местечко подальше от Общества и обоснуюсь там. Это меньшее, что я заслужила после всего, что пережила.
Роз ошибочно принимает мое молчание за знак согласия и смотрит на Бетти.
– Проведи нас в башню.
Бетти соскальзывает с табурета и жестом велит бармену подойти. Тот без колебаний повинуется. Мы с Розом идем следом за ними к ближайшей стене, и Бетти касается ее ладонью. Тремя пальцами бармен рисует вокруг нее невидимую руну заклинания, подведя края к запястью Бетти. Справа от нас со скрипом возникает дверь, и Бетти не отнимает ладонь от стены, пока Роз ее не открывает.
На этот раз бар выпускает нас не на пляж, а в Мэдтаун. Поскольку к нам пришла Бетти, я догадывалась, что уже стемнело, но вид тускло освещенных улиц все равно сбивает с толку. Похоже, я проспала дольше, чем полагала.
Видимо, благодаря содействию Бетти чары сработали как следует, потому что башня Западного Совета обнаруживается прямо за углом. На входной двери нет ручек, но она бесшумно открывается сама, когда Бетти смотрит наверх, на охранную камеру. Мы заходим в небольшое помещение, где нас ждут очередные закрытые двери.
– Ай! – восклицает Каспер у меня за спиной. Я оглядываюсь и вижу, как она прижимается ладонями к невидимой преграде. – Эви, я войти не могу. Что за двери такие отстойные в этом городе?
– У вас тут есть защита от призраков? – спрашиваю я Бетти.
– Духам здесь не рады, – отвечает она. – Наши враги и конкуренты могут подсылать их шпионить за нами. В большинстве зданий Мэдтауна установлена та же защита.
Я смотрю на Каспер.
– Видимо, на этот раз ты с нами не пойдешь.
– Так нечестно! – возмущается Каспер. – Не хочу ждать снаружи!
Я подзываю Фалькора.
– Присмотришь за ней?
– Он ведь меня даже не видит, – возражает Каспер.
– Мы не можем оставить нашу блестяшку одну с кусаками, – говорит Фалькор. – Мы им не доверяем.
Бетти некогда это слушать.
– Советник Фриман считает фей очень изысканным блюдом.
Секунду Фалькор скалится, затем объявляет:
– Мы защитить призрака.
Он ковыляет к тротуару и усаживается ждать. Бетти машет внутренней камере, и входные двери закрываются и запираются. В тот же миг открываются следующие. Учитывая, что обитатели башни запросто могут сгореть на солнце, неудивительно, что здесь такие серьезные меры безопасности, но когда за второй дверью обнаруживается третья, это уже начинает походить на перебор.
Наконец мы оказываемся в вестибюле, который больше похож на музейный зал, чем на фойе бизнес-центра. К столу приемной ведет ряд мраморных статуй в стеклянных витринах, а на стенах висят картины в рамах, с виду поистине древние. Посреди стены висит черная шелковая перетяжка со списком дат экскурсий. Похоже, Гнезда транспортируют свои сокровища из штаба в штаб. Уж не знаю, любят ли они похвастаться своим богатством или в самом деле желают поделиться с народом историей, которую оберегали сотни и тысячи лет.
Бетти беседует со стильно одетой ресепшионисткой, которая нажатием кнопки вызывает для нас лифт. Внутри неожиданно обнаруживаются зеркала, и я смотрю в пустоту между мной и Розом – туда, где по идее должно быть тело Бетти.
Музыки в лифте нет, равно как и индикаторов, которые могли бы указать, на каком мы этаже. Мы просто едем и едем вверх, будто на небеса, и я даже начинаю испытывать приступ легкой клаустрофобии, хотя против замкнутых пространств особо ничего не имею.
– Жаль немного, что у вас тут не зловещий особняк, – говорю я.
– Ты хоть знаешь, сколько в Сан-Франциско стоит недвижимость? – парирует Бетти.
Не отвечая на это, я смотрю на Роза.
– Ты мне так и не сказал, зачем мы здесь.
– Невежливо устраивать сражение на территории Гнезда, не предупредив об этом как полагается. Поскольку я жду, что они вернут мне Фараона, лишний раз портить отношения с ними я не хочу. Пока что, – добавляет Роз, покосившись на Бетти. Она лишь слегка пожимает плечами, без возражений восприняв предупреждение о том, что мнение Общества будет заботить Роза только до поры до времени. Что ж, если она не ответит на это как следует, придется мне.
– Устраивать сражение, – эхом повторяю я. – Ты ведь говорил бармену, что мы скоро уедем. Так где тут правда?
– Да, – отвечает Роз. Мне очень хочется влепить ему затрещину и вытрясти из него нормальный ответ, но он продолжает прежде, чем я успеваю набраться храбрости: – Мы начнем сражение, но завершить его не сможем. Я не смогу, – поправляется он, – без Фараона, который должен сдерживать мою силу. Дальше дело будет за Гнездом и Гвардией.
Наконец лифт медленно останавливается. Бетти выходит первой и лишь мельком задерживается поговорить с секретарем Фримана. Тот почти мгновенно понимает, кто пришел, и тут же пропускает нас в кабинет шефа. Я захожу последней и секунду медлю у входа, оглядывая все вокруг.
Не считая отсутствия окон, кабинет похож на обычный офис любого бизнесмена. На ближайшей стене ровными рядами висят сертификаты и дипломы из парочки дюжин университетов, а на столе вместо фотографии стоит картина – портрет женщины. Другие две стены уставлены книгами. Я даже замечаю мини-бар, хотя очень сомневаюсь, что в самой большой бутылке налит гренадин.
Я отчасти жду, что Фриман встанет, приветствуя нас, но он лишь спокойно говорит:
– Наместница Александра. Сульфур. И… гостья, – добавляет он, покосившись на меня. – Прошу вас, устраивайтесь поудобнее.
Свободных стульев в кабинете только два, но Бетти подталкивает меня к одному из них, уступая место. Такого почтительного жеста я от нее точно не ожидала, и Фриман внимательно оглядывает меня, видимо, переосмысливая степень моей важности. Я смотрю на него в ответ и предсказуемо чувствую спиной прохладное покалывание вампирского колдовства. Я успеваю на долю секунды встревожиться, не подействует ли оно на меня теперь, когда я так далеко от Элизиума, но магия рассеивается почти мгновенно. Фриман слегка сощуривается, ощутив это, и я не скрываю самодовольной усмешки.
– Странных знакомых ты завела взамен прежнего своего круга, – говорит Фриман Бетти.
– Она и правда странная, – соглашается Роз, но в подробности не вдается.
Когда Фриман выжидательно смотрит на Бетти, она объясняет подробнее:
– Эвелин – стержень Элизиума и Сон, который еще не нашел себе пару. Она находится под защитой Сульфура.
Фриман без возражений принимает этот ответ и поворачивается к Розу.
– Общество полагало, что ты мертв, Сульфур. От имени всего Западного Совета могу сказать, что мы рады узнать обратное. Ты весьма и весьма забавен. – Он улыбается натянуто, сдержанно. Меня удивляют его слова. – Так давай же – позабавь нас. Ты не пришел бы к нам так скоро, если бы не надеялся чего-либо от нас добиться.
– Я собираюсь разрушить врата Мэдтауна, – говорит Роз.
Я таращусь на него.
– Что-что?
Фриман вскидывает брови. Роз не отвечает мне и ждет реакции советника, но молчание так затягивается, что от него становится не просто неловко, а очень ощутимо
