Так и просилось на язык любимое слово всех лентяев — «наверное», но врач промолчала.
— Так, ладно, противоположности, — я запрокинула голову к потолку, — но что мне с этими противоположностями делать? Каждый из них тянет одеяло на себя! И каждый раз, выбирая одного, я обижаю другого, и получаем трупик, и новый виток похождений! Мне надо что сделать? Убить их обоих? Или наоборот, слиться в общем экстазе?
— Слушай, Ника…
— Вирай! — машинально исправила я, и тут же осеклась. — Дожили…
Я села на диван, и жалобно взглянула на Свету.
— Не уверена, что эту идею одобрят твои мужчины, — с сомнением в голосе и глазах сообщила терапевт, но ты можешь попробовать.
Я фыркнула.
— Ни за что!
— Ну, тогда у меня к тебе единственное предложение.
Я сложила руки на коленях и изобразила полное внимание.
— Ты должна их примирить.
Я почесала нос.
— Ты должна им объяснить…
— О! Я знаю! — пускай невежливо поступила, но идея мне показалась гениальной, и я поспешила ее озвучить: — Я скажу им, что я их потерянная сестра! Они ведь оба сироты!
Света нахмурилась:
— Не слишком ли по-болливудски?
— Хита и Гита… — провозгласила я. — А что еще я могу им предложить? А так… представь, что ты целовалась с мужчиной, и вдруг тебе говорят: он — твой брат. Бэ! Ты первым делом помчишься мыть рот с мылом!
Моего психотерапевта проняло — на лице отобразилась брезгливость.
— Вот, и получится — общий знаменатель. А то вариант «так не доставайся же ты никому» — не прошел, — я грустно улыбнулась.
— Но Микарт ведь утверждал, что ты его судьба. А в пророчестве сказано, что ты — одна судьба на двоих, — еще одна попытка подвести меня к черте не увенчалась успехом.
— Правильно! — согласилась я. — Может быть я вторая инкарнация их погибшей матери!
Свету передернуло.
— Так они точно отстанут… целоваться с матерью…
Теперь и меня чуть не стошнило.
— Ладно, а если не поверят? — поспешила остудить мой пыл экзаменатор.
Я закусила губу.
— Тогда будем умирать все вместе! — я стукнула рукой по столу. — Все равно пока ничего не выходит путного. В воспоминаниях Микарта я была. А в голове Кильвара — не копалась.
Значит, придется снова проходить все уровни, чтобы добраться до его воспоминаний и поискать нечто…
Я застыла мраморным изваянием, когда вспомнила, что Кильвар снова похищен, и теперь находится неизвестно, где. Да еще и под присмотром Сивральвэ.
— Света, — протянула я медленно, поворачивая голову к врачу. — Света…
— Что?
— А знаешь, что?
— Даже не догадываюсь, — психолог мой попыталась отхлебнуть из чашки, но скривилась и поставила кофе на столик.
— А ведь я знаю, кто такая Болотная Мышь! — я склонила голову на бок.
— Думаешь, это я? — ухмыльнулась терапевт.
Я улыбнулась в ответ.
— Я тебе больше скажу, — продолжила за меня Света, — по описанию твоему, бывший хозяин Кильвара — твой реальный начальник, тот смешной старикашка, якобы отец Микарта — на моего мужа похож.
— Борода! — воскликнула я, щелкая пальцами.
— Борода, — подтвердила мою догадку врач.
— Значит, у него есть ответ на мой вопрос! — я радостно подскочила и ринулась на кухню.
Света не стала меня останавливать.
— Роман! — я выскочила на кухню, отвлекая гостя от созерцания программы. Мужчина нехотя повернул голову, а мне до жути захотелось посмотреть, чего такого интересного показывают по телевизору. — Это что?
Я ткнула пальцем в экран — там как раз рассказывали что-то пор сети. Я замерла с открытым ртом, позабыв про желание задать вопрос.
— Ника? — врач тронула меня за плечо.
— Все отлично, Света. Теперь у меня есть ответы на все вопросы. Осталось дождаться нового старта.
Я довольно улыбалась. Теперь, действительно, осталось только ждать, когда снова произойдет это полюбившееся «фьюить».
Итак, у меня опять было много вопросов, но одно решение — подружить помирить братьев.
Потому как коллективное самоубийство никак не подходило по параметрам.
— Уф, — выдохнула я, глядя в окно на падающие снежинки, — надеюсь, они одинаковы во всех мирах и мне не придется мотаться из одного в другой в поисках правильных слов.
Более всего у меня вызывал сомнение мир поднебесья. Тот, в котором спальня. И аппетитный красавчик.
Чем больше я думала, тем больше убеждалась — Света права. Я действительно находила в Темном все свои черты, которые пыталась искоренить последние годы.
Неуравновешенность, вспыльчивость, эгоизм… В итоге, пришла к тому, что воплощает в себе Кильвар — спокойствие, рассудительность, дальновидность.
Как он вежливо отказал мне в любовных утехах, сославшись на порядочность относительно хозяйки дома и на слабость моего организма! В то время, как Микарт не отказывал себе в удовольствии подразнить меня, в каком бы плачевном состоянии я ни находилась.
Действительно, все построено на контрастах: он и она, небо и земля, огонь и вода…
Я бросила свой наблюдательный пост, вышла на кухню и включила чайник. Голова разболелась, да и горло скребло — неужто заболела?
Привычно нащупала кнопку включения на пульте от телевизора, уменьшила громкость — слишком уж душевно разрывалась народная артистка, распевая старые песни о главном.
Пока закипала вода, продолжала думать, куда же забросит меня на этот раз? Уж больно хотелось попасть в спальню к Микарту. И не потому, что хотелось, а потому что там встало больше всего вопросов — почему Кильвар меня сбросил с балкона? Что ему не понравилось в том, что я зачеркнула прошлое? Ведь я, получается, в этом мире выбрала для себя образ степенности и рассудительности. Выбрала Кильвара. Убила Микарта — свой же прообраз с кучей недостатков!
Вместо чая заварила себе малину, уселась в кресло и стала просчитывать варианты. Если учесть, что путешествие мое последнее длилось ой, как долго, тогда и перерыв между путешествиями должен быть долгим. Хотя, в прошлый раз разрыв между «засосами» составил несколько дней, а сами прогулки — считанные минуты… в тех мирах…
— Проклятый ятедамбль, когда же ждать? — я потянулась за чашкой.
На экране появилось серьезное лицо лидера группы «Любэ», изобразило улыбку. Я не стала переключать — пусть поет. Хороший же голос у мужчинки…
Когда Расторгуев допевал «ну, а случится что он влюблён, а я на его пути, уйду с дороги таков закон — третий должен уйти…», я ставила опустевшую чашку на стол. Вот тогда и случилось долгожданное «фьюить».
Как и ожидалось, я обнаружила себя в спальне под куполом башни. Обстановка в стиле «романтик», свечи и благовония, еле колышутся шторы и занавеси, и я, закутанная в простыню, стою перед зеркалом.
