переулку, который они только что миновали.
– Слышишь? – спросила она.
Киган прислушался, но ничего, кроме шума оборудования, привычного для мегаполиса, не уловил.
– Нет. А что должен?
– То, чему сейчас лучше не звучать… За мной!
Он действительно ничего особенного не слышал, но и упрекать Римильду в паранойе не собирался: он знал, что при желании хилеры могут обеспечить себе такие органы чувств, что даже легионеры завидовать начнут. Поэтому Киган позволил своей спутнице вести его по бело-зеленому лабиринту улиц Нового Константинополя.
Он ожидал, что разберется в причине ее тревоги только на месте, но определенные догадки появились у него раньше. Они пересекли пару улиц, когда Киган тоже начал улавливать звуки, которые были естественными для обычного города – и смертельно опасными для захваченного.
Впереди играла музыка и звучали человеческие голоса. Чем ближе Киган и Римильда подбирались к источнику этих звуков, тем больше гражданских встречали на улицах. В основном это были молодые люди – до двадцати пяти, парами или небольшими группами. Искренне спокойны оставались только те, которые уже успели что-то принять. Другие же изображали спокойствие, чтобы скрыть страх… и все равно не искали убежище!
Они все живыми потоками сливались к площади, на которой уже установили оборудование.
– Вечеринка запретов! – взвыло со сцены волосатое создание, пол и возраст которого Киган даже не надеялся определить. – Они думали, что подчинили нас! Но мы не будем покорными собачками, которые добровольно сидят в клетках. Плевать на их придуманный комендантский час, эта ночь будет яркой!
Разбираться в том, что здесь творится, не пришлось. Многое было очевидно – а остальное объясняли разговоры молодняка между собой и сообщения, которые Киган видел на их персональных компьютерах.
Жители Нового Константинополя привыкли к постоянным развлечениям – тут изначально собрались самые богатые марсиане. Когда начался мятеж, многие поджали хвосты, однако, насколько было известно Кигану, нашлись и те, кто сразу же начал бродить толпами по городу, выражая свое особо ценное мнение.
Когда мятеж сорвался и власть перешла к военным, подчинившимся Общему правительству, в городе установили строгие порядки и ввели комендантский час. Местные затаились, ожидая, что же будет дальше.
Но дальше ничего страшного не было – для большинства из этих людей. Те, кого порвали хищники, уже не могли о таком рассказать. Выжившим казалось, что в Новом Константинополе все спокойно, гадкие военные их обманывают. Вылезать по одному горожане все равно не рисковали, за такое можно было и получить.
И вот какой-то умник решил, что действовать нужно толпой. Если собрать на площади несколько сотен человек, на всех в тюрьмах места не хватит! Ситуация усугублялась еще и тем, что военные, которые в реальности хищников как раз не сомневались, не спешили в центр города.
– А ведь эволюция, по идее, должна была избавить мир от идиотов, – задумчиво произнесла Римильда. – Где произошел сбой?
– Они слишком активно размножаются.
– Ты, вообще-то, единственный в команде, у кого есть дети!
– И это лишь подтверждает мою теорию, – усмехнулся Киган, но тут же посерьезнел: – Что делать будем? Это уже катастрофа или еще трындец?
– Трындец, переходящий в катастрофу. Прямо сейчас на них вряд ли нападут – во-первых, твари обосновались только на окраинах, во-вторых, громкая музыка и свет на какое-то время их отпугнут. Но потом станет только хуже.
Киган напряженно кивнул, он понимал, что имела в виду хилер. Пока молодняк действовал осторожно, многие еще оглядывались по сторонам, готовясь убежать, если будет нужно. Но пройдет несколько часов, людей станет больше, они убедятся, что на них никто не нападает, и расслабятся. Ну а хищники, в свою очередь, привыкнут к музыке и свету. Когда они все-таки нападут, на площади образуется плотная толпа, и сложно сказать, к какому количеству жертв это приведет.
– Никогда не думал, что скажу такое, но праздник нужно разгонять, – вздохнул Киган. – Может, молнией шибануть?
– По детям? Будет смешно, но только мне!
– По технике, – укоризненно посмотрел на нее электрокинетик.
– Тоже бесполезно. У них несколько машин загружены этим барахлом. А даже если ты разнесешь все, это будет недостаточно убедительным уроком, они с типично детским упрямством будут настаивать, что никакой угрозы нет, это гадкие вояки хотят запереть их по домам.
– Ладно, мои предложения ты раскритиковала… Встречные будут?
– Пока нет, – вздохнула Римильда. – Но нам лучше поторопиться. Я чувствую, что некоторые существа сдвинулись с мест, шум привлекает их… Думаю, на спасение малолеток у нас осталось часа два – а потом начнется резня.
* * *
Эстрид казалось, что она в ловушке. Став легионером, она была уверена, что ей больше никогда не придется сталкиваться с этим чувством – когда собственное бессилие захлестывает петлей, когда душит страх… Она ошиблась. Пятая и сама не бралась сказать, в какой момент допустила такую уязвимость, но избавиться от этого за один миг она не могла, приходилось разбираться с последствиями своей ошибки.
У нее не получалось подобрать лекарство. Матео был не прав, когда посчитал, что она намеренно сдерживается и не хочет помогать тем людям. Она действительно не могла, просто раньше это ее не беспокоило.
А теперь все изменилось – она была вынуждена наблюдать, как умирает он. Капитану электрокинетик заявил, что просто неудачно упал, и Эстрид не стала оспаривать это. Теперь хилеру приходилось поддерживать на одного пациента больше, и его сил просто не хватало. Медленно угасали все, заражение пожирало их изнутри.
Проявили себя симптомы, которых не было прежде: язвы на коже, воспаление костных тканей, отказ части внутренних органов, в первую очередь почек. Пациенты менялись не просто с каждым днем – с каждым часом.
Она следила за Матео, смертельно бледным, наблюдавшим за ней исчерченными красными прожилками глазами. Она сжимала кулаки, чтобы сдержать бессилие. Матео улыбался ей.
– Это все равно я буду виноват, – говорил он. – Не ты. Это было мое решение, Эстрид…
От этого не становилось легче. Вся грандиозная сила, которой Пятая так гордилась, теряла смысл.
– Эстрид…
Она понимала, что ее никто не накажет, Матео признают случайной жертвой. Но мысль о том, что дальше придется идти без него, отзывалась холодом внутри, и Эстрид снова отправлялась в лабораторию…
– Эстрид!
Голос Матео, который звал ее из лазарета, неожиданно исказился, изменился, став совсем другим голосом – хотя тоже знакомым. Эстрид наконец открыла глаза и обнаружила, что она сейчас вовсе не на Велоре. Там все давно закончилось, а она оказалась где-то в недрах Объекта Д-1. Было жарко и душно, пахло дымом – рядом явно полыхало открытое пламя. Но Виндар, склонившийся над Пятой, пока не обращал на это внимания.
– Очнулась, отлично! – с довольным видом кивнул он. – А то я уж начал беспокоиться!
– Почему я могла не очнуться, если ты выжил? – спросила Эстрид. Ей не нужно было уточнять, как они здесь оказались, взрыв она вспомнила в миг, когда
