– Откажись от Наковальни, – прохрипел предводитель варваров. Шлем с его головы слетел, стали видны слипшиеся от пота светлые волосы. Меч в его руках подрагивал, но голубые, как сталь, глаза смотрели твердо. – Уничтожь ее сам, отзови свои орды, и мы сохраним тебе жизнь!
– Это что, насмешка? – Золотуштра потянулся к Наковальне, ощутил заключенную в закопченном куске металла пылающую силу, щедро зачерпнул ее, возобновляя защиту вокруг тела, – Я сотру вас в пыль, только пошевелив мизинцем!
– Отвлеките его! – выкрикнул маг северян. Нескладный на вид, он оказался серьезным противником. – Я знаю, что делать!
И северяне скопом бросились в атаку.
Ивар покосился на Ингьяльда. Тот странным образом переменился – исчезла вечная сутулость, в движениях появилась плавность. Голос зазвучал уверенно и даже властно
– Одину слава! – гаркнул конунг, поднимая меч. Руки не слушались, удар получился корявым – сам себя высек бы за него, но Золотуштру немного отвлек. Клинок Ивара отбросило, сам конунг получил тычок в грудь и едва не упал.
Подскочил Скафти, яростно вскрикнув, обрушил секиру. Что-то треснуло, из-под ее лезвия, остановившегося около шеи мага, вылетел фонтан белых искр. Золотуштра пошатнулся.
– Бей! – Нерейд ткнул мага в живот, но золоченый меч, который он нашел в Кощеевых закромах, вдруг вспыхнул и начал таять, словно повешенная над огнем свечка. Раскаленный металл с шипением капал на каменные плиты пола. Из образующихся ямок взвивались дымки.
Болтун растерянно отшатнулся, но на его месте оказался Лычко. Чтобы отбить его удар, Золотуштре пришлось подставить руку. На белой коже предплечья не осталось и царапины, а меч отскочил, звякнув как о камень.
Ивар оглянулся. Ингьяльд вытащил из-за пояса деревянный жезл, покрытый искусной резьбой, тот самый, что отобрали в лесных краях у князя-колдуна одного из племен кривичей. Эриль неумолимо приближался к Наковальне. По жезлу струились фиолетовые искры.
– Нет! – Золотуштра одним движением отбросил палицу Кари, тот едва удержался на ногах. Из глаз мага вылетела белая, пышущая жаром молния. Ингьяльд увернулся от нее с потрясающей легкостью. Молния ударила в стену, оставив в ней дымящуюся дыру.
– Руби!.. – попытался крикнуть Ивар, но пересохшее горло издало лишь неразборчивый сип.
Но его опять услышали. Харек подкрался к магу сбоку, Лычко грянулся оземь, вскочил уже в волчьем обличье. Хищно клацнув зубами, кинулся в ноги Золотуштре, норовя ухватить за лодыжки. Кари вновь обрушил палицу.
Мага взяли в кольцо. Он едва успевал отбивать удары, на то, чтобы бить в ответ, ему просто не хватало времени.
Золотуштра отступал шаг за шагом, пока не уперся в стену.
– Нет!.. – выкрикнул он еще раз – пронзительно и надсадно. Ивар ощутил, как лоб, щеки и скулы напоролись на стену. Зубы хрустнули, он подлетел, перевернулся в воздухе. Рухнул на пол как свиная туша, но меч не выпустил.
Рядом кувыркались дружинники. Падали точно гнилые деревья во время урагана.
Ивар вздернул голову, увидел отчаянное лицо мага, Тот, словно зачерпнув что-то из воздуха, швырнул в Ингьяльда сноп белого огня…
Эриль ударил жезлом по Наковальне. Та вздрогнула, издав глубокий музыкальный звук. Жезл окутался фиолетовым свечением. Вибрация прошла по полу, огромная башня колыхнулась.
Пламя ударило в Ингьяльда… и стекло по нему, не причинив никакого вреда, точно самая обычная вода.
– Не-э-эт!.. – В вопле Золотуштры звенело отчаяние.
– Бог дал, бог взял. – Эриль криво, по-чужому улыбнулся, ударил еще раз.
Загудело так мощно, что Ивар ощутил, как трясутся поджилки. Попытался встать, но ноги подламывались.
Жезл, которым орудовал Ингьяльд, потрескался и стал разваливаться. Дерево на глазах иссыхало, старело, превращаясь в мелкое крошево. С шорохом просыпалось оно на Наковальню, и та стремительно начала покрываться рыжей коростой ржавчины.
– Вставай, конунг, враг еще жив!.. – Ивара дернули за руку. Рядом оказался Нерейд – глаза безумно сверкали, с разбитых губ капала кровь, но силы Болтун сохранил.
Наковальня вздрогнула и развалилась с легким хрустом. На полу осталось пятно гари, в воздух взвилось облако рыжей пыли. Ингьяльд, лишившийся жезла, сразу как-то осел, глаза его погасли. С таким недоумением взглянул на свои руки, словно увидел их первый раз в жизни.
– Неужели ты смог? – проговорил Золотуштра негромко. – Не верю… не верю…
– Пришла твоя смерть, маг, – сказал Ивар, ощущая боль в сорванном горле. Голос звучал хрипло, будто карканье больной вороны, но сейчас это не имело значения. – Готовься к встрече с твоими богами!
– Мне не перейти через Чинват, – Золотуштра обреченно махнул рукой, – так что ждет меня бездна, полная мглы, пламени и отчаяния… Но нескольких из вас я с собой захвачу!
– Это вряд ли! – Ивар ощутил, как меч тащит руку за собой. Чтобы не упасть, сделал шаг вперед. По лезвию побежали золотистые отблески, и оно без труда, не ощущая сопротивления, вонзилось магу в грудь.
Плоть отвратительно скрипнула, словно разрубил деревянную колоду. Хлынул тяжелый смрад, точно в помещение внесли труп, разлагающийся уже несколько дней.
– Ну вот наконец-то. – Золотуштра упал на колени, изо рта его хлынула черная кровь. В словах зазвучало странное облегчение. – А то столько лет… думал… никогда… не придет…
Он захрипел, рухнул лицом вниз.
Воцарилось безмолвие. Ивар слышал, как тяжело дышат соратники. В тишине особенно гулко прозвучал донесшийся откуда-то снизу могучий вздох, полный облегчения и печали. Башню качнуло.
– Неужели мы сделали это? – спросил Нерейд. – Сам себе не верю…
– Сделали, но меня больше волнует другой вопрос – Ингьяльд озирался, на лице виднелась тревога. – Со смертью колдуна все, что создано исключительно его силой, разрушается…
– То есть башня сейчас обрушится? – уточнил Ивар. – Да, об этом мы как-то неподумали…
Снизу доносился треск, грохот, пол трясся, словно его била лихорадка.
– Пройти половину мира, преодолеть сотни опасностей и сразить главного врага, – в голосе Лычко звучала горечь, – а после этого погибнуть под развалинами – все это выглядит глупо…
– Так судили Норны, – пожал плечами Ингьяльд. – А с их приговором ничего не поделаешь.
Стену изрезали трещины, стекла в окнах лопались с жалобным звоном. Пол взбух, как кожа переспелого плода, через зал пробежал разлом.
– А твой летучий амулет? – в отчаянии спросил Харек.
– Уничтожен. – Ингьяльд развел руками. – Он принял на себя самый первый удар Золотуштры. И вы сами видели, во что превратилось содержимое моей сумки.
