Стену изрезали трещины, стекла в окнах лопались с жалобным звоном. Пол взбух, как кожа переспелого плода, через зал пробежал разлом.
– А твой летучий амулет? – в отчаянии спросил Харек.
– Уничтожен. – Ингьяльд развел руками. – Он принял на себя самый первый удар Золотуштры. И вы сами видели, во что превратилось содержимое моей сумки.
Чтобы его услышали через нарастающий грохот, эр иль почти кричал.
– Давайте все ко мне! – рявкнул Лычко. – Может, не зря я родился в рубашке? Может, хоть сегодня мне повезет?!
Ивар прыгнул к оборотню, успел увидеть, как под ногами Кари разверзлась дыра и тот с удивленным лицом провалился в нее. Сам пошатнулся, ощутил, что его схватили за руку.
Одна из стен с негромким хлопком выпала, свежий ветер овеял лицо.
Пол еще раз вздрогнул и рассыпался. Ивар ощутил, что под ногами ничего нет. Нелепо взмахнул руками, но это помогло меньше, чем веник на пожаре. Он падал, потом что-то ударило по голове, перед глазами вспыхнуло ослепительное сияние, сменившееся непроглядной чернотой.
Очнулся Ивар оттого, что его трясли, словно тряпку, стряхивая пыль. С трудом разлепил веки, хлынувший в глаза свет показался болезненно ярким.
– Ага, живой! – сказал кто-то знакомым голосом. Глаза перестали слезиться. Ивар обнаружил, что трясет его, держа за плечи, Нерейд. На лице Болтуна красовалась длинная царапина, нос распух, но темные глаза довольно блестели.
– Слава всем богам! – Рядом с Нерейдом возник Лычко. Этот мог похвастаться синяком на скуле.
Ивар вдруг сообразил, что все еще держит в руке меч, что сам сидит на куче камней и что вокруг живописные развалины. Каменные блоки, отдельные камни, фрагменты лестниц и куски колонн лежали вперемешку, меж них можно было разглядеть обломки мебели, осколки мозаики и куски ткани.
Не все в башне держалось на колдовстве.
– Ничего, я уже живой, – сказал Ивар. – Как остальные?
– Кари пришел в себя, – ответил Нерейд, – он вытаскивает из-под развалин Ингьяльда. Остальные без сознания, но дышат…
Стала ясна причина доносящегося откуда-то сбоку грохота – берсерк ворочал глыбы, вызволяя соратника.
– И как мы только уцелели?.. – спросил Ивар, делая попытку подняться. К его удивлению, ноги слушались, но вот когда попытался убрать клинок, то случилась незадача – ножен на поясе не оказалось. Оторвались во время падения.
– Невероятно! – Ивар с изумлением оглядывал громадный холм из развалин, на вершине которого восседали викинги.
– Я же говорил, что в рубашке родился, – усмехнулся Лычко. – А вы мне не верили!
– Ладно хоть не в кольчуге, – добавил Нерейд. – А то бы твоя матушка намучилась!
Камни чуть в стороне зашевелились, из-под них показалась недоуменно моргающая безбровая голова с чешуей вместо волос. За ней из щели выдвинулось тело, покрытое черными чешуйками.
– Старый знакомый, который наг, – проговорил Нерейд – Может, прирежем его?
Змеечеловек двигался неуверенно, явно пострадал во время падения, но, услышав слова Болтуна, пополз шустрее.
– Пусть живет, – махнул рукой Ивар, – Не до него сейчас. Да и чем ты его резать будешь? Ножом?
Нерейд оглядел себя и вздохнул. Лук бросил еще вчера, меч расплавил проклятый колдун, так что Болтун остался с голыми руками. А для викинга это хуже, чем лишиться одежды.
Из-за груды развалин послышались голоса. Наконец показался Кари. Он вел пошатывающегося Ингьяльда. Из носа эриля капала кровь.
– Да живой он, живой, – успокаивающе прогудел берсерк, – Помятый только маленько.
– Что живой, хорошо. – Ивар улыбнулся. – И как только ты, Ингьяльд, догадался, чем именно можно уничтожить эту Наковальню?
Бледные губы эриля сложились в смущенную усмешку.
– Я не сам догадался, – медленно ответил он. – Я про этот жезл и думать забыл, просто таскал с собой. А тут в меня словно сам Один вселился. Рука сама потянулась, и слова нужные вдруг в голове обнаружились…
– Один или не Один, – встрял Лычко, – но дело мы сделали. Надо думать, как домой добираться!
– Хоть как, – отмахнулся Ивар. – Ингьяльд. займись оглушенными. А вы пока пошарьте по развалинам. Может, найдете чего из потерянного…
Дорожные мешки, о которых меньше всего думали в момент катастрофы, пропали. Конунг остался без шлема, Лычко и Нерейд лишились даже клинков а добраться до земель тиверцев без оружия и припасов не смог бы даже Сигурд Убийца Фафнира.
Ивар, совершенно обессиленный, опустошенно примостился на камне. Он слышал бормотание Ингьяльда над Скафти и Хареком, удаляющиеся шаги дружинников.
– Ну что?.. – Конунг повернулся к эрилю.
– Сейчас… – Ингьяльд, побледневший почти до синевы, нарисовал пальцем несколько рун на лбу Харека. Тот зашевелился, из груди его вырвался хриплый кашель. – Переломов нет, ходить сможет…
Шагнув к Скафти, эриль пошатнулся. Видно было, что держится он из последних сил
– Эй, ты поосторожнее, – сказал Ивар, – сам не свались… А то потом и тебя придется откачивать!
– Ничего, как-нибудь, – ответил Большая Рука слабым голосом.
Молодые дружинники смогли встать почти одновременно. Скафти держался за ушибленные ребра, Харек содрал кожу на ладонях, но оба были живы и даже ухитрились сохранить оружие.
– Пусто, – разведя руками, сказал вернувшийся из обхода развалин Нерейд. – Все под камнями, а растаскивать эту гору полгода не хватит.
– Ладно, пойдем так, – кивнул Ивар. Помогая друг другу, кряхтя и постанывая, словно увечные деды, принялись спускаться. Камни шатались под ногами, викинги то и дело падали, обдирая ладони и колени, над руинами летели звучные проклятия.
– Это еще что? – поинтересовался Нерейд, во время очередного падения едва не угодивший в лужу чего-то жирного, дурно пахнущего.
– А это сотворенный воин, – объяснил Ингьяльд. – Точнее, то, что от него осталось, когда колдовство перестало действовать.
– Да? – Нерейд усмехнулся. – Не завидую полководцу, который вел в бой несколько тысяч таких бойцов, да еще на сотворенных лошадях… Целое поле вонючей слизи! Брр!
Жирные пятна встречались редко, гораздо чаще попадались уродливые, смятые трупы людей, и тех слуг Золотуштры, кто был на них только похож. Во время катастрофы, обрушившей башню, уцелели, похоже, только те, – кто эту катастрофу и вызвал.
Да еще наг.
Когда под ногами оказалась голая, словно выжженная, земля, Ивар оглянулся. Холм из руин высился на горном отроге громадным сосцом, из развалин там и сям торчали сохранившие форму куски стен. В воздухе еще клубилась пыль.
– Что делать будем? – спросил Скафти, воззрившись на конунга с надеждой.
– Лошадей бы надо, – ответил Ивар.
