Скарлет зачарованно и задумчиво посмотрела на него.
«Кого?»
Сейдж замялся, а потом сказал мягким голосом: «По правде говоря, тебя».
Меня? подумала Скарлет. Зачем?
В горле у неё пересохло.
Значит, он чувствует то же самое.
Скарлет начала беспокоиться о том, что случится, если Мария увидит, как они разговаривают. Это будет катастрофа. Скарлет знала, что ей нужно уходить, но она не могла заставить себя сдвинуться с места.
«Я хотел поговорить с тобой сегодня, после урока, – сказал Сейдж, – но ты не дала мне шанса».
Скарлет не знала, что ответить. Она вообще с трудом верила в то, что всё это происходит на самом деле.
«Прости, – сказала она, понимая его чувства. – Я не хотела быть грубой, просто… ну…моя подруга, Мария, …ты ей очень нравишься».
Всё. Она это сказала. Теперь Сейдж мог переключить на неё своё внимание, если хотел.
«Но мне нравишься ты», – ответил он, глядя Скарлет прямо в глаза.
Сказав эти слова, он сделал шаг вперёд, вытянул руку и погладил её по щеке. Сердце Скарлет трепетало от волнения. Она словно онемела.
«Скарлет?» – произнёс злобный голос.
Скарлет обернулась и с ужасом увидела стоящую неподалёку Марию. Она была всего в нескольких метрах от них, глядя на обоих со смесью смятения и ярости. Она выглядела испуганной, будто Скарлет только что вонзила ей нож в спину. По глазам подруги было видно, как сильно она переживала подобное предательство.
Скарлет почувствовала вину, хотя и не сделала ничего предосудительного.
«Мария, ты всё не правильно поняла…», – начала она.
Но было уже слишком поздно. Разрыдавшись, Мария убежала прочь, скрывшись в толпе.
Скарлет была опустошена. Она знала, что подруга никогда не простит ей такое. Мария воспримет это как предательство и никогда его не забудет. Скарлет раздирали печаль и чувство вины, когда она подумала, что Мария больше никогда не станет с ней разговаривать и обратит всех подруг против неё. Скарлет никогда не чувствовала себя такой одинокой.
«Ты в порядке?» – спросил Сейдж.
Скарлет смахнула слезу, повернулась и посмотрела на него. Он по-прежнему не сводил с неё незабываемых серых глаз. Она кивнула, пытаясь забыть об инциденте и вернуться в реальность, но у неё не получалось.
«Мне нужно домой, – сказала она. – Прости».
«Это подождёт, – ответил Сейдж. – Пошли со мной».
Он протянул ей руку.
Скарлет была поражена, удивлённо глядя на раскрытую ладонь. Дружбу с Марией было уже не вернуть. Чувства к Блейку почти полностью исчезли. Сейдж был единственным, кто сводил её с ума. Он был единственным, кому было до неё дело. Он был единственным, с кем Скарлет хотелось быть вместе.
Телефон продолжал звонить в кармане. Скарлет понимала, что следует вернуться домой, забыть этот вечер, помириться с родителями и потом с Марией. Следует попытаться вернуть жизнь в привычное русло.
Но она так устала от привычного хода событий. Она устала контролировать всё и вся в попытке сделать жизнь идеальной. С неё хватит. Она была готова отпустить ситуацию и позволить вселенной решать за неё.
К собственному удивлению, Скарлет протянула ледяную руку и мягко вложила её в руку Сейджа.
Она не знала, куда он её отведёт, но ей казалось, что это будет необычное место. Посмотрев на его раскрытую ладонь, Скарлет поняла, что эта ночь изменит всё.
Кейтлин сидела в гостиной словно в забытье. Ей казалось, что земля уходит из-под ног. Происходящее ей всё больше напоминало безумный сон. Она отчаянно пыталась ухватиться за реальность окружающих её событий. Иногда ей казалось, что она сходит с ума.
То, что произошло в церкви, не было фантазией. Всё было до боли реально. Погасшие свечи и разбитые стёкла были первыми реальными доказательствами того, что она не сумасшедшая, а её дочь – вампир. Даже священник не смог находиться с ней рядом. Впервые за всё это время её страхи были подтверждены независимым наблюдателем.
Этого было достаточно. Кейтлин почувствовала возродившуюся уверенность в себе и в том, что происходило со Скарлет. Независимо от того, что думал Калеб и остальные, сейчас Кейтлин больше чем когда-либо была полна решимости спасти дочь, пока ещё не поздно.
Калеб мерил комнату шагами, словно безумный. Он не выпускал телефон из рук и говорил то с одним собеседником, то с другим. Кейтлин никогда не видела его таким обеспокоенным. Когда Скарлет не открыла дверь, Калеб выбил её плечом, испуганный тем, что она могла потерять сознание и нуждается в помощи. Когда же он обнаружил её комнату пустой, а окно – открытым, то понял, что она им солгала и тайком сбежала из дома. Именно тогда он вышел из себя. Испуг сменила ярость. Сейчас он делал всё, чтобы найти дочь.
Кейтлин тоже волновалась, но в этот раз она знала причину исчезновения. Теперь она всё понимала. Она знала, что происходило со Скарлет. Дочь менялась. Она проходила через стадии обращения. В какой-то мере её поведение было ожидаемо. Кейтлин не переживала за безопасность Скарлет – она беспокоилась о безопасности всех остальных, кто мог встать на пути её дочери.
Калеб мерил дом шагами, набирая все известные ему телефонные номера. Кейтлин подошла к поискам дочери с другой стороны. Она знала, что в целом возвращение Скарлет домой сию секунду было не так важно. Она знала, что в конечном итоге Скарлет вернётся сама, когда посчитает нужным. Кейтлин необходимо было найти лекарство, чтобы исцелить дочь, если таковое вообще существовало. Она вновь подумала о разорванной странице в старинной книге, гадая, можно ли было найти недостающую половину, и мог ли ритуал им помочь.
Кейтлин открыла папку, достала украденную страницу и внимательно на неё посмотрела. Она провела пальцем по жёлтому от времени краю ветхой бумаги, ощущая её толстые грубые края. Она провела пальцем по линии разрыва, заставляя себя увидеть в нём какую-то подсказку. Все попытки были тщетны.
Кейтлин гадала, к кому она может обратиться за помощью, и в голову приходило только одно имя – Эйден. Он был единственным человеком в мире, который мог знать, что означал этот текст, существовала ли вторая половина страницы, и где её можно было найти. Зная его, Кейтлин была почти уверена, что он был знаком с этой книгой и мог рассказать ей о ней больше, чем могли дать месяцы исследований.
Мысль о том, чтобы позвонить Эйдену, вызвала в Кейтлин дрожь. Они расстались на такой неприятной ноте, что она стеснялась и даже боялась вновь с ним заговорить. Её злость на профессора ещё не прошла, но она понимала, что он был единственным, кто мог ей помочь.
Кейтлин взглянула на часы: 11 вечера. Вероятно, Эйден уже спал. Она гадала, ответил бы он на её звонок вообще, даже если бы бодрствовал.
Чем больше она о нём думала, тем отчётливее чувствовала необходимость поговорить с ним как можно скорее. Нужно было забыть о гордости, чтобы узнать, где находится вторая половина страницы. Кейтлин оставалось лишь надеяться, что он вновь не загонит её в угол разговорами о том, чтобы остановить Скарлет. Если он переведёт разговор в это русло, она сразу же повесит трубку и больше никогда ему не позвонит. Кейтлин решила, что должна дать Эйдену второй шанс.
Сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда она взяла телефон и нажала на его имя в списке контактов.
Приложив телефон к уху, она услышала первые гудки. Кейтлин ждала ответа, но отчасти надеялась, что Эйден трубку не возьмёт.
Наконец, на другом конце линии раздался шум. После длительной паузы послышался сонный голос: «Кейтлин, я всё гадал, когда ты позвонишь».
«Простите, – сказала она, – что убежала так внезапно. Вы просто хотели мне помочь. Сейчас я это понимаю. Но когда вы начали говорить о том, чтобы остановить Скарлет… ну… я просто не могла это слушать. И не могу сейчас. Я не приму мысль о том, чтобы её остановить. Никогда. Я лучше убью себя».
Эйден молчал.
«Мне кажется, я нашла выход», – добавила Кейтлин.
«Расскажи подробнее».
«Вы слышали о книге Ваиро «De Fascino Libri Tres»?» – спросила она, надеясь на положительный ответ.
«Конечно, – мгновенно и уверенно ответил Эйден. Кейтлин облегчённо вздохнула. – Книгу издали в конце шестнадцатого века. Ваиро был епископом. Мало кто знает, что с детства он также изучал математику, философию и физику. На его мировоззрение оказали влияние Платон и Сократ, а также в какой-то мере Гиппократ. Существуют доказательства того, что век спустя его теории оказали влияние на взгляды Исаака Ньютона. «De Fascino» считалась новаторским трудом для своего времени. В наши дни такую книгу встретишь редко. А почему ты спрашиваешь?»
Кейтлин испытала большое облегчение – решение о звонке Эйдену было верным ходом.
