от страха и ярости, он быстро повернулся к близнецам: — Вы с ума сошли?! Что вы делаете в моём доме?! Как вы смеете!!!
Ребекка-один бесцеремонно уселась на кровать рядом с ним.
— Мы решили, что надо быть благодарными и помочь тебе и твоей… потерявшейся нации. Игра называется «Сотрудничество».
Канцлер судорожно стирал сок манго с лица и пыхтел от возмущения:
— Убирайтесь из моей спальни! И прикажите своим солдатам немедленно убрать руки от моей супруги!!! Я не собираюсь с вами сотрудничать. Никогда!
Ребекка-два подняла руку, останавливая его, и мягко произнесла:
— Но вы УЖЕ сотрудничаете с нами.
— Что?!
По знаку девушки Граничник, стоявший в углу комнаты, вышел вперёд, поставил в изножье кровати большой кейс и открыл его.
— Что это? — Канцлер непонимающе смотрел на металлический ящик, поблёскивающий кнопками и рычажками.
— Что вы делаете?! — паника послышалась в его голосе, когда он увидел, что Граничник вытягивает из ящика гибкую стальную антенну, на конце которой тускло мерцает лампа багрового цвета.
— Это называется Тёмный Свет, — любезным тоном рекламного агента пояснила Ребекка-один. — Это последняя модель, портативная… и гораздо более мощная, чем её предшественники.
