получается двусторонний портал, способный пропустить сквозь себя как Темных, так и Светлых людей!
– А брешь в Завесе нужны, чтобы мы забрали то, что принадлежит нам! Наши Светлые земли! – подытожила Оливия.
Тогда никто из нас не знал, что это игра, в которой мы заведомо проиграли и Светлые земли никогда не принадлежали нам. Жертвенницы выступали в роли ключа, открывающего двери самым страшным монстрам, живущим на планете. В детстве я смотрела на все совершенно другими глазами – как сквозь мутные, запотевшие стекла, – и даже Темные земли, населенные жуткими Деасами, казались мне уютным домом. А то, что, возможно, мы можем погибнуть, вызывало лишь улыбку.
«Мы не умрем! Деасы всегда будут рядом и спасут нас!» – как-то за обедом сказала Катарина, когда я впервые указала им на строчку из учебника. Там говорилось, что Жертвенницам не суждено прожить более пяти лет.
Со временем эти раздумья посещали каждую из нас: чем взрослее мы становились, тем четче понимали, что не хотим лишаться жизни даже на благо Темной стороны.
Я вспомнила наш первый побег из Обители, и по телу прошла волна дрожи. Этот день отпечатался в памяти как один из неприятных и, тем не менее, судьбоносных в моей жизни. Сейчас, сидя в темнице вместе с остальными сестрами, я могла только предаваться воспоминаниям.
Ни единого источника света здесь не было, отчего казалось, что я ослепла. Темнота вокруг жила своей жизнью, клубясь и становясь еще чернее, если я долго не закрывала глаза, до слез вглядываясь во тьму.
Я вздрогнула, когда рядом послышался тихий писк, а затем душераздирающий вопль Алии.
– О Темные, это мышь! Мы-ы-ышь! – верещала она.
– Успокойся, Али! Это всего лишь маленький грызун, он тебя не тронет! – пыталась успокоить ее Оливия.
Я лишь усмехнулась и поудобнее устроилась в углу, обхватив колени руками и утыкаясь в них мокрым от непрерывно бегущих слез носом. В этом подземелье я была частым гостем и раньше даже получала удовольствие, находясь здесь вместо уроков у Никербокер.
Алия верещать не прекращала, перейдя на какие-то более высокие ноты, пронзающие мозг, и мне захотелось зажать уши.
– Это все Тень! Если бы Главной Жертвенницей была я или София, мы бы не проиграли! А теперь нас убьют, уничтожат, сожрут!
– А ну закройся, – грубо бросила ей Кин. – Пока мы живы, а дальше будет видно.
– Мы сделали все идеально, наша связь была стопроцентной, – сухо сказала я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но подступающие к горлу рыдания уже душили меня.
– И почему-то мы не выиграли! – язвительно прошипела Алия. – Софи, а ты чего молчишь? Если бы главной была ты, то мы бы сейчас не сидели в этом грязном, вонючем подземелье вместе с крысами!
– Тень сделала все, что было в ее силах, я не сомневаюсь в ее лидерстве, – словно ветерок, прошептала София.
– Тише! Вы слышите? Кажется, кто-то спускается, – подала голос Катарина, и я прислушалась.
По каменным ступеням действительно кто-то спускался. Звук шагов эхом разносился по подземелью, отражаясь от влажных стен, и я зажмурилась, когда факелы резко вспыхнули, озаряя помещение теплым светом.
– Вот нам и пришел конец… – прохрипела Алия, отползая к дальней стене и волоча за собой грязный подол платья.
По ступеням в черном плаще спускался Безликий, скрывая лицо под капюшоном, в котором клубилась непроглядная тьма. Он держал в руке острый, сверкающий в бликах огня клинок.
«Буду бороться до последнего вздоха, желательно не своего», – подумала я, когда Безликий схватил меня за шкирку, выволок из темницы и грубо швырнул на пол.
– И что ты сделаешь, перережешь нам глотки? – прохрипела я, глядя в зияющее черной пустотой лицо. Безликий же, играя рукоятью меча в руке, молчал.
Его воины уже вытаскивали моих кричащих и отбивающихся сестёр. Кин, словно дикая кошка, прыгнула на одного из них и вцепилась зубами в плечо. Воин даже не вскрикнул, лишь резко оторвал Кин от себя и швырнул на каменный пол.
– Отпустите, прошу! Возьмите меня седьмой Жертвенницей в другую группу! – причитала Алия, размазывая грязными руками слезы по лицу.
Конечно, наше сопротивление было напрасным. Что мы можем сделать Высшим Деасам? Тем, кто способен жить тысячи лет, сильнейшей расе на земле.
– Твои подруги уже готовы предать тебя, – с улыбкой в голосе сказал Безликий, и я отползла дальше, упираясь спиной в холодную стену.
– Заберите Алию, я не против, она мне все равно никогда не нравилась, на том свете без нее будет гораздо… – я замолчала, подбирая слова, – спокойнее.
– Что? – заорала Алия и с удвоенной силой забилась в руках Деаса. – Я так и знала, что ты меня никогда не признавала! Я знала!
Но я даже не смотрела в сторону своих сестер, лишь прожигала взглядом Безликого.
– Убить всех, эту – в мой кабинет, с ней я расправлюсь сам, – кивнул на меня он и растворился в темноте.
Очнулась я на полу в незнакомом кабинете. Мышцы неприятно покалывало – должно быть, я долго лежала неподвижно. В кабинете никого не было. Поднялась на ноги и подергала металлическую ручку в попытке открыть дверь. Конечно же заперто.
Огляделась в поисках чего-то, что поможет мне выбраться. Высокий дубовый стол, на котором аккуратными стопками располагались бумаги, обитое мягкой тканью кресло и пушистый ковер, на котором я и пришла в себя. Ничего подходящего я не видела – ни ключа, ни кувалды.
«Конечно… что бы здесь забыла кувалда?»
– Кто… – попыталась сказать я, но в горле неприятно засаднило. Наверное, из-за крика я сорвала голос.
В душе кольнуло, и я вытерла бегущие по щекам слезы. Мои сестры уже мертвы, им перерезали горло и бросили умирать в подземельях Обители.
За дверью послышались шаги, и я отпрянула к столу, хватая с него толстую книгу.
Ручка двери дрогнула, поворачиваясь, и я занесла руку для броска.
– Решила почитать напоследок? Похвально. – В комнату вошел Безликий. В помещении сразу же стало тесно, а воздух раскаленными иглами вонзился в легкие.
– Где мои сестры? – прошипела я, не опуская книгу, хотя рука уже начала заметно подрагивать.
– Где и должны быть, конечно же.
Безликий прошел к столу, отодвинув меня в сторону так небрежно, будто я была предметом мебели.
– Что ты со мной сделаешь?
– Смотря чего ты хочешь, –
