Джуджи дружно загоготали, перемигиваясь и хлопая друг дружку по плечам. Ваадж с улыбкой покачал головой.
— Наш друг Огрызок дело говорит, — проворчал Вож Красень тихо. Мурман пихнул его локтем, призывая к тишине. А джуджа обвел человеков насмешливым взглядом из-под кустистых бровей и почти презрительно бросил:
— Вот только, боюсь, мы еще дюжину таких сборищ проведем, прежде чем примем какое-нибудь решение. У вас, у человеков, всегда так: будете целый месяц обсуждать, с какой стороны сосну рубить. А нужно всего-то поднять топор. Но нет, вы ж не можете просто обсудить дело, план наметить, да в жизнь его претворить. Натура у вас такая, други-люди! Скорее осел на дерево залезет, чем вы о чем-нибудь договоритесь! Так не хрен осла ждать, уф! Он еще сено не съел. Посему, слово наше такое: по быстрячку след лиходеям яйца отхватить, а то и не заметим, как сами без причиндалов останемся!
И посол Горного Принципата Джув уселся под одобрительное ворчание бородачей. Ваадж поднял глаза к потолку, где на люстре снисходительно шевелили крыльями голуби. Поднялся Лев Бела. Вежливо, по обычаю своей страны, поклонился по очереди каждой из делегаций. Оправил и без того безупречный камзол, смахнул несуществующие пылинки с белоснежных манжетов и заговорил негромким приятным голосом, чуть склонив голову набок.
— Все что происходит в дружественном Мзуме, как хорошее, так и дурное, всегда находит самый искренний отзыв в наших сердцах. От имени всех Львов Баррейна выражаю решительную поддержку всем действиям Мзумского правительства по скорейшему прекращению любых мятежей и выступлений против законных властей…
Ваадж взял в руку яблоко и стал по примеру элигерца — кавалериста катать его перед собой по столу. Но уже следующие слова баррейнца заставили его забыть про фрукты.
— Директория Элигершдад, — Лев Бела улыбнулся кончиками губ. — Великая страна. Великая империя. Лев Львов Южной Зари, владыка Темного моря и Эстана…
— Хорошо, что эстанцы поленились прислать делегацию, — пробормотал Мурман, — а то было бы сейчас крику.
— Тише ты, козодрючер старый, — шикнул Вож Красень. — Пусть себе человек говорит. Это ж просто титулы. Титулы владельцев сгинувших империй.
— … повелитель Баррейна уполномочил меня сообщить следующее, — Лев Бела сделал паузу и довольно бесцеремонно воззрился на Айреса, посланника Элигера, который по-прежнему изображал застывшую статую. — Великая Директория Элигершдад могла бы ответить присутствующему собранию, каким образом ее корабли пиратствуют в Темном море…
Черные усики Айреса дрогнули. Элигерец поднял глаза на Белу. Посол Гаспар раздул свои и так пухлые губы, старательно изображая презрительную надменность. Рыбьеглазый кавалерист удивленно поднял брови. Одно из яблок, которое он катал по столу, упало на пол, и офицер, смущенно улыбаясь, полез за ним под стол. На лице посланника Аррана появилось что-то похожее на интерес. Джуджи зашушукались.
— Впрочем, — Лев Бела оперся о стол костяшками ухоженных пальцев, — дело даже не в этом. Страна Южной Зари, Высокий Дом Баррейна официально заявляет: Директория Элигершдад не делает ничего, чтобы предотвратить возмутительные вылазки собственных подданных не только на море, но и у западных границ дружественного нам Мзума. Благородный Антан в своем письме лишь подтвердил данные, полученные Высоким Домом из надежных источников…
Элигерский офицер, наконец, отыскал яблоко и осторожно положил перед собой. Айрес и Гаспар обменялись короткими фразами шепотом.
— Я спрашиваю, — продолжал Бела, — я надеюсь узнать, получит ли Высокий Дом Баррейна ответы на следующие вопросы: кто прекратит бесчинства элигерских пиратов на море? Когда кивские и баррейнские торговые суда смогут выходить в рейс без сопровождения военных кораблей охраны? Когда, наконец, прекратятся происки Элигерской разведки в пределах земель Южной Зари? Уполномочен также сообщить высокому собранию, что по данным из проверенных источников, власти Директории фактически причастны к провокациям в Душевном тевадстве Мзума! И я не исключаю…
Посланник Айрес вскочил с места.
— Вы забываетесь, благородный Лев, — зашипел он. Усики элигерца шевелились, как тараканы. — Это провокация и ложь!
— Господа, господа! — попытался остановить разгорающийся скандал Ваадж. Встревоженные криками голуби взлетели с люстры и тревожно завертелись под потолком. Один из них задел балку и вниз полетело несколько перьев, красиво вертясь в воздухе.
— Вы смеете обвинять меня во лжи? — побледнел от гнева Бела, хватаясь за кинжал. Ваадж застонал про себя и бросился к месту, где располагались баррейнцы. Теперь все Львы стояли плечом к плечу, дрожа от ярости.
— Ну что вы, — осклабился Айрес, улыбнувшись. Он вдруг стал удивительно спокойным. Посол Гаспар все так же молча дулся, а офицер бросил быстрый взгляд на Айреса, и, казалось, снова занялся исключительно рассматриванием протокола. — Как я могу? Возможно, я не сдержался и позволил себе лишнее. Прошу прощения. Но, согласитесь, благородный Лев, ваши обвинения в адрес Директории довольно серьезны. Более того, я считаю, что они полностью беспочвенны.
Данкан с облегчение увидел, что баррейнцы садятся, подчинившись знаку Белы.
— Если благородный Айрес имеет что-то сказать, — баррейнец как по волшебству снова превратился в вежливого и обходительного дипломата, — мы будем счастливы услышать аргументы. Со своей стороны, прошу принять и наши искренние извинения. Мы никак не хотели оскорбить или подвергнуть сомнению вашу благонамеренность, как опытного и искусного дипломата…
Посланник Элигершдада учтиво поклонился, всем своим видом показывая, что конфликт исчерпан. Садясь на свое место, Ваадж снова почувствовал чей-то пристальный взгляд. И снова Влад Картавый успел отвернуться. Маг вздохнул, положил подбородок на руки, готовясь слушать выступление элигерской делегации.
— Интересно, — задумчиво сказала Йиля, гладя довольно урчащего Огонька. — Очень интересно, клянусь Мирозданием. Впрочем, другого я и не ожидала.
Чародей Ваадж рассеянно вертел в руках свою широкополую шляпу. Вездесущая Хольга только что поставила перед ним огромный кубок с пивом и тарелку с дымящимся мясом. Огонь весело трещал в камине, перед которым вальяжно растянулся пес Гектор. Зезва Ныряльщик, оседлав высокий стул, задумчиво глядел в огонь. Брат Кондрат блаженно приканчивал очередную кружку пива, покровительственно поглядывая на устроившегося рядом Каспера, едва выпившего половину своей первой порции. За окном уже начинало темнеть. Снова зарядил дождь, было так сыро и зябко, что даже любитель свежего воздуха Гектор решил погреться у огня.
