— К тебе можно? — просунулась в кабинет голова Серга. — Ни фига себе!
— Брысь отсюда! — сказала Ира. — Рано тебе еще на такое смотреть. А вообще, нужно стучать.
— Я стучал! — соврал мальчишка, с интересом рассматривая сестер. — Уже убегаю, хотел только сказать, что в Москве сегодня суббота, и завтра у нас с тобой намечается визит.
Загудел амулет связи с Мартом.
— Ваше величество! — сказал маг. — Прибыл Воронцов, так я, как вы приказали, отправил его с дружинником во дворец.
— Сумасшедший дом! — высказалась Ира. — Мар, вы еще здесь? Серг, маршируй отсюда. Воскресение завтра, вот завтра и поговорим.
Серг исчез, следом за ним пулей вылетел секретарь. Несколько минут было тихо, потом хлопнула входная дверь в приемную.
«Наверное, привели Воронцова, — подумала девушка. — И где мне его принимать?»
Поднявшись с кресла, она подошла к двери в приемную и приоткрыла ее. Возле стола Мара, за которым сейчас никого не было, стоял Воронцов с сопровождавшим его дружинником.
— Идите сюда, Павел! — позвала она. — А ты, Адер, можешь быть свободен. Я сама отправлю гостя. Что это у вас, фотографии?
— Да, это для вас… — начал Воронцов и замер, не докончив фразы.
«До чего же это на них всех действует, — подумала о мужчинах Ирина, глядя на покрасневшее лицо Павла. — Причем на всех без исключения, просто одни это могут скрывать, а другие — нет».
Сидевшие рядом на стульях сестры тоже отреагировали на красивого и сильного мужчину. Старшая, довольная произведенным эффектом, откинула голову, показывая шею, и отвела назад руки, демонстрируя грудь. Младшая, глядя на нее, начала неумело подражать сестре.
— Не обращайте на них внимание, — сказала Ира, беря из его рук толстый пакет с фотографиями и подпихивая Павла мимо сестричек к двери в малую гостиную. — Пойдемте, поговорим. Там нам никто не помешает.
— Что это за дети природы? — спросил Воронцов, усаживаясь в кресло напротив Ирины. — Вы меня извините, но это естественная реакция. Чтобы на них не реагировать, нужно или быть каменным, или видеть такое каждый день… А такой тип людей я у вас вообще вижу впервые. Странное сочетание совершенно черной кожи и европейских черт лица.
— Дети природы и есть, это вы точно подметили. Они потомки дикарей с каких–то островов. Скорее всего, их всех скоро уничтожит одна из империй. А эти две девицы прибились ко мне. Но бог с ними, давайте обсудим наши проблемы. Учтите, Павел, что я запустила для вас изучение языка кайнов, поэтому вам желательно просидеть у меня часа три. Вы ужинали? Вот и хорошо, что нет. Я сама собиралась идти на ужин, но отвлекли. Сейчас свяжусь с главным поваром и прикажу принести сюда ужин на двоих.
— Вы меня уже не в первый раз собираетесь кормить, мне, право, неудобно.
— Слова–то у вас какие появились в лексиконе с тех пор, как вы поменяли свое учреждение на министерство иностранных дел! Право! Приобретаете лоск. В звании еще не повысили?
— Я что–то не понял, это комплимент, или вы так язвите?
— Как я могу язвить другу королевства?
— Это вы о чем? — с подозрением спросил Павел.
— Помните диск, который я на вас повесила?
— Еще бы мне его не помнить. Он мне цепью за вечер всю шею натер. И тяжелый, зараза, наверное, килограмм золота.
— Я вас обрадую. Теперь, собираясь сюда, вы каждый раз должны надевать этот знак. Каюсь, я его на вас нацепила, не зная назначения. Но вы можете гордиться: этот знак дарят только тем, кто оказал большие услуги королевству, так что вы его получили по заслугам. И предупредите свое руководство, чтобы не вздумали это золото пустить в производство. То, что вас наградили, видело все высшее дворянство королевства, а эта награда из тех, которые снимают только вместе с головой.
— Спасибо, удружили. Мало того, что таскать на шее эту гирю, так теперь вполне могу отсюда вылететь. Ведь это естественный выход: забрать золото и поменять куратора.
— Пусть только попробуют! — пригрозила Ира. — Я ни с кем другим работать не буду. А вы с сегодняшнего дня еще и говорить будете, как чистокровный кайн.
— Только это и утешает. Вы о чем хотели поговорить?
— Давайте пока посмотрим фотографии. Я уже поговорила с поваром, и нам сейчас принесут ужин. А заодно отправлю девчонок. Наверное, по этой оторве Номи соскучилась вся мужская половина обслуги моего дворца. А теперь еще появилась ее сестра. И нагружать их работой бесполезно, ее всю за них выполнят. И что делать?
— Может быть, это тот случай, когда ничего делать не нужно?
— Может быть. Ой! Цветные фотографии! А качество какое хорошее!
— На вашу съемку выделили импортную пленку, да и проявляли и печатали специалисты. Я с цветной пленкой вообще никогда раньше не работал. Хорошо, что у вас в обоих залах висела куча шаров с этими светящимися демонами.
— Радужными.
— Пусть с радужными. Главное, что было хорошее освещение, поэтому и фотографии получились на загляденье. Меня по каждой расспрашивали, кто сфотографирован, а я, кроме вашей семьи, канцлера и наших ребят с их женами, никого не знаю. Да, еще императрицу с сыном и Марта с Лашем. Кстати, новость о том, что Гнедых произвели в принцы, вызвала шок. Если вы наших офицеров и дальше будете засыпать золотом и титулами, да еще давать таких жен, к вам скоро перебегут все молодые офицеры Комитета.
— Жен я им не давала, они их нашли сами. Я понимаю, что вы шутите, но неужели действительно завидуют?
— А вы как думали? Это же такая романтика: магия, чудовища, экзотическая жена–красавица с клыками и куча золота с титулом принца в придачу! Как сказал наш Андропов, сколько мы людей ни воспитывали, а притягательность титулов вывести не смогли. Вы Дюма читали?
— Только «Трех мушкетеров».
— И как впечатление?
— Прочла один раз и, прежде чем вернуть подруге, тут же перечитала повторно.
— Вот видите. А ведь описан самый настоящий шалопай, человек, убивающий других направо и налево из–за всякой ерунды. А как действует на людей. И ладно бы только на молодежь, так ведь все читают.
— Просто людей привлекает внешняя сторона того, о чем пишет Дюма. Драки, погони, красивые женщины и роковые тайны. Окунаясь в такие книги, люди отдыхают от серости собственной жизни.
— Ну почему же она серая? — немного обиделся Павел.
— Все познается в сравнении. Возьмите обычного, ничем не примечательного человека, который работает не по призванию, а просто потому, что иначе нельзя. Что он видит в своей жизни? Работа и дом. Хорошо, если дома любящая жена и умные, послушные дети, а если нет? Некоторые находят себе отдушину в рыбалке или футболе, другие читают книги. Причем книги, где все хорошо и гладко, читают редко. Нужно, чтобы кипели страсти, и постоянно что–то рушилось на голову. Это я образно выразилась. Но о таком интересно читать, а вот оказаться на месте главного героя самому… Подождите, Павел, по–моему, это пришли за девушками.
