Кулаки сжались сами собой. Было ощущение, словно внутри образовалась огромная черная дыра.
- Он не мог... - Гэбриэл хотел выкрикнуть это в нагло улыбающееся лицо Сентаса Рея, но с губ сорвался лишь сдавленный шепот.
- Не мог? - учитель надменно приподнял бровь. - Ты задавал вопросы о смерти Лорана и Леви, обвинял меня. Откуда, по-твоему, мне это известно?
Гэбриэл молчал. Хотелось опустить глаза, чтобы не видеть этой победной улыбки, но он вообще утратил способность шевелиться, просто стоял, а слова Сентаса Рея хлестали хуже и больнее любой плети.
Гэбриэл готов был пожертвовать всем ради друга, с которым был рядом почти всю свою жизнь. Он хотел бы сейчас доказывать Сентасу, что все это ложь, хотел бы верить сам... Но ведь он давно подмечал, что друг начал сдаваться, прогибаться под учителя. Мог ли он сдаться настолько, что предал его? Гэбриэл очень хотел верить, что не мог, но почему-то не верил.
Поняв, что ничего не услышит от него, Сентас снова заговорил сам:
- Он не хотел, упирался до последнего, но ежедневные избиения поубавили в нем прыть. Он валялся у меня в ногах и голов был на все, лишь бы я прекратил.
На этот раз Гэбриэл все же отвернулся, в горле стоял ком. Сентас Рей был мастером, он мог избивать так, чтобы никто не увидел синяков, конечно же... Гэбриэл почувствовал себя слепцом, который ничего не замечал вокруг себя.
- Теперь ты чувствуешь разницу между вами? - довольно подвел итог учитель. - Ты бы смог предать друга ради совей шкуры?
Гэбриэл вскинул голову, глаза горели.
- Он. Меня. Не. Предавал.
- О да, - ухмыльнулся Сентас, - оправдывай его, если так тебе легче, но это не изменит сути. Братству нужны сильные духом. Такие, как ты.
В душе все горело и разрывалось, Дерик плакал и валялся в ногах, чтобы прекратилось избиение, сейчас Гэбриэлу тоже очень хотелось заплакать.
Он опустился на край кровати. Теперь его глаза были на уровне с глазами учителя.
- И что же во мне особенного? - в его голосе не было вызова, силы куда-то делись, просто хотелось знать.
Сентас Рей подсел ближе и положил руку ему на плечо, совсем, как раньше.
- Что ж, я объясню, - мягко сказал он. - Братство появилось больше двухсот лет назад. Первые его члены были совершенны, они были прекрасны, неутомимы и практически неуязвимы, они умели использовать все возможности своего организма, им не было равных. Тогда же и пошла слава о Братстве. Именно такими люди и представляют нас. Вот только правда с годами стала слишком далека от легенды. Новые поколения заметно уступают прошлым. Раньше Братство было многочисленным, каждый учитель набирал себе по двадцать учеников, и десять из них заканчивали обучение. Теперь же, с какой бы тщательностью мы ни выбирали себе воспитанников, большая их часть оказывается слабаками. И то, что они умирают, не моя жестокость, это естественный отбор. Выживает сильнейший, - Сентас все же убрал руку с его плеча, и это было облегчением. - Я нашел тебя случайно, думал, что группа уже набрана. Но когда я увидел тебя, то понял, что ты можешь стать истинным членом Братства. И мое чутье меня не обмануло. Впервые за долгие годы еще до конца обучения ученик достиг мастерства прежних Братьев. Ты именно такой, каким и должен быть член Братства, ты идеально подходишь внешне, у тебя потрясающая выносливость, и тебя твердый характер. И ты нужен Братству.
Гэбриэл смотрел Сентасу прямо в глаза, и не находил там лжи, этот человек был убежден в том, что говорил. От этого становилось страшно. Раньше Гэбриэл воспринимал Братство, как некий клан, теперь он вдруг понял, что это скорее секта. Они все верили, свято верили в свою собственную истину.
Учитель ждал от него ответных слов, но Гэбриэл молчал, слишком много мыслей роились в голове.
- То, что произошло три дня назад, - снова заговорил Сентас Рей, - ранило тебя, я знаю. Но ты умный мальчик, и должен понимать, что рано или поздно со всеми случается так называемая ломка привычного. Это взросление. Братству нужны самые сильные, слабые должны умереть.
- Алехандер слаб, - сказал Гэбриэл, не вопрос, а утверждение.
Учитель пожал плечами.
- Я дам ему шанс. То, что он быстро устает, но снова возвращается в строй, многого стоит.
То, что Алехандер скоро умрет, после этих слов не вызывало сомнений. Как странно, Гэбриэл понял, что больше не чувствовал жалости, вообще больше ничего не чувствовал, только не хотел иметь ничего общего с этими убийствами.
- Сегодня прибывают другие члены Братства, утром почтовый голубь доставил послание. Не вовремя, но они хотят посмотреть на моего лучшего ученика. И я хочу знать, могу ли я рассчитывать на тебя?
Гэбриэл больше не был уверен, может ли он сам рассчитывать на себя.
Сентас Рей ждал. Для него это было очень важно, показать своего лучшего воспитанника, свою гордость, продемонстрировать собственное мастерство учителя через ученика.
Гэбриэл все еще молчал. Если он скажет "нет", Сентас Рей убьет его, он не перенесет позора, если Братья приедут и увидят, что его расхваленный ученик не приручен, проще убить его, чем показать гостям в таком душевном смятении, в каком он пребывал сейчас, признавая свое поражение.
Если он скажет "нет"... Или когда он скажет "нет"?..
- Вот, - Сентас Рей решил использовать свой последний козырь, похоже, желание покрасоваться перед гостями было очень сильно. Он извлек из кармана маленький круглый кулон на тонкой цепочке. - Держи.
Гэбриэл автоматически протянул руку.
- Что это?
- Это было на тебе, когда я забрал тебя. Должно быть, это принадлежало твоим родителям. Скорее всего, этой какой-нибудь амулет.
Кулон был круглым, маленький плоский камень белого цвета с красными и зелеными изломанными линиями, напоминающими молнии. Маленькая часть его семьи, его забытого прошлого. Он так жаждал этого, и вот у него есть что-то от его матери. Несмотря на все, что произошло в последние дни, сердце радостно застучало.
Гэбриэл вскинул глаза:
- Я могу его оставить?
- Конечно, - Сентас расплылся в улыбке, понимая, что победил. - Итак, я могу на тебя рассчитывать?
Амулет в руке вдруг стал тяжелым. Продаться за весточку о семье, на это Сентас рассчитывал?
Гэбриэл повесил кулон себе на шею и встал.
- Конечно, учитель, вы можете рассчитывать, что я покажу вашим друзьям все, на что способен.
С тех пор прошло восемь лет, и Гэбриэл думал, что многое забыл, но оказалось, что он помнит все до мельчайших подробностей: каждое слово, каждый жест...
"Что ж, Сентас Рей, я все равно тебя победил, потому что умру ради других людей, а не ради Братства..."
