Огненный наконечник устремился в зеленое небо и исчез, обратившись в точку. Спустя мгновение Луна, сраженная огненной стрелой, покорно позеленела вслед за Солнцем. Поднятая Элиффином морская волна бессильными брызгами рассыпалась в воздухе.
Ладрозар простер златой скипетр над водами. Великий океан, озаряемый зелеными Солнцем и Луной, покорно подчинился новому властителю мира.
Осколки вечности во мраке
Готовы вновь сомкнуть свой круг,
И трепетать пред ними в страхе,
Заставить всякий робкий звук.
Синяя друза
-Свершилось! - прогремел Ладрозар.
Элиффин, чью силу по-прежнему питали три силона, пусть и не позволяя повелевать водой, но по-прежнему наделяя способностью летать, безмолвно и гордо парил в зеленом небе.
Огненный чародей наслаждался победой над непокорной Луной, ныне подчинившейся его великой воле. Оставалось лишь убить тех, кто смел противостать ему.
Поймав напряженный взгляд сопровождавших Элиффина юных кудесников, Ладрозар простер свой скипетр и из уст каждого непокорного волшебника вырвался прочь огонек, влившийся спустя мгновение в гигантского пламенного зверя, являвшего собой силуэт первозданного огненного чародея.
Элиффин грустно и молча созерцал, как падали в морскую пучину его последние соратники, но не был в силах прийти им на помощь. Лишенные всякой силы волшебники беспомощно плескались в холодной воде, дожидаясь своего часа.
Наконец, пришел и его черед. Огромный огненный сноп, извергнутый скипетром Ладрозара помчался в сторону замершего на месте Элиффина, который не мог даже переместиться. Оказавшись в полной растерянности, предчувствуя неминуемую гибель, он запустил в своего врага силонами, точно желая избавиться от ныне бесполезной ему ноши. К своему удивлению, Элиффин, хоть и почувствовав легкую слабость, продолжил парить над морем.
Внезапно, златой жезл Ладрозара затрещал. Дивные самоцветы, вместо того, чтобы кануть в огненный плен себрина ужаса и страха, с нетерпением ожидавшего подобного подарка, столкнулись в небе со своими братьями, вылетевшими из скипетра пламенного духа против его же воли.
Девять камней великого познанья, сокрывших силу прежних лет и с ними тайну мирозданья, что воплотила белый свет, вновь воссоединились на глазах изумленных магов и себринов. Ослепительно белая вспышка на миг затмила весь прочий свет. Когда же самоцвет немного угас, все увидели, что граненый кристалл, в который была заложена сила решать великие споры, начал медленно вращаться, рассыпая яркие голубые искры.
Слева его в нетерпении ожидал Ладрозар, попытавшийся забрать камень силой, но столкнувшийся с непреодолимой преградой. Справа неотрывно смотрел на самоцвет Элиффин, не смевший даже предположить, чем все это может закончиться.
Наконец, кристалл признавший в духе воды своего создателя, а в духе огня - того, кто расколол его в далеком прошлом, сделал свой выбор. В мгновение ока прекрасная друза, засиявшая яркими синими отблесками оказалась в руке Элиффина, не столько обрадовавшегося, сколько перепугавшегося подобному подарку судьбы.
В тот же миг на него снизошло осознание всего произошедшего. Сам кристалл, наделенный собственной волей мог решать с кем быть и кому подчиняться.
-Ну, что теперь? - весело спросил Элиффин своего злейшего врага, застывшего на месте от охватившего его ужаса и страха.
-Кристалл мой! Шесть силонов мои, отдай камень мне! Сейчас же! - хрипло гаркнул на глазах стареющий Ладрозар, который стремительно принимал образ старца.
-Ага...вот, отдам я тебе камень, так ты меня, да и остальных поубиваешь...нетушки...за все надо платить... - задумчиво проговорил Элиффин, ощущая такой прилив сил, который не чувствовал никогда прежде. Наконец, припомнив строки из пророчества он принялся читать наизусть:
Лишь их единство властно обуздать
И жизнь, и смерть великой воле,
Сиянье самоцветов благодать
Дарует власть, где горы и где море...
Кристалл вновь ярко запылал, но ничего не произошло. Элиффин догадался, что синяя друза ожидает его приказ.
-Кристалл, верни нам Солнце и Луну такими, какими они были прежде... - отчетливо и громко произнес он.
Камень вспыхнул: ослепительная синяя искра устремилась в небесную высь: на миг угасли Солнце и Луна, когда же возгорелись, глазам изумленных магов и себринов предстала желтая Луна и заходящее на западе оранжевое солнце, посылающее последние закатные лучи.
Волшебники, выступившие на стороне Элиффина, внезапно для самих себя вновь обрели силу и воспарили над морем подле своего господина.
Ладрозар окончательно переменился: перед юным чародеем воды, обуздавшим синюю друзу, предстал дряхлый и немощный старец, который, не в силах больше удерживаться в воздухе, рухнул наземь. Его примеру последовали и насмерть перепуганные соратники. Пламенный контур вокруг себрина огня развеялся.
-Что мне с тобой делать? - озабоченно спросил его Элиффин.
Ладрозар, расслышав его слова, молча сплюнул и отвел взгляд.
-Помнится, ты говорил мне: я сильнейший из сильнейших, кто совершит надо мною проклятье? Я не осмелюсь, но кристалл мудр, пусть он решает, чего тебя удостоить за все содеянное... Синяя друза, сверши не месть, но справедливость!
И вновь воспылал дивный кристалл, озаряя морскую гладь голубыми и синими искрами, которые осветили и совершенно бледное лицо огненного чародея. Последователи Ладрозара в испуге отступили от своего повелителя, который внезапно для всех почернел, а, затем, обратившись в горячий зеленый пепел, развеялся по ветру. Лишь дух его горячий попытался ускользнуть, но был схвачен синими сетями и заключен в предвечную темницу.
Такова была судьба, настигшая Ладрозара, себрина ужаса и страха, всемогущего властелина пламени, объявившего себя единым господином Вселмага, но павшего нелепой жертвой собственной гордыни, питала которую низшая из всех страстей - жажда власти.
Прекрасны милые мгновенья,
Любви красивая пора,
Желанье бросить прочь сомненья,
Играть, резвиться до утра.
Серебряный гребень
День клонился к вечеру. В полуразрушенном городе и изуродованной долине один за другим стихали пожары.
Тадрин и Рам, успевшие не только познакомиться, но и сдружиться, помогали раненым воинам Альбигунда. Возле них суетились Альрис и Фордус - гламарины, сопровождавшие Элиффина у Гвендора Солнца. Нирана же, несмотря на все уговоры отдохнуть и поесть, неотрывно смотрела в широко раскрытое окно, обращенное на юг. Сердце ее разрывали на части страх и тревога.
