и остальные капитаны поддавались времени заметней, а Лукию берегла все та же мутация, которая порой доставляла серьезные неудобства.
Никто не мог сказать, к чему это приведет. Возможно, к стремительному старению позже. А может, к вечной молодости. В любом случае, Рале признавал, что его собственное время утекает куда быстрее…
– Как думаешь, что будет дальше? – спросил он, когда они добрались до лестницы.
– О чем ты?
– Нас просто вернут на «Исход»? После всего, что было?
Их последние миссии и правда не укладывались в общую схему, и произошло многое – то, после чего некоторые в специальном корпусе начали коситься на них с подозрением. Однако Лукию такое, похоже, не беспокоило.
– Не знаю. Возможно.
– И сколько это будет продолжаться?
– До тех пор, пока нас не назначат на другую миссию.
– А дальше?
– Нет никакого дальше, – еле заметно улыбнулась Лукия. – Это и есть жизнь. Финал случится где-нибудь в пути.
Ответить ему было нечего, но чувство ускользающего времени так и не исчезло. Хорошо еще, что сейчас Рале было на что отвлечься. Ну а со всем остальным можно будет разобраться потом. Все лучше, чем воображать тут, словно испуганный школьник, что «Северная корона» отправится в путь уже без него!
Рале ожидал, что на десятом уровне все закончится – да не сложилось. Новостная студия оказалась разгромлена, похоже, здесь кто-то отчаянно сражался за свою жизнь… и проиграл. На раздробленных панелях управления сохранились внушительные пятна засохшей крови.
Телекинетик обошел просторный зал, только чтобы убедиться: резервного оборудования здесь нет, да и починить ничего не удастся. Пока он был занял этим, Лукия просматривала что-то на личном планшете, валявшемся на полу.
– Нам придется идти к следующей студии, – признал Рале. – Это еще четыре уровня вверх…
– Да, и лучше бы нам поторопиться. Я, кажется, понимаю, почему на этом медиацентре сосредоточили такое внимание. – Лукия развернула планшет к своему спутнику, демонстрируя документы. – Студия принадлежала местному сенатору и активно использовалась им сначала для предвыборной кампании, а потом и для информационной поддержки мятежа.
– Ну и что? Мятеж провалился!
– Да, но здесь наверняка сохранилось немало компромата на семью сенатора. А его, насколько я знаю, захватили живым и будут судить.
Это и правда многое меняло… Похоже, на такой случай влиятельное семейство подготовило протокол защиты. В медиацентр запустили опасных тварей, создающих объективную угрозу. Если военные узнают, что здесь творится, им проще будет нанести точечный удар… Они или сами придут к такому решению, или проплаченные люди дадут им нужную подсказку. Идеальный вариант: и улики уничтожены, и подозрений это не вызывает, все выглядит объективно необходимым.
При таком раскладе уничтожение башни становилось просто вопросом времени. И если произойдет это скорее раньше, чем позже, они не успеют отправить сообщение… или просто вовремя выбраться из здания.
* * *
Стефан надеялся, что чужие воспоминания помогут ему спастись, а они лишь ускорили обратный отсчет. Не то чтобы ему изначально хотелось застрять в одной из худших частей собственного сознания, просто теперь это стало вопросом выживания очень многих.
Его задача при этом не упрощалась: заветной двери, или что там должно выводить из таких ловушек, по-прежнему не было. Эмоции закипали, выходили из-под контроля, и этим с готовностью пользовались внутренние демоны, которых за последние годы скопилось пугающе много.
Металлический лабиринт, в котором Стефан был пойман с самого начала, начал меняться. Исчезла больничная стерильность, на ее место пришла разруха: металлические листы покрылись ржавчиной, которой на таких станциях по определению быть не могло, углы истекали чем-то густым, багровым… Появлялись трещины, все громче становились звуки. Кто-то рычал, метался совсем близко, а порой эхо приносило глухой шум далеких взрывов.
Все это было в его прошлом, но здесь и сейчас оно обретало иной масштаб. Да и потом, тогда он справлялся с помощью своих способностей, а сейчас он словно снова стал человеком – слабым, медленным, не готовым ко всему, что могло произойти… Например, к лаве, хлынувшей из пробитой стены коридора.
Он пытался держаться за мысль, что все не по-настоящему. Жар, который он чувствует, всего лишь иллюзия, это не может ему навредить! Он даже заставил себя коснуться лавы, теперь переливающейся на полу перламутрово-рыжим…
Это оказалось ошибкой. Может, лава и не была реальна во внешнем мире – но для Стефана остался только один мир. И ожог, который он получил, был вполне настоящим. Кожа покраснела, изошла волдырями и кровавыми трещинами за считаные секунды. Если бы он замедлился и среагировал чуть позже, он бы и вовсе без руки остался!
Ему пришлось бежать, пока пламя не заняло все вокруг. Он надеялся спастись, однако безопасных мест здесь просто не осталось. У него даже не получалось взять под контроль собственные мысли: мешали боль и усталость.
Коридор вывел его в зал, небольшой и светлый. Вроде такой мирный, с единственной медицинской кроватью… Кровать сейчас пустовала, но пятна, покрывающие ее, напоминали о том, что здесь недавно произошло.
– Там все было не так, – поморщился Стефан. – Я находился не один, белье меняли, так бывало лишь в худшие периоды мутации…
– Но ведь это было, – прозвучал откуда-то голос Эви. – И бежать ты можешь сколько угодно, ты все равно не убежишь от того, что скрыто в тебе. Так не проще ли сдаться?
Доказывать, что не проще, Стефан не собирался, он двинулся вперед. Этот чертов выход должен быть хоть где-то… Оставаться на месте в любом случае бессмысленно.
Ставки повышались с каждой секундой. Он понял это, когда из-за поворота на него бросился один из костяных уродцев Эреба. Тот самый несокрушимый мутант, который когда-то отнял у него все… Тогда Стефан победил с помощью телепатии, теперь ее просто не было.
Существо прыгнуло на него, рвануло когтями, оставляя на груди три кровавые борозды. Стефан не знал, каким чудом спасся. Он отступил назад, пытаясь уследить и за уродцем, и за подползающей лавой. Хищник снова атаковал, но поскользнулся на крови, пролившейся на гладкий пол, замедлился. Стефан использовал этот момент, чтобы ударом ноги отправить уродца в озеро лавы.
С одним было покончено, но, судя по вою, сюда уже спешили другие. Стефану оставалось лишь пройти в следующий зал… Он не был удивлен, обнаружив себя в полуразрушенном помещении, которое когда-то располагалось на Эребе. Зал с ловушкой, тот самый, где он когда-то получил донорские ткани, сохранившие ему жизнь…
– Ценой моей жизни, – напомнила Эви, появившаяся рядом с ним. – Не стоит упускать эту незначительную деталь.
Стефан проигнорировал ее. Он был рад хотя бы тому, что у этого зала обнаружилась дверь. Он поспешил запереть ее – и вовремя, мгновением позже с той стороны на металл обрушились тяжелые удары.
Он был в безопасности – и в очередной ловушке. Выбраться из зала можно было лишь через ту дверь, за которой поджидала
