по домику, – шутливо пробурчала под нос я и отворила полог нашего шатра.
Внутри оказалась София, она лежала на спине, сложив руки на груди, и смотрела в потолок. Усаживаясь рядом с ней на мягкую шкуру, я обхватила колени руками и спрятала лицо.
– Тебя что-то беспокоит… – тихо прошелестела София. Я даже не подняла голову. Обычно говорила она мало, и я не ожидала дальнейшего продолжения диалога. Лишь кивнула, даже больше для себя, нежели в ответ на ее слова. – Иногда мне кажется, что он ненавидит тебя. Прожигает взглядом каждый раз, как ты оказываешь в его поле зрения, но потом…
– Каким ты видишь его, Софи? – перебила ее я.
То, что Безликий ненавидит меня, как и остальных адепток Обители, новостью не было. Высшая раса – Деасы, рожденные, чтобы править людьми. Мы для них лишь инструменты, созданные для достижения цели. Когда они станут не нужны, их сломают или сожгут в огне. Так поступают со старыми, изношенными вещами.
Некоторое время София молчала, разглядывая в полумраке свои тонкие пальцы.
– Красивый… Тень, ты бы видела, какой он красивый, – с трепетом произнесла она и резко замолчала, словно выдала какой-то важный секрет.
Я пригладила ладонью взъерошенную шкурку, пропуская мягкий мех между пальцами.
– Его образ меняется под восприятием каждого, София… Я не вижу его лица вообще, лишь чернеющую пустоту, а Оливия видит в нем старика с крючковатым носом, – нарочито шутливо ответила я.
– Никто из вас не видит его настоящим, Тень… Только я!
Договорить она не успела: в шатер ворвалась Катарина, а следом за ней остальные сестры.
– О чем беседуем, девочки? – елейным голосом спросила Алия. И, не дожидаясь ответа, продолжила: – А мы там смотрели такое представление! Кин и Люк дрались на мечах, и она его чуть не уделала!
Сестры дружно засмеялись, а с улицы послышался недовольный возглас Люка:
– Я ей поддался!
– Не ври, желтоглазый! – со счастливым видом крикнула ему Кин и захлопнула полог, скрывая нас от глаз четырех Деасов.
– Думаю, нам пора отдохнуть, – настоятельно порекомендовала Оливия.
Сопротивляться мы не стали.
Сон пробирался незаметно, прячась в бликах огня, отбрасывающего тени на стены шатра, скрывался в ветерке, треплющем легкий полог, и я не заметила, как провалилась в бездну грез.
Проснулась как от толчка. Просто открыла глаза и часто заморгала, пытаясь сфокусировать зрение.
Темно. Только сквозь полог просвечивали блики огненного круга, рисуя замысловатые, продолговатой формы тени. Мне уже хотелось снова попытаться уснуть, как я заметила, что Софии, которая спала справа от меня, – нет.
Резко сев, я оглядела пространство шатра: вот Оливия положила одну руку на Кин, кажется, даже во сне она недовольна объятиям; Катарина с приоткрытым ртом и засохшим следом слюны; и Алия, закутанная в одеяло.
Софии нигде нет.
– Может, в туалет решила выйти? – тихо прошептала я, поднимаясь.
Я не понимала, почему сердце так часто бьется в груди и откуда эта нарастающая тревога.
Выглянув за полог, я огляделась.
У костра сидел Эргон и тряпицей протирал свой кинжал; за пределами защитного круга от земли поднимался сизый зеленоватый дымок, он врезался словно в невидимую стену и распространялся вокруг, оцепляя наш лагерь. Где-то вдалеке послышался неестественный, нечеловеческий крик, и я сглотнула.
– Не спится? – серьезно спросил Эргон, не отрывая взгляд от оружия. Наверное, я никогда не привыкну, что Деасы – не люди.
– Где София? Ее нет в шатре, – ответила я, выравнивая дыхание.
В ответ тишина.
– Ложись спать, Тень.
Безликий появился неожиданно, вынырнув из темноты прямо передо мной.
– Ложиться спать? Ты в своем уме?! Где София? – не боясь разбудить сестер, закричала я.
– Не делай так, чтобы я заставил тебя, – угрожающе надвигаясь на меня, сказал он.
Из шатра уже высунулись головы разбуженных сестер, на их сонных лицах читалось непонимание. Рядом оказались и Люк с Айлом. Оглядываясь на Деасов в поисках поддержки, я снова задала вопрос.
– Где она? Куда вы ее дели? – зашипела я. – София! София, где ты?! Она, наверное, перешла защиту и может погибнуть!
– Она сейчас своими воплями призовет этих мерзких монстров, Лик, – недовольно бросил Эргон, начищая оружие.
– Да она сама виновата, если решила полезть в чащу! А замену мы ей быстро найдем, из любого другого приюта! – Голос Алии резанул по ушам, и я зажмурилась, качая головой.
– Вы серьезно? Оливия? Кин? Катарина? Она ведь наша сестра…
На мое плечо легла теплая ладонь, и я открыла глаза.
– Мне тоже жаль Софию, Тень… Но, выйди мы за периметр защиты, с нами случится то же самое! Она уже погибла! Ее нет… – прошептала Катарина.
– Да, Тень… Забудь о ней… – тихо проговорила Оливия.
– Вы точно не в своем уме! А ты уверен, что твоя чертова защита работает и они все не надышались токсичных испарений? – ткнула я пальцем в грудь Безликому. – Отвечай!
Я почувствовала, как от злости начинает покалывать кончики пальцев, а перед глазами поплыли черные пятна.
– Дай волю своей злости, Тень, – тихо прошептал Безликий, нагнетая обстановку. Его голос доносился как сквозь вату, и я помотала головой, пытаясь вернуть ясность сознанию.
– Что ты сделал с ней? – сказала я и заметила, как затрепетал защитный контур. Огонь, словно живой, стал снижаться, образуя проплешины. Вдалеке в лесной чаще снова кто-то закричал, вызывая липкий страх.
– Давай еще, Тень… Мне кажется, ты недостаточно зла. – Снова его голос. – И мне кажется, я видел твою подругу. Как она выходила за пределы контура, видел и не остановил. А знаешь почему? – Он замолчал, словно раздумывая, но я уже знала ответ. – Потому что мне плевать. На место каждой из вас может встать другая. Сегодня София, а завтра, может быть, ты? Оливия? Катарина?
– Чтоб вы все сдохли! – закричала я, оседая на землю. Вместе с моим криком пропал защитный контур, и сизый дымок, словно живой, устремился к нам.
– Прекрасно, – сухо прокомментировал Безликий и взмахнул рукой, снова возвращая круг. Дым, уже пробравшийся на территорию лагеря, начал растворяться и вскоре исчез совсем.
– В ней есть Тьма? Как ты понял, Лик? – Люк удивленно воззрился на Безликого, а затем посмотрел на меня, сидевшую на земле.
– Когда мы с Айлом сделали защитный контур,
