Ярославу постоянно приходилось поддерживать и приводить в чувство так и норовящего потерять сознание хозяина. Состояние последнего было тоже не слишком блестящим. Пускай ожогов поменьше, но они были гораздо более глубокими. Вообще Ярика очень удивлял его хозяин. Ну ладно, у него, у Ярослава, последнее время проявилась просто аномальная способность к регенерации, но ведь Дарг–то обычный человек! Или необычный? Вон уже на руке из–под лохмотьев обожженной кожи проглядывает тонкая розовая кожица. А ведь прошла только неделя после бегства из города!
Ярик хорошо помнил тот момент, когда он пришел в себя в горе гниющих листьев от дичайшей дрожи. По внутренним ощущениям получалось, что у него была просто запредельная температура, вот его и лихорадило. Беглый осмотр обнаружил сильнейшие ожоги, от одного вида которых хотелось тоскливо завыть. В этот момент Ярик и услышал стон. Тогда–то его и окончательно проняло. Хозяин!! Ярик бросился на звук, туда, где рухнул с края оврага Дарг. Ноги, правда, не держали, и пришлось, ужом извиваясь, ползти к хозяину.
Тот лежал навзничь. Потрескавшиеся губы что–то беспрестанно шептали, а глаза блуждали по только Темным богам известным далям. Ярик тогда обреченно рухнул рядом и забылся сном. От него ничего не зависело: лечить он не мог, и жизнь хозяина теперь зависела только от способности его организма к самоизлечению.
Очнувшись во второй раз, Ярик первым делом осмотрел Дарга. Все его ожоги уже покрывала тонкая пленка. Кое–где она даже подсыхала. Высокий жар сохранялся. Ярик тогда прислушался и, сильно шатаясь, побрел на журчащий звук. Как и следовало ожидать, на дне этого оврага протекал небо- лыной ручеек. Умыться и охладить горящую кожу лица было плевым делом. Ярослав лег на живот, задержал дыхание и опустил лицо в воду. Легкое течение уносило жар и привносило ясность в страдающий разум. Но вечно так лежать было нельзя вода была нужна и хозяину. Проблемой же было доставить эту воду к лежащему в бреду человеку.
Из всей одежды на Ярике была только обгоревшая и держащаяся на честном слове набедренная повязка. Намочить ее. и затем, отжимая, капать на раненого – ничего более дикого Ярик просто представить себе не мог. В руках же не донесешь, поэтому оставалось перетащить Дарга поближе к воде.
Легко сказать – перетащить! Когда сам шатаешься от слабости и боли, когда тебя лихорадит и корежит конечности, тут не до физических упражнений. Но Ярик справился. Хотя один раз он и терял сознание во время этой процедуры, но Дарг был доставлен на бережок ручья в целости и сохранности. Там же осталось осторожно снять лохмотья и постараться смыть грязь с ран, моля богов, чтобы не занести какой заразы. На берегу этого ручейка они пробыли еще пару дней. В какой–то момент температура у Дарга поднялась настолько, что Ярик опускал его в холодную воду, чтобы сбить ее.
Но все обошлось. Раны хозяина постепенно затягивались, и на третий день он пришел в себя. Ярик не был медиком, но понимал, что это явно рекордный срок для человека. Сам же Ярослав также восстанавливался, хотя наверняка любой другой с такими ранами даже встать не смог бы.
Единственной проблемой была нехватка пищи. Ярослав облазил все окрестности и собрал все, что только можно было употреблять в пищу: корни, земляные орехи, какие–то безвкусные грибы. Этим же он и кормил приходящего в себя Дарга. Наконец тот пришел в себя настолько, что мог вполне ясно мыслить и общаться.
– Какой день? – был первый его вопрос. – Какой день, как далеко мы ушли от города?
– Да мархуз ведает какой. Я сам долго без сознания валялся. А так уже дня четыре прошло…
– Город… – Дарг судорожно сглотнул. – Город далеко? Ярик тогда несколько задумался.
– Вроде бежали мы недолго, но были в таком состоянии, что могли отмахать приличный кусок и не заметить. Но будем считать, что недалеко. Если будут искать, то найдут!.. Если там есть кому искать… – Последнюю фразу Ярик буркнул себе под нос. Зарево было будь здоров!
– Нам надо уходить… На восток… – Приподнявшийся было Дарг обессиленно откинулся назад.
– Но зачем? Город сгорел дотла, лагерь племени остался позади. Так что если и идти, то назад… к своим. – Назвать кочевников своими Ярику было довольно тяжело.
Дарг опять сглотнул и объяснил:
– Теорн жив. Я видел, как он вместе с Боском выскакивал через окно, которое выходило на какой–то проулок… И он видел, что я тоже жив… – Дарг облизал сухие губы и продолжил: – Эта тварь теперь вождь. Как только уляжется суматоха от пожара и от смены власти, он сразу отправит Боска с убийцами по моему следу… Старик сможет найти… В племени у меня никаких шансов на жизнь и… на месть.
На этом Дарг забылся. Ярик, хорошенько выругавшись, прикорнул рядом, хорошо понимая, что для похода понадобятся силы, – ведь Дарг был абсолютно прав. У пятого сына вождя, пускай и популярного, нет никаких шансов. Он ранен и придет в племя, когда власть уже будет захвачена, поэтому выход один – бежать. И бежать как можно дальше отсюда. Как помнил Ярик, кочевники очень скрупулезны в таких вопросах. Вон Сохог искал по всему Сардуору братьев своего отца. И успокоился только тогда, когда ему принесли их головы. Пусть Теорн не Сохог, но власть любит не меньше.
Вот и приходилось теперь, шатаясь и матерясь, то неся на себе, то просто поддерживая, вести Дарга на восток. Местную географию Ярик не знал, поэтому единственное, что он мог, так это выдерживать заданное направление… даже не представляя, куда он может выйти. От Дарга толку не было никакого: он только и мог думать лишь о том, чтобы заставить себя передвигать ноги.
Таким способом они проходили (по прикидкам Ярика) хорошо если милю–полторы, да и то это были самые оптимистичные расчеты. Где–то через неделю такого похода Дарг несколько набрался сил и уже вполне мог передвигаться самостоятельно, без помощи Ярика. Скорость несколько увеличилась.
Но задача добывать пищу по–прежнему лежала на Ярике. Он уже оправился от ран, и только слабый зуд молодой кожи то и дело его беспокоил. Их скудный рацион составляла растительная пища. Оружие отсутствовало – все, что было, растеряли во время ночного бега по лесу, – и нечего и думать о том, чтобы убить какого зверя голыми руками. Да и силы у них были еще не те. Дарга такое питание сильно раздражало. Дескать, он воин, а воину не пристало есть траву, словно шестилапу какому. Ярик же оправдывался отсутствием соответствующего снаряжения и зверья. Но, как говорится, идя в степь за шушами, будь готов встретить рыкача.
В этот день у Ярика уже с утра дико бурчало в животе. Обезумевший от голода желудок раненой птицей бился внутри, но человек мужественно пресекал все его попытки бунтовать. Ярик двигался легкой походкой лесного жителя (хотя про него правильнее было сказать – Лесного!), сзади же тяжело шагал злой до исступления Дарг. Тяжело приходится степняку в лесных дебрях, а если вспомнить, что он приучен передвигаться только так, как пристало воину верхом, – то о его настроении и говорить нечего.
