как решила сдвинуться с места, не помню, как встала. Просто чувствую, как металл бьет меня по ладоням, распахиваю дверь гаража и осознаю, что уже мчусь на зов. Страх Роза болезненно сдавливает нить между нами, и мое сердце испуганно колотится как сумасшедшее. Я со всех ног бегу по тротуару, но на входе в Мэдтаун голова резко идет кругом, и я спотыкаюсь на ровном месте. Падая, я успеваю подставить руки и обдираю ладони. Потом будет чертовски больно, но сейчас зов Роза куда важнее.
Когда мы уходили, улицы Мэдтауна казались полузаброшенными, но взрыв врат собрал вокруг целую толпу. Я пробираюсь через нее, все толкаются, и меня мотает туда-сюда. Кто-то наступает мне на ногу, и я слегка подворачиваю лодыжку, но в конце концов ухитряюсь добраться до передних рядов.
Свернув за угол, я наконец оказываюсь перед вратами Мэдтауна, и исходящий от них свет почти мгновенно меня ослепляет. Роз стоит возле врат один, погрузив в них руки. Небо кишмя кишит Хранителями, я слышу их истошные крики. Не знаю, почему они до сих пор не набросились на Роза, но вряд ли это надолго.
– Беги, – шепчу я, но Роз вдруг начинает мерцать. Вот он здесь, а вот его нет, и вот он снова здесь. Я подступаю на полшага ближе, решив, что мне почудилось, но затем это происходит снова. – Роз, беги!
Роз просто никак не мог ничего расслышать в таком шуме, но он все равно оглядывается и смотрит на меня. Затем снова исчезает, на этот раз дольше, чем на миг. Борясь со страхом, я бью кулаком по стене и бросаюсь к Розу. Не знаю, пытаются ли врата затянуть его внутрь или же происходит что-нибудь похуже, но уже через пару секунд Хранители заметят, что Роз отвлекся, и поймут, что я тоже здесь. Чем бы ни занимался Роз, безопаснее всего мне находиться рядом с ним, поэтому я бегу к нему, упорно не глядя на смертоносную стаю в небе.
Роз исчезает вновь, затем почти сразу еще раз, и я наконец ухитряюсь вцепиться ему в локоть. Я тяну его за собой, прочь от ворот, но вдруг опора уходит у нас из-под ног, и мы оба летим в пропасть.
Глава 8
Мы падаем на землю бесформенной грудой – сначала Роз, а сверху я. Первым делом я смутно удивляюсь тому, как мы ухитрились рухнуть с огромной высоты и не расшибиться в лепешку. Затем замечаю, что вокруг слишком уж тихо для Мэдтауна и разрушенных врат я больше не чувствую. Опершись на плечи Роза, я приподнимаюсь и оглядываюсь.
Здание, в котором мы оказались, возможно, когда-то было церковью, но теперь больше походит на руины. Несколько скамей выдержали испытание временем, но и те уже полуразвалились. Опорные балки еле-еле держатся, засыпанные щебнем, и от всех окон, кроме одного, остались только пустые рамы. Если когда-нибудь здесь и была дверь, теперь среди полуразрушенных стен ее уже не видно.
Я смотрю на Роза, слегка удивляясь, что он до сих пор не скинул меня с себя. Он лежит с закрытыми глазами, причем так неподвижно, что я почти уверена: он мертв. Только его лихорадочное сердцебиение, которое я ощущаю через незримую нить между нами, говорит об обратном. Мне уже совершенно не хочется знать, что с нами происходит, потому что ко всему, что может напугать Кошмара, я даже близко подойти не рискну.
– Привет, – говорю я.
– Тихо, – выдыхает Роз едва слышно.
Он не глядя тянется вверх и со второй попытки нащупывает мои руки. Осторожно, очень осторожно Роз отстраняет меня от себя. Эта его опаска заразительна, и я сначала смотрю себе под ноги, прежде чем встать. Роз еще минуту лежит на спине, затем открывает глаза. При виде картины вокруг в его взгляде отражаются мучительная боль и горькое смирение, и он закрывает ладонями глаза. Но я вижу, как злобно кривятся его губы, и от этого меня пробирает дрожь. Я растираю себе предплечья и жду, пока Роз встанет.
Наконец он опускает руки и садится. Роз уже собрался с духом, и его выражение снова стало бесстрастным, но меня не проведешь.
– Мы не… – я собираюсь сказать «в Мэдтауне», но замолкаю, увидев раздраженный взгляд Роза.
Он поднимается на ноги и, точно кошка, крадется к окну. Я следую за ним почти вплотную и дважды чуть не наступаю ему на пятки. Роз прислоняется к стене у окна – лишь на минуту, но кажется, что на целую вечность, – а затем набирается храбрости и проводит пальцами по оконной раме. Ничего не происходит, и он делает это вновь и вновь, палец за пальцем выходя все дальше за край. В конце концов Роз высовывает всю руку наружу и, снова не получив ответа, осмеливается выглянуть из окна. Секунду я жду, не отпрянет ли Роз обратно, а затем подаюсь вперед, чтобы посмотреть, где мы.
Город снаружи мне незнаком, и выглядит он ничем не лучше церкви. Соседние дома похожи на костяные остовы, вокруг которых грудами лежит щебень. Похоже, это место заброшено, но Розу от этого явно не легче. Он касается моего плеча и выбирается через окно на улицу. Я вылезаю следом, уже куда менее грациозно. Роз помогает мне спуститься, крепко в меня вцепившись, лишь бы только я не шумела.
Я жду, что мы будем жаться к стенам и скрываться в тени, но Роз хватает меня за запястье и выводит на дорогу. Я опасливо осматриваю здания вокруг. Меня не покидает смутное тревожное чувство, что за нами наблюдают, и я не знаю, правда ли это или же мне все просто чудится из-за страхов Роза. Я оглядываю каждое темное окно и переулок по пути, но никого не вижу.
Только благодаря этому я и замечаю, что мы ходим кругами. Примерно через пять минут мы снова проходим мимо церкви, и дальше идут знакомые дома. Я перевожу взгляд с Роза на дорогу, но не вижу никаких поворотов и развилок – непонятно, каким образом мы сделали круг. Еще пять минут – и снова вот она церковь, но на этот раз на земле у окна я вижу тень, которой раньше не было.
Отпустить ладонь Роза я боюсь, поэтому свободной рукой дергаю его за локоть. Он смотрит вперед, но, судя по напряженному выражению лица, знает, в чем дело. Я нервно оглядываюсь на тень. Каждый раз, когда мы проходим мимо церкви, она подползает ближе к дороге, и на жухлой лужайке позади нее появляются новые, еще и еще. Я вжимаюсь в Роза, пытаясь оттеснить его подальше, но он вместо этого меняется со мной
