— И не пытайся, Тихон. Мне отсюда нет выхода. Если попробуем сбежать, они нас убьют.
— Я сам перебью их всех. Поверьте, я справлюсь.
— Ты не сможешь победить стаю. Не хватит сил… Тихон, ты голоден, измотан беготней… — в глазах Полины появился азартный огонек. — Не жди, пока я умру. Пей мою кровь, пока во мне еще теплится жизнь… пока я могу тебе передать свою силу.
— О чем вы говорите? Это невозможно.
— Мы связаны с тобою, Тихон. Вспомни обряд обмена кровью. Вино заговоренным было… Ты получишь мою силу вдобавок к своей, если съешь меня заживо. Пока я жива, я могу повторять заклинание в мыслях. Моего подарка хватит на то, чтобы на время одного — единственного сражения ты стал вдвое сильнее любого разбойника стаи и примерно сравнился по силе с Демьяном. А кого тебе выбрать в соперники, сам решай. Бесполезно тебя принуждать. Но я хочу, чтобы моя смерть не была напрасной.
— Знали бы вы, Полина, как я ненавижу себя за то, что не прикончил Демьяна много раньше, по вашей первой просьбе… Я люблю вас, и я вас теряю по личной вине. Право, же, величайшей трагедии не знало и перо Шекспира.
— Ты очаровал меня, Тихон. Твои стихи, твое лицо… В тебе скрывается нечто особенное… Я настаиваю, — Полина обняла меня за шею и слабо потянула к себе. — Докажи атаману, что ты заслуживаешь его доверия. Не послушаешь — погибнешь вслед за мной. Убей меня, а потом, если пожелаешь, следуй за своим ангелом мести.
Полина обладала мистической силой убеждения. Ее жесткое и напористое «Я хочу» не принимало противоречия.
Наверное, мне не следовало уступать. Но я заметил, что сила охотницы иссякает, и сдался, согласился выполнить ее последнюю просьбу.
Я вынес на руках кричащую во весь голос и сопротивляющуюся охотницу к водопаду. Вся стая собралась посмотреть увлекательное зрелище, отсутствовала только адская птица. Никто из вампиров не претендовал на мою жертву, но тайно завидовали все.
Схватив меня за волосы, Полина выдрала широкую прядь. Я огрызнулся и зарычал, перехватывая ее руку. Она с визгом плюнула мне в лицо.
— Вот неугомонная зверюга! — я улыбнулся Демьяну, окинул взглядом остальных.
— Быстро оклемалась, — зашипела Лейла.
— Еще немного, и сбежала бы, — подтвердил я, усердно сражаясь с внутренним отвращением.
Мне нужно было подготовиться, собраться.
— Поганые твари! — взвизгнула Полина, дернувшись.
— Государь? — я закрыл ладонью рот охотницы и поднес ее Демьяну, отгибая ее шею.
— Твоя, — засвидетельствовал атаман.
Полина больно укусила меня за руку. Она могла бы стать хорошей актрисой. Лязгнув выросшими клыками, я зализал ранку.
Я встал на краю утеса, победоносно глядя в темно — серое небо и удерживая над пропастью Полину. Отрешившись от мыслей и чувств, рывком приподнял ее голову и впился зубами в пульсирующую шею. Кровь охотницы сильнее горчила от боли и страха. Подавляя рвотные позывы, я убивал недавнюю любовницу мучительно медленно. Вытягивал из нее жизнь небольшими, будто смакующими глотками, и сам постепенно умирал вместе с ней. Опаляющая горечью кровь выжигала меня изнутри.
Смерть Полины принесла мне сравнительное облегчение. Полностью обескровив тело охотницы, я занес его над горной рекой.
Прилив сил я почувствовал, но не счел необычным.
Сверху кто-то тоненько вздохнул. Нервно шлепнув языком по окровавленным губам я поднял голову и увидел зависшую в воздухе фею, одетую в розовое платье из лепестков шиповника, обвязанных паутиной. Белокурая малышка ростом с женскую ладонь прижимала к груди сложенные ручки. Ее полупрозрачные крылья трепетали, осыпая радужную пыльцу. Милое безобидное создание гневно взирало на меня, как на бездушное порождение тьмы.
Руки импульсивно опустились. Опустошенное тело Полины отправилось в пасти гребешковых угрей. Мне самому захотелось свалиться туда вслед за ним, но силы воли хватило для шага назад.
Фея тонко всплакнула и скрылась за горой. Я предположил, что она полетела к охотникам с донесением.
Вампиры разошлись по пещерным комнатам.
Погрузив лицо в проливавшуюся с высоты струю, я принялся с жадностью хватать ртом прохладную воду, смывать с языка горький привкус. Неожиданно вернулся Демьян, и я перестал пить. На виду у него умылся, ополоснул голову и закрутил волосы тем манером, каким деревенские бабы отжимают выстиранное тряпье. Сняв рубашку, я повесил ее на острый выступ скалы и подошел к атаману.
— Что тебя гнетет, Тихон? Молви как на духу. Не утаивай. От меня ничего не скроешь, — с легкой наставнической угрозой спросил Демьян.
Он присел на серый камень у входа. Я опустился рядом на корточки.
— Извольте признаться, атаман, я маюсь в неопределенности, — несмело заговорил я, — Почудились мне в крови той девушки самые что ни на есть твои частицы, выражаясь по столичной науке. Вот и заломалась мудреной загадкой моя головушка. Покоя не нахожу. Все думаю, не померещилось ли? Не колдовское ли место помутило разум? Или и впрямь девчонка приходилась вам родней.
— Все верно ты раскушал, Тишка, — атаман оперся руками на колени. — Ближе мне по крови был разве что отец ее, мой сын Трошка. Его маленком у меня своровали люди, — он развел руки, показывая величину младенца.
— Не понимаю, государь, — я разволновался, и теплая кровь прилила к щекам. — Вы сказывали, что дорожили семьей. Почему же отдали на съедение родную внучку? И откуда берет начало ваша вражда? Раскол семьи?
— Трофим вырос изменщиком, Песьей Душой. Нет худшего гнуса, чем Псы, ты это знаешь. Про дочку его я вовсе умолчу.
— Но ваш сын не виноват, что его забрали люди. Хорошо было бы вам, государь, встретиться с ним, поговорить по — родственному. Возможно, вы бы примирились, и он перешел бы на нашу сторону.
— Эх, молодой ты, Тишка. Мой сын был таким же — молодым и глупым. И думал, как ты. Потому он меня разыскал и пришел познакомиться со мной, поговорить о семейных традициях, — Демьян страшно рассмеялся, и резко остановил этот зловещий хохот. — Сказать тебе, какой разговор у нас вышел?
— Скажите.
— Да не вышло у нас разговора. Убил я Трофима.
Я остановил устремленные на атамана глаза.
— Зря ты оторопел, Тишка, — атаман ласково улыбнулся и поднял меня за руку. — А зятем его я поужинал денька через три. И вот приспело время его ублюдочной дочке стать твоей закуской. Жаль, в народе говорят, она родить успела. Как бы мне до выродка ее добраться? Не подскажешь? Ты частенько в городе гостил, много слышал.
Молча я сглотнул слюну.
— А! Да ладно! — Демьян залихватски махнул рукой. — Подрастет и сам ко мне придет. Никуда не денется.
