«Надеюсь, меня они чудовищем не считают? — Стас взглянул на жрецов и встретил настороженное и враждебное молчание. — А меч-то я сдал…»
— Он — не чудовище, Мирхем! Он — прекрасный, честный и благородный человек в обличье ставра! Мечедар спас меня от Айрин, он спасал мне жизнь много раз!
— Он ставр, а не человек! Мы все видим это! — изумленно воскликнул Мирхем. — Но камень не лжет! И он сам признался!
— Я человек! — произнес Стас. — Когда-то я был таким же, как вы, и жил в своем мире. Но потом что-то утащило меня в ваш мир, и я оказался в шкуре ставра. Вот и все.
Изумленные жрецы молчали, разглядывая его.
— Я не чудовище, я такой же человек, как вы, — повторил он.
— Он чужой! — крикнул какой-то жрец. — Как ему доверять?
— Изгнать чужака! — выкрикнул кто-то.
— Он сказал правду! Я знала, кто он, уже давно, — возразила Элор. — Стас не предаст ни меня, ни вас.
— Ты так уверена в нем, королева, — верховный жрец кашлянул. — Но он — чужак, пришелец из другого мира — ты не можешь знать, что у него на уме.
— Что вы спорите? — крикнул Стас. Ему было страшно, но он шагнул и вновь возложил ладони на камень. — Вы хотите присягу? Я, Стас Колодников, человек, клянусь защищать королеву Элор, клянусь быть ей верным…
Он почувствовал взгляд и обернулся: Элор смотрела так, что он понял: надо сказать больше…
— …потому что я люблю ее!
Жрецы ахнули и загудели, но для Стаса уже не существовали ни они, ни храм. Он видел лишь ее глаза и улыбку.
Он с легкостью отнял руки от камня.
— Мы поможем тебе, Элор, но ты должна прогнать это чудовище!
После происшествия в зале с камнем гостей развели по комнатам, и уже через минуту к Элор пришел Мирхем в сопровождении вооруженных посохами жрецов.
— Ты должна прогнать его! — Верховный жрец смотрел негодующе и сурово.
— Я не сделаю этого!
— Храм не станет помогать чужаку. Даже если он на стороне законной наследницы. И наоборот.
Элор поняла намек. Губы ее поджались, глаза заблестели гневом.
— Чужаку не место в нашем мире. Чем скорее он исчезнет, тем лучше. Пока он под вашим… покровительством, — Мирхем намеренно сделал паузу, — он чувствует себя в безопасности. Поэтому он с вами.
— Он со мной не поэтому! — вспыхнула Элор и осеклась. Ничего рассказывать жрецам она не собиралась.
— С вами он в большей безопасности, — уверенно продолжал Мирхем. — Он говорит о любви, но это неправда. Он чужак, и мы не знаем, что у него на уме.
— В безопасности? — расхохоталась Элор. — Со мной? Уж если б он хотел безопасности, то служил бы Айрин! А был бы вероломен, то выдал бы меня ей, а не спасал! Я никому не доверяю больше, чем ему!
— Чужак не может оставаться с вами, — холодно проронил Мирхем. — Летописи Кен-Данара помнят многих чужаков, и все они оказались чудовищами! Храм не благословит и не поддержит вас, пока он здесь. Подумайте как следует. Поддержка Кен-Данара даст защиту большую, чем телохранитель-ставр.
— Я наследница Ильдорна! — крикнула Элор. — Ваш камень подтвердил, и вы не можете отрицать этого! Я приказываю вам поддержать меня!
— Совет не отрицает ваш статус. Но мы не подтвердим это, пока он с вами. Мы не изгнали его тотчас же только из уважения к вам. Но почему вы так возбуждены, моя королева? Словно этот ставр… что-то значит для вас?
— Он мой лучший друг. Я не могу прогнать его.
Внутри Элор боролись чувства. Поддержка Кен-Данара много значила для нее, и жрец прекрасно понимал это.
— Я докажу, что при первой возможности уйти он уйдет от вас, бросит и предаст. Он — чудовище из иного мира, чужак…
— Замолчите! Он не такой! Он…
— Любит вас? — закончил жрец и усмехнулся. — Мы все слышали это. Даже если бы он был не чужаком, а обычным ставром, эта любовь невозможна. Кому, как не королеве, не знать этого? Кому, как не королеве, не понимать последствия…
— Когда я была в темнице, — заговорила Элор, глядя в глаза Мирхема, — я не верила, что возможно оттуда выбраться. Но выбралась! С тех пор я верю: если хочешь — возможно все!
Она не могла говорить о любви в открытую — и это угнетало гордую Элор. Будь у нее власть, владей она троном — все равно не запретишь людям думать, что они хотят. Не запретишь осуждать и плеваться.
— Я уже говорил: храм имеет множество свидетельств о чужаках. Вот здесь, — он жестом подозвал помощника, и тот развернул какой-то свиток, — описано, как чужак, вселившийся в тело нашего брата, изобрел чудовищную машину, едва не разрушившую храм… Вот тут — свидетельство о чужаке, который убил множество людей, пока его не поймали и не сожгли на костре. Даже из огня он проклинал нас и наших богов! Ни один из них не принес в наш мир добра. Они чудовища! Я могу оставить вас с вашими заблуждениями, но мне жаль вас, королева. Чтобы вы поняли, как ошибаетесь, я предлагаю испытать его.
Элор молчала. Стас много раз доказывал свою любовь и верность… Но такие страшные свидетельства… Он чужак, человек из иного мира. Когда-то она не разобралась даже в своих, и родная сестра предала и едва не убила ее…
— Всего одно испытание. Он ни о чем не догадается. Вы встанете так, чтобы все видеть и слышать, он видеть вас не будет. После этого вы сами все поймете.
— Хорошо, — одеревенелыми губами прошептала девушка. — Я согласна.
…После совета их развели по комнатам, и Стас долго не мог заснуть. Перед глазами стояло лицо Элор. Ему было плевать, что о его любви теперь знают. Он не хотел больше прятаться и сейчас более всего страдал от того, что он не человек. Он видел в глазах святош ужас и презрение. А уж когда он сказал о любви… Глаза Мирхема так и рыскали, пытаясь вызнать то, что связывает Элор и его. Стас думал, что ставры догадывались об их отношениях, но он не видел и не слышал от них осуждения.
Этот храм не нравился ему. Многочисленные тоннели, вырубленные в цельной скале, отсутствие естественного освещения, неприязненное молчание жрецов угнетали Стаса. Как же они здесь живут?
Дверь тихо скрипнула, и вошел человек. Стас повернул голову, пытаясь разглядеть его. Человек приблизился. Вдруг он — убийца? Стас вскочил, готовясь перехватить удар и нанести свой, но гость замер:
— Мечедар…
— Что? Чего тебе надо?
— Мирхем желает встречи с тобой.
Мирхем? Верховный жрец не нравился Стасу. За внешним благообразием Стас чувствовал тайну, которую тот скрывал. Которую Стас не мог разгадать при всем желании. Он не знал жрецов, не знал богов, которым они поклонялись, не знал их жизни и обычаев, не знал ничего. Но, может, теперь он узнает?
— Хорошо, пойдем.
Стас опасался подвоха и постоянно оглядывался, но проводник вел его уверенно и спокойно. В одной из комнат была еле заметная в полу лестница. Они спустились глубоко вниз по вырубленному в скале проходу и оказались в пещере, не рукотворной, а настоящей, со свисавшими с потолка сталактитами.
