– Лошадей бы надо, – ответил Ивар.
– А вон они и сами к нам скачут, – прервал его Нерейд, вглядывающийся в горизонт, где вырастало облачко пыли. – Правда, вместе с хозяевами.
– Что, опять сражаться? – Кари уныло вздохнул, снял с плеча палицу.
– Придется, – Ингьяльд вытащил из ножен меч. Длинное лезвие, еще не обагренное кровью, сверкнуло чистым металлом. – И на руны не рассчитывайте, меня сейчас даже на одну не хватит.
– В круг… – устало выдавил Ивар. – Может, удастся договориться?..
Облачко пыли приблизилось, в нем проявились силуэты всадников. Их было десятка два, и мчались они точно к развалинам. Заметив людей, свернули, и вскоре до ушей викингов донесся топот копыт
– С этими не договоришься, – протянул Нерейд, глядя на блестящие на солнце наконечники копий, на колчаны и луки в руках степняков, – Не успеешь. Они нас издали стрелами истыкают!
Возглавлял отряд тот самый плечистый воин на гнедом коне, который несколько дней назад принимал вышедший из башни отряд сотворенных солдат. Его смуглое лицо оставалось бесстрастным, но во взглядах, которые он бросал на руины, читалось смятение. Что ж, предводителя бесследно исчезнувшего войска можно было легко понять.
– Чего они тянут? – с недовольством сказал Лычко, глядя, как всадники кружат около маленького отряда, а их командир застыл в седле подобно изваянию. – Уж нападали бы скорее…
Словно услышав русича, степной конунг очнулся от задумчивости. Поднялся в стременах и крикнул что-то, указав на викингов.
– Ну вот, началось, – пробормотал Нерейд, поднимая кинжал – единственное оружие, которое у него осталось.
С визгливыми криками степняки подстегнули бег коней, в воздух взвились арканы. Ивар кое-как разрубил первый, от второго уклонился. Рядом вскрикнул Харек, его выдернуло из строя, поволокло по земле.
– Что они делают? – выкрикнул Нерейд. Петля упала ему на поднятую руку, затянулась мгновенно, так что Болтун не успел освободиться.
– Берут нас живьем, – объяснил Ивар, перерубая аркан. Но ему на смену летел следующий, и в окаменелых руках уже не оставалось сил, чтобы орудовать мечом с нужной сноровкой.
Зарычал Кари, что-то затрещало, Ивар ощутил легкое касание, затем левую руку его прижало к телу, в правое плечо больно впилась веревка. Земля рывком исчезла из-под ног, что-то ударило в лицо.
К счастью, он почти сразу потерял сознание.
Когда очнулся, то его никуда не тащили, но на руках и ногах чувствовались веревки. Но и без них шевелиться было бы трудно, все тело болело. Ивар с трудом поднял голову. Он лежал на земле, рядом, словно бревна, валялись соратники, вокруг прохаживались степняки, слышались разговоры, смех.
То, что Ивар пришел в себя, не осталось незамеченным. К нему подошел пожилой воин, лицо его было сморщенным и темным, как кора старого дуба, но черные глаза смотрели пытливо.
– Веди себя тихо, белый воин, – сказал он. – И твоим друзьям скажи, чтобы не суетились зря.
Ивар не сразу понял, почему его называют «белым воином». Мозги заскрипели как несмазанное колесо, но все же нашли ответ – в этом краю черноволосых любой блондин выглядит диковиной.
– Зачем?.. – сказал конунг. – Зачем вы нас пленили? Что нас ждет?
– Всякий, кого в Степи не знаешь, – враг, – объяснил пожилой. – А вас в становище повезем, спрашивать будем, что тут было, кто башню Великого обрушил! Усердно будем спрашивать!
При этих словах лицо степняка расплылось в хитрой усмешке. Ивар внутренне похолодел, поняв, что «спрашивать» будут с помощью раскаленного железа и прочих приятных штук.
– Смирно лежи, – повторил разговорчивый воин и отошел.
Вместо него явился предводитель степняков. Его широкие плечи обтягивал золоченый панцирь, а рукоять кривого меча, висящего у пояса, украшали драгоценные камни.
– Грузите их, – приказал он, глянув на Ивара с презрением.
К конунгу подскочили двое, ухватили за плечи и за ноги. С кряхтеньем подняли и куда-то понесли, веревки больно впились в тело. В нос ударил сильный запах лошадиного пота, потом Ивар ощутил, как его разворачивают. С размаху шлепнулся на что-то твердое, выпуклое.
Оно недовольно шевельнулось, всхрапнуло.
Конунг висел поперек седла, словно мешок с тряпьем, и носом упирался в чепрак из жесткой шерсти. Ловкие руки приматывали его веревками, чтобы не свалился во время скачки.
Где-то в стороне ругались, кряхтели, затаскивая на спины лошадей тяжелых пленников. Потом раздалась громкая команда – и одновременно ударили десятки копыт. Перед глазами Ивара замелькала земля, его начало подбрасывать. Седло колотило в живот, сбивая дыхание и причиняя боль.
Похоже было, что пытки уже начались.
Шатер из черной с желтыми полосами ткани был просторен, как зал в императорском дворце. Сквозь отверстие в крыше, куда утягивало дым от горящего посередине очага, проникал рассеянный свет, пахло бараньим жиром и прокисшим молоком.
– Это что, мы почетные гости? – насмешливо спросил Нерейд, глядя по сторонам.
В шатре, куда притащили пленников, было пусто. Пол устилали ковры, из-за входного отверстия, у которого застыл страж, доносились приглушенные голоса.
– Если не блюдо на ужине… – пробормотал Ингьяльд. – Или они человечиной не питаются?
В становище, куда их привезли, викинги успели рассмотреть немногое: несколько шатров, пасущиеся кони, воины, сидящие вокруг костров. На пленников все взирали с нескрываемым удивлением.
Полог, закрывающий вход в шатер, резко распахнулся, и внутрь шагнул степной конунг. За ним семенил невысокий человек в темном балахоне, за спиной которого держались двое пожилых воинов, один из которых был Ивару уже знаком.
Степной конунг остановился напротив Ивара, черные глаза горели яростью, ноздри точеного носа раздувались.
– Я буду задавать вопросы, – сказал он, – и лучше вам на них отвечать.
– А если не ответим? – дерзко ухмыльнулся Нерейд.
– Тогда спрашивать вас, – степной конунг чуть повернул голову, – буду потом, и уже по-другому. Кто вы такие и что делаете в Степи?
Ивар оглянулся на Ингьяльда. Тот ответил беспомощным взглядом: выкручивайся, мол, сам.
– Мы странники с далекого севера, – сказал Ивар. – Путешествуем.
– Ты врешь! – Степняк размахнулся, от удара голову Ивара мотнуло, на губах ощутил соленое.
– Они не скажут ничего даже под пытками! – вмешался тип в темном балахоне, явно колдун. Взор его то и дело возвращался к Ингьяльду, и во взгляде этом проскальзывало нечто похожее на страх. – Лучше убить их сразу, мой хан!
– Нехорошо так, – недовольно хмурясь, сказал пожилой воин, который разговаривал с Иваром. – Предки не велят убивать врагов после захода, когда Око-Солнце видит плохо!
