Лицо колдуна исказилось от гнева, но он сдержался.
– Вы проживете до утра, черви, – презрительно бросил тот, кого назвали ханом. – А затем только от вашей говорливости будет зависеть то, сколько вам доведется увидеть новых дней… Приготовьтесь рассказывать о том, что случилось в башне!
Он резко развернулся и с грацией крупного хищника двинулся к выходу из шатра. Кинув злобный взгляд на пленников, за ним поспешил колдун.
– Интересно, а кормить нас кто-нибудь собирается? – спросил Лычко в спины уходящим.
– Зачем переводить еду на того, кто завтра станет трупом? – ответил Ивар.
– Умеешь ты утешить, конунг, ничего не скажешь, – вздохнул Нерейд. – Что делать-то будем?
– Ждать. Ближе к утру попробуем освободиться. Мне совсем не хочется разговаривать с этим ханом. Даже если мы расскажем ему все, то вряд ли он отпустит нас живыми.
– Не сможет, даже если захочет. – Ингьяльд грустно улыбнулся. – Тут всем заправляет колдун, а он-то точно потребует нашей смерти.
– Веселенькое будущее, – пробурчал Скафти.
В шатре постепенно темнело, очаг угас, лишь тлели в полутьме угольки. Зато снаружи все ярче горели костры, на стенках двигались тени – уродливые черные подобия людей, слышались возбужденные голоса.
Викинги вполголоса переругивались. Кари и Харек дремали. Ивар сам с трудом удерживался ото сна. Устал настолько, что не помешали бы ни веревки, ни голод, терзающий внутренности не хуже хищного зверя.
– Они что, спать совсем не собираются? – раздраженно спросил Нерейд, когда стемнело окончательно. Шум в лагере не прекращался, он даже усилился, долетали крики, полные злости и гнева. – Прямо никаких условий для побега!
– Что-то у них там странное затевается, – удивленно заметил Лычко. – Чуть ли не драка…
Страж у входа тоже прислушивался с интересом, на лице его отражалась борьба. На пленников он бросал взгляды, полные сомнения. Потом не выдержал, дернул полог и выскочил наружу.
– Как удачно. – Ивар повалился на бок, оттянул, сколько возможно, связанные руки. – Пусть они там хоть свадьбу играют, а нам надо освобождаться. Нерейд, грызи веревки, а ты, Лычко, давай руки мне…
Все было бы проще, если бы русич сумел обернуться волком. Но сделать это с закрученными за спину руками ему оказалось не под силу. Приходилось полагаться на человеческие, а не на звериные зубы.
Жевать толстую и грязную веревку было неприятно, челюсти быстро заныли, но Ивар терпеливо перекусывал одно волоконце за другим. Ощущал, как за спиной трудится Нерейд, время от времени его губы касались запястий.
– С ума сойти! – сказал вдруг Лычко, лежащий лицом ко входу в шатер. Мышцы на его руках напряглись. – Они там сражаются!
Ивар прислушался, уловил далекий звон клинков. Потом в ночи что-то полыхнуло, словно ударила молния, послышались крики. Второй сполох был куда слабее, и на нем все закончилось.
Ивар задвигал челюстями быстрее. Чувствовал, как стираются зубы, как шатаются, словно у старого деда но грыз, упорно и настойчиво, словно бобер – дерево. Давно бы справился, но веревка была толстой, да и навязали ее в несколько слоев.
– Сюда идут. – В голосе русича звучала безнадежность, – Не иначе все же решили с нами покончить.
– Я не успеваю, – неразборчиво сказал Нерейд.
– Я тоже, – Ивар с отвращением выплюнул веревку. – Бросай, все одно не успеем. Если надо встретить смерть, то сделаем это не суетясь, как и подобает мужчинам…
С некоторым трудом сел, выпрямил спину.
На стенку шатра упали рыжие отблески, сквозь ткань просвечивали огненные пятна факелов. Приближающиеся голоса звучали взволнованно, судя по теням, к пленникам двигалась целая толпа.
Полог отлетел в сторону, и внутрь шагнули несколько степняков во главе с тем стариком, что беседовал с Иваром. В руках – факелы и обнаженные клинки, замаранные кровью. Свет больно ударил по глазам.
– Что за шум? – спокойно осведомился Ивар. – Мало того что вы нас пленили, так еще и не даете выспаться!
– Не думаю, что вы собирались почивать, – хитро улыбнулся пожилой воин. – Освободить наших гостей!..
Ивар заморгал, не сразу взяв в толк, к чему последний возглас. Понял, лишь когда острое лезвие перехватило веревки на его руках и ногах и кровь прилила к освобожденным конечностям – их кололо, словно по ним катались крошечные ежики.
– Гостей? – В голосе Нерейда звуча то удивление. Он морщился, растирал руки. – Это с чего вдруг? И где ваш этот… хан?
– Хан отправился к предкам отвечать за свои преступления, – ответил пожилой воин. – Он был голосом и рукой Великого, но мощь того погибла, и во главе племени нам не нужен чей-то слуга!
– Колдун тоже отправился к предкам? – уточнил Ингьяльд.
– Конечно. Вся его сила исходила из башни, которую вы, как мне известно, и разрушили! А зачем нам колдун без силы?
– Похоже, что Золотуштра и его подручные всем чрезвычайно надоели, – прошептал Лычко.
– Что будет с нами? – поинтересовался Ивар.
– Вы – гости! – Пожилой воин ударил себя кулаком в грудь. – Одежду новую дадим, оружие дадим, коней подарим! Проводим куда захотите!
– Для начала накормите и дайте выспаться! – влез Нерейд.
– А это хоть сейчас! – Пожилой степняк хитро усмехнулся. – Кстати, меня зовут Рувал, и я новый хан племени.
Конь был черный, словно сама ночь. Под блестящей шкурой перекатывались тугие мышцы. Жеребец встряхивал гривой, переступал стройными ногами, норовя сорваться с места.
– Вот подарок! – Рувал поднял руку. – Лучший конь, достойный великого воина! Тебе на таком не стыдно будет ехать!
– Да я бы не постеснялся коня попроще, – ответил Ивар, оглядывая вышитый чепрак, седло из лучшей кожи, которому уже были приторочены мешки с дорожным припасом.
– Плохо сказал! – огорчился хан. – Настоящего бойца должно быть видно сразу, по его коню!
Ивар промолчал – спорить просто глупо. Тут, в Степи, свои законы, так же как на палубе драккара, в лесных дебрях или на городских площадях. Хочешь выжить – учись их использовать.
По лошади подарили каждому из гостей племени. За пять дней, что прошли после падения башни Золотуштры, все немного отъелись, обросли мясом и уже не выглядели заморенными невольниками. Каждый щеголял в новенькой кольчуге, Кари вернули его палицу, Ивару – меч.
Нерейд за эти дни пристрастился к хмельному напитку из кобыльего молока. Вот и сейчас его взгляд рассеянно блуждал, а в движениях чувствовалась некоторая плавность.
– Сотня моих лучших воинов отправится с вами, чтобы каждый знал, что едут друзья племени Черного Барса! – объявил Рувал. – И не вздумай отказываться – всемером вы далеко не уедете. Сейчас, когда Великий пал, в Степи неспокойно. Многие ханы не знают, что делать, кое-кто вспомнил старые обиды и принялся сводить счеты. Другие выжидают…
